Итак, во главе отделения сопровождения Иван отвез в город очередного загулявшего члена и по приграничной дороге не спеша возвращался обратно, развернув башенные пулеметы в сторону демаркационной линии.
Возвращение ознаменовалось эмоциональным подъемом: в городе набрали пива, всамделишной астраханской воблы и всю дорогу бесхитростно радовались жизни.
Может, если бы не пиво, ничего бы и не случилось. Впрочем, если разобраться, пиво здесь ни при чем. Просто погода была нехорошая — жара, да и вообще весь тот день характеризовался целой цепочкой нарушений различных нормативных документов и требований командования…
— А ну, останови, Петро! — крикнул Иван водителю, почувствовав, как мочевой пузырь давит на нижний обрез разгрузки,[3] и обратив внимание, что члены экипажа испытывают ту же надобность, не рискуя, однако, беспокоить командира просьбами столь несерьезного характера. Машина приняла вправо и встала на обочине раздолбанного шоссе.
— Перессать, хлопцы, — добродушно скомандовал Иван, спрыгивая с брони и подавая пример. Таким образом, было допущено первое нарушение: ввиду близости к границе на этом участке шоссе категорически запрещалось останавливаться, а в случае поломки старший колонны обязан был немедленно доложить в штаб группировки, откуда тотчас же мчалось подкрепление.
— Слышь, командир, — в «зеленке»! — пробормотал вдруг Олег Настин по кличке Шифер, прекратив застегивать ширинку и каменея лицом. Бойцы мгновенно разобрались вокруг «бэтээра» и насторожили уши. Прапорщик Настин отличался феноменальным слухом и не раз выручал соратников в экстремальной ситуации, предупреждая о внезапной опасности. С полминуты напряженно прислушивались — ничего. Редколесье, до первой линии чахлых кустов — расстояние довольно приличное, на значительном протяжении шоссе хороший круговой обзор. Нет, засаду в таких местах не делают.
— Померещилось, — буркнул Иван, соображая, как поступить: прыгнуть на броню и рвать отсюда, как предписывает инструкция, или заглушить мотор и разобраться. — Хотя нет — тебе ведь никогда не мерещится… А ну, Петро, глуши мотор!
Машина пару раз чихнула и смолкла. В наступившей тишине прислушивались еще буквально с десяток секунд — и правда, из «зеленки» доносился звук, похожий на стон.
— Двое со мной, остальные на прикрытии! — распорядился Иван, решительно направляясь в сторону кустов. И это было второе за тот день нарушение: инструкция предписывала преодолевать опасные места на повышенной скорости и ни в коем случае не производить осмотр подозрительных участков силами отделения сопровождения. Для этих целей назначались иные силы и средства по специальному расчету.
Углубившись в лес метров на двадцать, Иван обнаружил пятидверную белую «Ниву» с тонированными стеклами, на капоте которой сиротливо болтался шелковый флажок Франции. В салоне лежали двое связанных мужиков, рты их были запечатаны здоровенными кусками скотча.
— Я тащусь, зеленый, как ты ныряешь… — растерянно пробормотал Иван, сдвигая набок косынку и пытаясь сообразить, каким образом сюда попала машина, — ни одной свежей колеи, отходящей от шоссе, в радиусе двухсот метров он не обнаружил.
— Когда подъезжали, была колея, — разрешил его сомнения здоровяк Коба — глаз номер один в отделении сопровождения. — Метров за триста пятьдесят отсюда. Однако, командир, вон тот чего-то хочет. Смотри, как вьется…
Действительно, один из связанных, худощавый мужчина лет сорока, отчаянно извивался и испускал громогласное мычание. В глазах его стояли слезы.
— Рассказывай, — разрешил Иван, срывая скотч. А бойцы тем временем острым тесаком сноровисто лишили пленников пут. Рассказа не получилось.
Освобожденный худощавый моментально заблажил нечто нечленораздельное — по-русски он говорил из рук вон.
— Ну, тогда ты давай, — обратился Иван к седоватому крепышу средних лет, судя по виду, явно местному.
Крепыш, сезонный водила, лаконично сообщил: ездили в аэропорт встречать жену и падчерицу начальника. Начальник — вот он, управляющий филиалом французской компании, которая занимается строительством автодорог в республике.
Колонны дожидаться не стали, решили на двух машинах по-быстрому проскочить в город. Ну вот и проскочили… По всей видимости, злодеи имели конкретную «наколку» — засада была организована удручающе грамотно. Захват произошел буквально за считанные секунды: на шоссе, откуда ни возьмись, выскочила бежевая «шестерка», из нее выскочили четверо оружных хлопцев в масках, а дальше — как обычно. Забрали принадлежащий компании джип «Чероки», забрали жену начальника и ее шестнадцатилетнюю дочь, для комплекта прихватили также водителя-француза, двоюродного брата управляющего, и переводчика — француза тож. А их вот запихнули в «Ниву», связали, залепили рты и умчались восвояси, оставив записку, в которой указывалось место, куда необходимо явиться для переговоров о выкупе.
Вот она, записка, — Я тащусь, зеленый… — растерянно повторил Иван, пробежал глазами мятый листок, на котором корявыми буквами было нацарапано: «З КПП — нитралка», и попросил парней:
— Уберите-ка от меня этого, — кивнув на француза, пребывавшего явно в невменяемом состоянии: он отчаянно размахивал руками, беспрестанно цеплял Ивана за руку и в буквальном смысле орал в голос — вот-вот грыжу надорвет.
«Этого» упаковали в «Ниву» и сели по бокам, прижав каменными плечами, а Иван продолжал собирать информацию.
— Ваши? — напористо спросил шофера. — Только не ври — прибью!
— Соседи! — истово поморгав, сообщил тот. — Клянусь Аллахом, соседи! Наши разве такой сделает?
— «Духи»?.[4]
— «Индейцы», — компетентно заявил шофер. — Точно, э «индейцы», бля буду!
— Будь, — разрешил Иван и не стал уточнять, отчего это он решил, что не «духи», а именно «индейцы» — каждый житель Пограничья легко различает эти две категории по целому ряду внешне неприметных признаков. — Когда они срулили? Время? Номера машины запомнили?
— Пятнадцат минута назад, — быстро сообщил водила, глянув на циферблат своих часов. — Точна — пятнадцат. Номер — нэт. Сабсэм нэт — бэз номер…
— Что-то ты мне не нравишься, груздь, — насупился Иван, вцепившись колючим взглядом в его бородатое лицо. — Какой-то ты весь из себя неконкретный… Соседи, говоришь? Ну-ну… Может, шлепнуть тебя без базара?
Погода сегодня вполне располагает…
— Пачиму хочиш? — встревожился крепыш, нервно дернув заросшим кадыком. — Все, э, все сказал, бляд! Пачиму хочиш?!
— Часы тебе оставили… рожу не набили, чистый, — начал перечислять Иван. — Тачку не забрали — взяли только машину компании. Соседские «индейцы», значит, поехали на ту сторону. А по шоссе до границы с соседями стоят два наших блокпоста. Вот они прям щас все бросили и пошли пропускать кортеж с заложниками! И еще: в записке не указано время встречи. Поди, погадай, когда заявляться к третьему КПП: через день, через месяц, через год? Это что значит, а?!
— Врэмя мало бил, — нашелся водила. — Он тарапыл… Патаму часы нэ брал, нэ бил… Он нэ асфалт ехал — грюнтовка на лес, э — точна грюнтовка!
Гаварыл — как развяжжищ — прихады на КПП! Клянус Аллахом, э — так бил, э, точна так!!! Началныкь спраси!
— Грунтовка, говоришь… — недоверчиво пробормотал Иван, окидывая его тяжелым взглядом. — Ладно, поглядим… Давай, выезжай на шоссе, там поговорим, — и трусцой припустил к дороге.
Пока общими усилиями вытаскивали «Ниву» из кустов и подгоняли к шоссе, Иван сидел на броне и изучал карту. Участок местности, на котором разворачивались события, он знал достаточно хорошо. Если этот мужик ничего не соврал и захватившие заложников «индейцы» действительно удрали по грунтовке, выписывающей солидную петлю по приграничному лесу, им придется затратить на это сомнительное удовольствие их достать минимум часа полтора. Это раз. А грунтовка здесь одна, и выходит она аккурат на стык между блокпостом наших ВВ и КПП национальной гвардии соседей — своеобразную нейтральную полосу. Это два.
Сообщить на блокпост? Авантюра. Грунтовка выныривает из леса у самого КПП гвардейцев. Вряд ли наши сунутся на нейтральную полосу, да еще к самому КПП без веских оснований — тут пограничным конфликтом пахнет. А и сунутся — ну, как никто из леса не приедет? И тогда вся группировка будет говорить, что Танк — не Танк вовсе, а самый натуральный пи…бол, который чуть было не подставил пацанов с блокпоста! Нет, этот вариант отпадает…
— Слышь, Петро… местность тут больно пересеченная, — поделился Иван своими соображениями с водителем «бэтээра». — Ежели по буеракам ломанемся, твоя кляча вытянет под шестьдесят?
— А то! — горделиво приосанился Петро и тут же внес коррективы:
