Тушу окурок в пепельнице и поднимаюсь. Бросив на стол деньги, не спеша иду к выходу. Пасущие меня бычки идут следом. Похоже, они не из местных, не из Сестрорецка. Потому что с парнями из матюгающейся компании не здоровались при входе. Впрочем, матюжники тоже могут быть не местными. Определить сразу трудно, да и лень думать об этих сопляках, честно говоря. На улице темно, сыро и неуютно. С затянутого тучами неба валит крупный мокрый снег. Поднимаясь вверх по пандусу, слышу, как хлюпают сзади лужи под ногами двух бычар. Надоели мне уже эти мальчики, а им, в свою очередь, видно, надоело быть здоровыми. Бычки нагоняют меня возле машины. Я специально медлю у багажника, делаю вид, что осматриваю заднее колесо. Чем-то якобы недоволен. Может быть, тем, что оно круглое?..
Бычары подходят почти вплотную, и я поднимаюсь с корточек.
— Вы что-то забыли мне сказать? — с усмешкой интересуюсь у них.
Ко мне осторожно приближается худощавый. Похоже, я не ошибся — он учился какому-то виду восточных единоборств. Начинать будет он…
— Ты чего скалишься, козел? — зло спрашивает худой, отставив левую ногу на место посуше — выбирает твердую опору.
Все это мы уже проходили, и очень давно. Пацаны — обычные гоп-стопники, задумали поживиться на шару, благо клиент, то есть я, приезжий. Делаю вид, что словечко «козел» я не расслышал.
— Ты к кому приехал, бульбаш? — басит крепыш, пробивает обстановку.
— Да я транзитом тут, парни. Через Питер в Финляндию… — отвечаю застенчиво, якобы ни сном ни духом не ведая, о чем сейчас пойдет разговор.
Тощий и его приятель быстро переглядываются. Надо же, сообразили: если я рулю из Белоруссии в Финляндию, значит, деньжата у меня имеются. Чем не добыча?!
— А ты знаешь, мужик, что за проезд платить надо? — спрашивает худой, склонив голову набок. Издевка в его голосе слышна явственно. Ребята сами нарываются на скандал.
Я пожимаю плечами:
— И сколько?
Худой, видимо, не ожидал, что я так быстро сдамся, нахмурился, прикидывая, сколько же действительно может стоить такое дело.
— Плати тонну баков и можешь дуть спокойно… — наконец решает он финансовую задачу.
Ничего себе у ребят запросы. Выложи ему вот так запросто тысячу долларов и будь после этого счастлив. Мне смешно. Бычки, однако, ждут моего решения, ждут, когда я собственноручно и без всяких фокусов отдам им требуемую сумму. Видимо, парни не всегда прибегают к насильственным методам при изъятии валюты у граждан, но, наверно, о таких, как эти ублюдки, сказал когда-то О'Генри: каждый доллар в кармане ближнего они принимают за личное оскорбление. Без насилия, вроде как сейчас, даже проще: мужик сам отдал, и все тихо-спокойно. Увы, ребята, сегодня вам не повезло.
Тянусь правой рукой под куртку к пиджаку с явным намерением достать лопатник. Худой поощрительно улыбается, следя за движением моей руки. Я же с ними просто играю. Рановато парни расслабились. Впрочем, дилетант он и есть дилетант, даже если таковым себя не считает. Удивительно, как это два таких барана сумели заработать столько денег, чтобы купить отнюдь не из дешевых и совсем новый джип? Очень удивительно. Может, отняли у кого-нибудь?..
С интересом наблюдаю, как парней начинает бить мелкая дрожь при виде моего пухлого от денег бумажника. Тощий шевелит губами — возможно, уже решая про себя о повышении тарифа на проезд мимо них. Помечтай, помечтай, парниша.
Молниеносным ударом левой руки в висок достаю худого. Пока он еще собирается завалиться в лужу, делаю прыжок и оказываюсь перед крепышом. В его глазах сначала отражается недоумение, затем вспыхивает злоба. Сейчас она погаснет. Злобствовать крепыш будет несколько позже, когда оклемается.
— Лови! — говорю балбесу, кидая ему бумажник.
Реакция крепыша на нестандартную ситуацию соответствует уровню школьника начальных классов. Крепыш ловит бумажник. Жадность фраера сгубила — так вроде говорят в их среде. Два удара (в горло и в висок) крепыш ловит также без проблем.
— Молодец, засранец, — хвалю крепыша, растянувшегося без сознания в большой луже возле моей машины.
Он так и не выпустил из рук мой лопатник, поэтому тот не запачкался и не намок. Прячу портмоне в карман. Внезапно ситуация усложняется. Два чудика, как на пляже, развалились у моих ног, и в этом нет в сущности ничего предосудительного, местечко-то здесь курортное, но на стоянку, как всегда не вовремя, выруливает ментовский «уазик». Там, где я стою, свет от уличного фонаря слабый, но то, что менты видят меня и отдыхающих барбосов тоже, сомневаться не приходится. Машина, скрипя колодками, тормозит. Ну вот, опять начинается… Из «уазика» выскакивают трое с автоматами и в бронежилетах и быстро рассредоточиваются возле своей машины. Один из них, держа «калаш» наперевес, командует мне:
— Подними руки! Ладони вперед! Подойди сюда!
Выполняю команду без пререканий, так как на меня нацелены два ствола «акаэмов». Дергаться бесполезно. С такого расстояния эти молокососы сделают из меня решето, что меня не устраивает. В нескольких шагах от них останавливаюсь, демонстрируя одни только добрые намерения. При столкновении с противником необходимо делать так, чтобы он сразу оказался в нестандартной, труднопредсказуемой ситуации. Криво улыбаясь, говорю тихо, но так, чтобы менты у машины слышали:
— Ребята… Все нормально… На меня напали… с ножом… У меня что-то со спиной…
Закатываю глаза и, простонав маловразумительное, валюсь на мокрый асфальт, сделав вид, что потерял сознание.
— Эй, мужик! Ты что? Что с тобой?! — Менты забывают об опасности и кидаются ко мне. Вокруг меня собираются все трое.
— Ранен? — спрашивает один другого.
— Он сказал — у него что-то со спиной… И про нож… — отвечает склонившийся надо мной.
Кто-то дотрагивается до моей шеи, проверяя пульс. Жаль, но придется парней поучить. Я, даже не открывая глаз, только на звук голоса, резким ударом по горлу выключаю первого. Серия быстрых ударов в подскоке в разных направлениях — и, как былинки, падают остальные. Вырубил я парней капитально, но на их здоровье это не отразится. Зато урок получили хороший.
Быстро проскальзываю в свою машину и выгоняю ее на трассу. Времени у меня не то что в обрез — его, можно считать, вообще уже нет. До Зеленогорска километров двадцать, не меньше. Менты сейчас очухаются и быстренько допросят парней, а те номер моей лайбы знают, наверняка запомнили. Надеяться на то, что он вылетел у них из головы, не приходится. Тут уж как повезет. Но на пути до Зеленогорска меня могут перехватить легко. Набираю номер телефона одного из посредников. Отвечает уже знакомый мне голос. Говорю, кто я, и сообщаю ему, что появились некоторые осложнения с сестрорецкими ментами и возможен вариант, что я или задержусь в дороге, или не смогу приехать вовсе.
— Нужна помощь? — спрашивает голос бесстрастно.
— Какая помощь? — удивляюсь я. — Я сейчас отваливаю по трассе…
— Понял. Передам.
Выключаю трубу и закрепляю ее на своем поясе, мало ли, придется сваливать быстро от машины, а связь мне еще пригодится. Ну и денек у меня выдался. От развилки ухожу вправо на Средне-Выборгское шоссе. Приморское слишком петляет, и на такой мокрой дороге по нему трудно держать высокую скорость, а трасса, идущая вдоль железной дороги, прямая и удобная. Солнечное и Репино проскакиваю без задержек. В Комарове сворачиваю с трассы и углубляюсь через поселок в сторону Финского залива. Миновав правительственную дачу, выворачиваю вправо на узкую асфальтовую дорогу. Эта дорога тянется через лес и выходит к дачам и дому отдыха «Джузеппе ди Витторио» уже в Зеленогорске. Места мне знакомы как свои пять пальцев. До встречи минут пятнадцать, это если быть, конечно, пунктуальным. Со стороны бывшего садово-паркового хозяйства выезжаю на Комсомольскую улицу и, оставив машину возле первой точечной девятиэтажки недалеко от проспекта Ленина, уже спокойно направляюсь к ресторану. Ресторан «Глория» расположен в современном двухэтажном здании на втором этаже. Первый этаж занимают два магазина — продуктовый и вещевой — и небольшой кафетерий, где можно перекусить по пути. Всем этим хозяйством заведует жена моего старого знакомого Комарова Юрия Даниловича. Юру я не видел лет сто. По слухам, он теперь респектабельный человек, весьма авторитетный на всем пространстве от Выборга до Питера, а может, и дальше. Юра малым никогда не довольствовался: «Пить — так бочку, иметь — так миллион…» Дай Бог, чтобы все это у него получалось.
Поднимаюсь на второй этаж, в ресторан. Отделка, интерьер — все солидно и вместе с тем уютно. На входе на меня внимательно смотрит какой-то тип с подозрительной рожей.
— Меня ждут… — говорю ему небрежно.
— К кому? — спрашивает он.
— К Барину твоему в сером пиджаке.
Он кивает, дескать, понял, больше вопросов нет, и, посторонившись, дает мне пройти, но идет следом. Навстречу мне из-за столика поднимается еще один тип и протягивает руку.
