— Вот вы и расслабились.
— Так точно.
— Ладно, это уже не имеет значения, — Батька тяжело облокотился на стол, — сведения то оказались верными.
— На сто процентов, — подтвердил взмокший полковник.
— Я думаю, что ваша проверка бессмысленна. Если человек не хочет, чтобы его вычислили, и сумел без помех передать шифрограмму, то так тому и быть.
— Попытаться все равно стоит.
— А смысл? — Президент пригладил волосы на затылке. — Представленная информация подтвердилась, вы же сами доложили. Что там еще по объекту?
— Мы обнаружили незатопленный вход, ведущий в герметичный тамбур.
— И?
— Он деформирован из за сдвига почвы, но в нем уже обнаружены пять трупов, — полковник подвинул к себе отчет военных медиков, — люди в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет, погибшие в результате взрыва нескольких противопехотных ручных гранат. Также есть еще несколько фрагментов тел. Есть предположение о скоротечном бое. Одна группа выходила из колодца, вторая блокировала ей выход. Вокруг люка имеются обильные следы крови, но кому они принадлежат — нападавшим или оборонявшимся — неизвестно. Сейчас над этим работают следователи прокуратуры.
— Час от часу не легче. Теперь еще появляется вторая группа...
— Именно. И этот факт здорово настораживает. Мы оцепили местность в радиусе двадцати километров, но особой надежды нет. Те, кто накрыл выходящих с объекта, успели скрыться. Причем неизвестно, кем были те, кого мы нашли.
То ли террористами, то ли теми, кто сорвал планы террористов... Вероятность практически равная.
— Есть хоть какие нибудь предположения о людях, затопивших объект?
— Только из разряда фантазий.
— Изложите.
— Самостоятельная и независимая от государственных структур группа бывших офицеров войск спецназначения. Получив информацию о готовящемся теракте, они решили действовать автономно...
— Вы сами то в это верите?
— Не очень. Но других версий пока нет.
— Работайте дальше. — Батька поднялся с кресла, давая понять, что аудиенция закончена. Ему надо было в одиночестве подумать над услышанным. — По объекту докладывать мне лично. Будут новости — сообщайте в любое время дня и ночи.
— Так точно, — грустно ответил полковник.
* * *
Без трех минут шесть из кабинета с табличкой «Хирург» вывалился пухленький человечек с бегающими вороватыми глазками и просеменил к стойке регистратуры.
— Девочки! Я уехал. До завтра...
Рокотов, наблюдавший за дверью из дальнего угла коридора, неторопливо двинулся вдоль стены.
Последние посетители все еще сидели в стоматологических креслах, из холла слышались голоса.
Влад прошел до кабинета Антончика, мягко повернул ручку и спиной вперед вдвинулся в комнату. Развернулся, быстро оглядел помещение и прикрыл за собой дверь.
«Минут через пятнадцать сюда явится уборщица, — биолог выглянул в окно. — Ага, выходит во внутренний дворик... Итак, где я засяду?..»
Хирургу были выделены две просторные светлые комнаты с персональным совмещенным санузлом.
В первой стояло кресло, стол с двумя стульями, шкаф с лекарствами и огромный стальной стеллаж, накрытый белой простыней. Во второй было еще одно кресло и несколько стоек с аппаратурой.
Незваный гость подергал крепления стеллажа. Тот даже не шелохнулся.
«Годится, — Влад взобрался на самую верхнюю полку, стараясь не греметь, составил друг на друга подносы с инструментами и накрылся простыней, — сюда уборщицы не заглядывают... Но на утро надо придумать что то другое. Шкаф стоит не плотно к стене, за ним вполне есть место. Только следует подготовить пространство для маневра... Да, кстати! Что то я не заметил у Антончика медсестрички помощницы. Странно, обычно с хирургом работает второй человек. Инструменты подает да бьющегося в кресле больного придерживает. Или Антончик жаден, не хочет делиться? Бывает...»
Дверь в кабинет открылась настежь, и в комнату вошла дебелая тетка в синем халате и с ведром в руках.
Рокотов перестал дышать.
В половине девятого всякое хождение по клинике прекратилось. Грохнули входные двери, коротко пискнула включаемая сигнализация и наступила тишина.
Влад мягко спрыгнул на пол.
Широкие окна давали достаточно света для того, чтобы рассмотреть любую мелочь или прочитать записи доктора.
«Постараемся не шуметь. Под лестницей в холле — будка ночного охранника. Понятное дело, что он там спит. Кабинеты все заперты, делать ему в коридорах нечего... Дом жилой, так что до полуночи звуки какие нибудь будут обязательно...»
Словно в ответ на пожелание биолога где то на верхних этажах врубили магнитофон.
Рокотов прислушался.
"Попса... Нет чтобы классику послушать! Или, на худой конец, диско... Не дождешься. Одни Орбакайты вперемешку с Моисеевыми и Меладзами. Несущая частота музона — от пятидесяти до пятисот герц, стимулирует выработку эндорфинов в организме. Привыкание, как к наркотику [8].
И в результате — снижение умственной активности слушателей на тридцать сорок процентов... «Generation П», как сие обозвал кумир наркушников мсье Пелевин. Знаю, читал с. Бред собачий... Однако я отвлекся. Пошли по часовой стрелочке..."
Осмотр помещения всегда надо начинать с одной стороны и двигаться вдоль стены. Не суетясь и не пропуская деталей.
Спустя час Владислав присел на подоконник во второй комнате и закурил, пуская дым в открьггую форточку. По причине того, что окно выходило во внутренний двор, сигнализацию на нем не поставили.
Тщательный осмотр кабинета ничего не дал. Да Рокотов на это и не надеялся. Глупо было бы предполагать, что врач, связанный с замышляющими убийство лидера страны террористами, будет держать на рабочем месте записи или нечто противозаконное.
Единственно, в чем Влад убедился, так это в том, что Антончик действительно экономил на медсестре. Все записи в книге регистрации пациентов были сделаны одной рукой, в ящиках стола не нашлось ни одной мелочи, указывающей на присутствие женщины. А при ее наличии что нибудь нашлось бы обязательно. Психологически дамы сильно отличаются от меньшей и худшей половины человечества. Женщина на подсознательном уровне чувствует себя «хранительницей очага» и «метит» любую территорию, на которой ей выпало жить или работать. Даже если это продолжается очень короткое время. Обязательно найдется носовой платочек, помада, пробник духов, пустая упаковка из под колготок, шпилька или одинокая клипса.
Мужики гораздо примитивнее. Сильный пол к рабочему месту относится индифферентно. Максимум, что можно обнаружить, так это пачку сигарет или открытую на спортивной странице газету. Все остальное мужчина таскает в карманах. Ибо он по натуре кочевник, всегда готовый к перемене ареала обитания.
Рокотов пролез за шкаф, убедился, что там достаточно места и что при раздвинутых шторах он совершенно не будет заметен, и вернулся к окну.
«В восемь... Начало работы клиники — в девять, как следует из расписания. Интересно, кого же Антончик собирается принять? „Левого“ пациента? Не похоже... Хороших врачей никто никогда не проверяет, им всегда дают немного подзаработать. Остается человек, которого надо выдать за клиента... А это уже не в пример интереснее. Для меня, конечно...»
Владислав ополоснул лицо водой из под крана, попил из графина и растянулся на установленном в горизонтальном положении кресле. Поставил будильник наручных часов на пять утра и прикрыл глаза.
На утро у него была припасена плоская фляжечка с холодным крепким кофе.
* * *
Секретарь Совета Безопасности опять настоял на встрече с Президентом без свидетелей.
Глава Администрации взбесился, но ничего поделать не смог.
Штази вел себя слишком умно. Легендировал любой контакт с Дедом вопросами государственной безопасности. А по правилам секретности такие беседы происходят с глазу на глаз, без помощников, секретарей и тем более — без чиновников администраторов, не имеющих допусков к закрытой информации. При необходимости приглашаются лишь консультанты специалисты нужного профиля.
Глава Администрации недооценил Секретаря Совбеза. Тот всего за три месяца смог мягко отодвинуть Железяку от Главного Тела и прочно занять место правой руки Президента. Внешне все приличия соблюдались. Глава Администрации все так же крутил вертел свои делишки, как «погонщик шариков» на лохотроне, но с каждым днем его влияние на Деда таяло. Вместе с этим уменьшались и доходы группировки, направившей Железяку во властные структуры. Пока ненамного. Но некоторые подельники уже выражали обеспокоенность.
Штази был в курсе душевных терзаний администратора и продолжал выдавливать Стальевича с его позиций, на людях демонстрируя к нему расположение. Железяка был нужен, ибо деморализованный и сидящий на прочном крючке компромата чиновник был в разыгрываемой Секретарем Совбеза партии не последней фигурой. Так сказать, фигурой двойного применения. Если не будет ставить палки в колеса, то ему разрешат присягнуть на верность и потихоньку отщипывать от государственного пирога, ежели нет — лучшей кандидатуры на заклание, чем проворовавшийся крупный бюрократ, не найти.
