Сотник направился в спальню.
Вечером Дунич подогнал к дому Лютого порядком изношенную иномарку. Следом подъехали Безобраз и Бровчук.
– Что за дела, Влас? – спросил Безобраз.
– Всего одно, совсем небольшое. Поедем в гости к Биглайзену.
Безобраз приободрился и уточнил:
– Насчет дома?
– Да.
– Добре. Только уговор: если еврей заартачится, его жену Гилу ты отдашь мне!
– А чего вдруг тебе? – спросил Бровчук. – Я тоже не против поиметь красотку Гилу.
Лютый прервал перепалку подчиненных:
– Отставить базары! Если что, еврейку по кругу пустим, так что всем достанется.
– Ух и разложу ее я! – Безобраз сглотнул слюну.
– Если я позволю.
– А чего их жалеть, Влас? Все одно кранты им.
– Шеф приказал дело по-тихому провернуть, так что до крови доводить не будем.
– Ты хочешь сказать, что мы выпустим из поселка эту семейку? – уточнил Безобраз.
– Да. После того как Биглайзен сделает все, что от него требуется.
– Но тогда с Гилой получится облом?!
– Почему? Жид так просто дом не отдаст, придется припугнуть, а вот тут и возьмем в оборот его жену. Короче, слушать меня. Что скажу, то и делаете. И никакого самовольства.
Безобраз вздохнул и согласился:
– Добре. А ты в курсе, Влас, что училка начальных классов из третьей школы свалила из поселка?
– Училка? Соколова?
– Она.
– Когда свалила?
– Так часа в четыре. Братуха мой видел, как она в автобус с дорожной сумкой садилась.
– Соскочила, сучка! Жаль. Почему мне не сообщили об этом?
– Ты ничего насчет нее не говорил. А что, ее тоже хотел прессануть?
– По полной. Вот с кем ты оторвался бы, Мирон. Имел бы москалиху сколько хотел, да, видно, не судьба. Не иначе, Садовый предупредил ее. Потому и сбежала тварь.
– Да в чем проблема, Влас? Что за дела с училкой? – поинтересовался Бровчук.
– Теперь уже никаких дел. Проехали. Время?
– Половина десятого, – сказал Дунич.
– Еще двадцать минут ждем и едем. Покурите пока. – Лютый вернулся в дом.
Дочь спала. Истерзанная жена лежала в спальне. Сотник изнасиловал ее похлеще маньяка. Дарья постанывала, и это было слышно в комнате. Скривившись, Лютый прошел на кухню. Здесь было тихо.
Он достал телефон, набрал номер:
– Стас! Лютый!
– Узнал. Я поговорил с директором школы. Садовый все понял.
– Ага! И тут же предупредил Соколову, чтобы немедля валила из поселка.
– Ну, тут уж я ни при чем.
– Черт с ней. Нотариус готов?
– Кусинский подъедет, как и договаривались, к одиннадцати часам. Машину оставит за квартал до дома еврея. Ему бы, Влас, заплатить надо.
– Пули в голень хватит?
– Все шуткуешь? Дмитро хоть и молодой, но шустрый. Время зря не теряет, связями в области обрастает. Думаю, надолго в поселке не задержится.
– Разберемся. Главное, чтобы работу свою сделал. А заплатить? Обязательно. Из твоей доли.
– Влас!..
– Шучу. У меня сегодня вечером на удивление хорошее настроение.
– Еврей тебе его испортит.
– Пусть так, но он может испортить мне только настроение, я же ему – всю жизнь.
– Жидам жизнь не испортишь. Думаешь, он бабки дома или в местном отделении банка держит? Как бы не так. У него счета за рубежом.
– Как же Биглайзен набил в каком-то Гольно столько бабок?
– Ты не помнишь, как он появился у нас? Откуда приехал?
– Из Львова, по-моему.
– Верно. Там у него целая клиника была. Он ее продал, когда возникли проблемы с налоговой, и переехал в Гольно. Кстати, я после разговора с тобой поинтересовался его делами.
– Да? И что узнал?
– Биглайзен собрался линять из страны. Он и дом на продажу выставил. Можешь сам на сайте купли-продажи недвижимости в области посмотреть. Запросил за усадьбу, между прочим, двести тысяч баксов.
– Вот жид! Вроде умный, а не допер, что за такие бабки ему дом в райцентре не продать.
– Кто знает. В соседнем районе дом поменьше какой-то столичный бизнесмен за сто восемьдесят штук взял.
– А об этом где узнал? На том же сайте?
– Нет, знакомые люди шепнули.
– Они пошутили. Проконтролируй выезд Кусинского. Я отправляюсь на объект.
– Поаккуратней, Влас!
– Это ты мне говоришь?
– На правах одноклассника, товарища.
– Я всегда аккуратен. Давай, созвонимся!
– Удачи.
Переговорив с главой местной администрации, Лютый прошел во двор, где его ждали бандиты. Он вкратце проинструктировал их, и машины двинулись к дому стоматолога, семья которого, ничего не подозревая, спокойно готовилась ко сну.
«Ниссан» и «Ауди» встали в проулке, сразу за домом зубного врача.
Лютый подвел банду к воротам и осмотрелся. Здесь улица упиралась в тупик, народу не было, да и поздно уже.
Он приказал Дуничу:
– Давай, Олесь, через забор, открой калитку.
– Момент.
Дунич перелез через забор, и вскоре калитка в воротах открылась. Банда вошла во двор. У навеса стоял новенький «Лексус».
– А не хреново живет жид, – проговорил Безобраз.
– Ты хотел сказать – жил. Лафа для него кончилась, начинаются суровые будни. Значит, действуем так, как я сказал. И глядите, чтобы без шума.
– Так детям рот не закроешь, Влас, – проговорил Бровчук.
Лютый взглянул на него и заявил:
– Старшей дочери уже пятнадцать лет, она сама успокоит сестру и братьев. Где это у еврея горит свет?
– Судя по схеме дома, в гостиной и детских спальнях. Наверное, мать укладывает детенышей, – сказал Безобраз.
– Ну и добре. Достали стволы.
Бандиты вооружились пистолетами.
Лютый подошел к двери центрального входа. Она была закрыта, на окнах решетки.
– Боится жид. Дверь с семью замками поставил, решетки кованые на окна! – Лютый усмехнулся, повернулся к Безобразу: – Мирон, вспомни-ка молодость.
– А может, постучать? – спросил Дунич.
– Так тебе жид и откроет! – сказал Лютый и приказал: – Работай, Мирон!
Безобраз положил пистолет на ступеньку лестницы, достал из кармана связку всевозможных отмычек. Бровчук подсвечивал ему фонариком. Лютый отошел к машине стоматолога, прислушался. На улице и во дворе соседей тихо. Сотник вернулся к подчиненным.
Безобраз повернул очередную отмычку, в замке щелкнуло, и дверь отошла из паза.
– Готово, Влас! – доложил Безобраз, обернувшись к главарю.
– Молодчик! Начали!
Бандиты ворвались в дом в то время, когда из детской спальни вышла Гила Биглайзен. Увидев вооруженных бандитов, она вскрикнула. Безобраз схватил ее, закрыл рот.
Лютый спросил у женщины:
– Где муж?
Гила не смогла ответить.
– Да открой ей рот, она дама с понятием, кричать не станет. Ведь так, Гила?
Женщина попыталась вырваться. Лютый нанес ей удар в солнечное сплетение. Сильная боль пронзила Гилу, заставила ее согнуться.
Лютый схватил ее за волосы, поднял голову.
– Я спросил, ведь так, Гила? Ты же не будешь кричать?
– Что вам надо? – проговорила женщина, глотая воздух.
– Муж твой. У меня к нему разговор. Всего лишь беседа. Если господин Биглайзен будет вести себя хорошо, то его семья не пострадает. А Алон умный мужик, все понимает. Так где он?
– В своем кабинете.
– Работает?
– Книгу читает.
– Это хорошо. Книги надо читать. – Лютый взглянул на Безобраза и приказал:
– Сучку в гостиную, там ждать. Крикну, приведешь в кабинет. Понял?
– Понял.
– Добре. Тарас, смотри за детьми, Олесь со мной.
Главарь банды в сопровождении боевика прошел к кабинету, открыл дверь. Стоматолог сидел в кресле спиной к нему, при настольной лампе читал книгу. Лютый включил верхний свет.
– Зачем, Гила? – спросил стоматолог, повернулся в кресле и открыл рот от неожиданности.
– Добрый вечер, господин Биглайзен, – поигрывая пистолетом, проговорил Лютый и усмехнулся.
– Вы как сюда попали? Где моя жена, дети?
– Где ж им быть? – Главарь банды присел на подлокотник небольшого кожаного дивана. – Здесь они, в соседних комнатах.
– Как вы?..
Лютый перебил стоматолога:
– Хочешь узнать, как мы вошли в дом? Очень просто. На всякий замок найдется ключ. Но не будем терять время. У нас его с тобой, еврей, не так много.
– Что вам надо? Деньги? Я не храню дома крупные суммы. В сейфе есть около трех тысяч долларов, примерно столько же гривен, забирайте и уходите.
Лютый рассмеялся:
– По три тысячи долларов и гривен? Нет, Биглайзен. Ну и фамилии у вас, язык сломаешь! Мне нужны не твои деньги, а дом. За этим я и пришел к тебе. Мирно договориться. Конечно, у таких кровососов, как ты, надо забирать все безо всяких договоренностей, как в свое время делали наши деды и прадеды. Но я решил иначе. Все же у тебя семья. Поэтому предлагаю заключить соглашение.
