- Точно. Сами не справимся. Поэтому будем договариваться.
- С кем? С Хасаном или Яцеком?
Наступила тишина. Матвей ещё раз оценил обстановку в городе и возможности обеих группировок.
- Я думаю Хасан. Но, на всякий случай, узнай всё, что сможешь об их отношениях на сегодняшний день.
- Насколько я знаю, у Яцека есть претензии к Хасану.
- Вот на них и сыграем. Если Яцек катит на Хасана, то тот охотнее пойдёт на союз, а вместе мы задавим команду Яцека ко всем чертям. Тогда их остатки ментам и отдадим, как с чеченами поступили. И все довольны.
- Дай Бог. А если Хасан откажется?
- Тогда придётся отдавать людей. С органами залупаться не будем. Их лучше покупать, чем воевать с ними. Это обойдётся ещё дороже.
Бита подождал, не поставит ли Матвей ещё какой-нибудь конкретной задачи, и лишь затем спросил:
- Сколько у нас времени?
- Послезавтра я опять встречаюсь с Демьяновым, обговорим детали. Думаю, что неделя, по крайней мере, у нас ещё будет. Но действовать начинаем сейчас же, немедленно.
- С людьми встречусь сегодня, а информация будет готова завтра к утру.
Матвей кивнул:
- Хорошо. На всякий случай прикинь второй вариант. Продумай людей, которых будем отдавать. Чтобы прошло как можно безболезненней.
- Будет сделано. Я могу начинать?
Матвей махнул рукой:
- Давай. И на всякий случай будь осторожнее. Мало ли что. Вдруг эти суки решат нас убрать, когда мы в таком положении. Бери кого-то, чтобы за спиной следил.
Бита только усмехнулся:
- Ты же знаешь, Матвей, если захотят убрать, то никакая защита не поможет. Президентов, несмотря на охрану, и то убивают.
- Убивают, - ощерился Матвей. – Но и задачу мы им облегчать не будем. Иди и смотри в оба.
Собранная Битой информация позволяла сделать вывод, что обращаться следует всё-таки к Яцеку. Налаженная им сеть информаторов и в одной, и в другой группировке показала, что дела у Хасана за последнее время выровнялись, пришёл поток свежих людей с родины, и он сейчас в силе. Если дойдёт до бойни с Яцеком, то у Хасана есть все шансы сделать его самому. Поэтому сейчас идти на сговор с Матвеем у него нет никакого резона.
С другой стороны, если Яцек всерьёз заинтересован в разборке с Хасаном, то договориться с ним будет легче. И, всё-таки, родная кровь.
Но, точных данных об этом Бита не имел. Подходов к самому Яцеку, или близким к нему людям, у него не было. Приходилось пользоваться разобщёнными сведениями, из которых создать целостную картину было довольно сложно.
Взвесив все «за» и «против», Матвей, после долгих обсуждений с Битой, решил вести переговоры именно с Яцеком. Стрелка была назначена на послезавтра в центре города, на пограничной территории. Разговаривать решили при минимуме личной охраны, в связи с чрезвычайной щекотливостью темы.
Встреча прошла в пятницу после обеда без излишних волнений и хлопот. Люди Яцека держались в отдалении, напряжения в воздухе не чувствовалось. На ребят Матвея они старательно не обращали внимания, те отвечали им тем же.
Разговор вёлся спокойно. В самом начале Матвей попытался прощупать собеседника. Яцек, уже оповещённый своей службой безопасности о цели сегодняшней встречи, своих отношений с Хасаном не скрывал, но в ответ на предложение Матвея заявил, что сейчас начинать бойню ему не с руки. Планы у него другие, и, в целом, вопрос этот отпадает. Вежливо поблагодарил Матвея за предложенную помощь. Поговорили о том, о сём, обсудили кое-какие мелкие вопросы, и на этом расстались, попрощавшись и пожав друг другу руки.
Матвей, сохранявший беззаботность в продолжение всего разговора, вернувшись в машину, потемнел, приказал ехать домой, и погрузился в тяжёлые размышления.
Вариант не прошёл. Следовало отдавать людей.
Система получения информации была налажена не только у Биты. Вечером того же дня о результатах встречи стало известно Хасану. Используя свою сеть стукачей, Эдуард Матанесян, по кличке Акула, отвечавший за безопасность Хасана, предоставил ему все полученные сведения.
Ответных действий Хасан предпринимать не стал, отметив лишь, что Матвея крепко взяли за яйца, и стоит понаблюдать, чем всё это дело обернётся. Но, следует держаться настороже, загнанный в угол человек может быть опаснее зверя. Если у Матвея в голове упадёт планка, могут хлынуть такие потоки крови, которых в этом городе никто отродясь и представить не мог.
За неделю Жене удалось насобирать больше шестисот долларов. Продал он практически всё, кроме того, что продать было уже невозможно.
Витька Зыков нашёл ему покупателя на «Запорожец», который дал двести баксов. Это можно было считать большим везением, потому, что при срочной продаже машины Женя рассчитывал получить гораздо меньшую сумму.
Телевизор и остатки мебели, находившиеся в квартире Желтка, были распроданы соседям за гроши. Теперь Женя спал на полу на матраце, что причиняло ему особенные неудобства.
Книги Женя оттащил в букинистический отдел, но деньги ему должны были выдать только после реализации.
Сумма, собранная по всем знакомым, естественно не впечатляла. Больше всех опять отличился Витька Зыков. Принеся всё, что ему удалось наскрести со своих скудных достатков, он, с таинственным видом, вытащил из кармана стодолларовую купюру и помахал ею в воздухе:
- Держи. От Светки. Велела целовать тебя в обе щёки. Больше выдрать у своего не смогла. Сам знаешь.
Женя знал. Муж её, иноверец, то ли татарин, то ли туркмен, а может и таджик (Желток постоянно путал его национальность), был в этом вопросе строг. Счастье, что хоть такие деньги она смогла получить со своего благоверного. Тот, конечно, Светлану в чёрном теле не держал. Одежда и украшения у неё были получше, чем у жён иных банковских воротил. Но в финансах он решал всё самостоятельно, не допуская её к ним, так что самих денег у Светы почти никогда не было.
Однако, собранная сумма никак не грела Женю, поскольку явно не дотягивала до необходимых двух тысяч. Тоска, сжимавшая его сердце, не разнимала свои клешни. С утра появлялось чувство, что всё как-нибудь образуется, но по мере угасания дня этот лёгкий мажор опять сменялся полной безысходностью. В такой вот депрессии Желток ждал наступления пятницы, как приговорённый ожидает дня исполнения приговора.
В пятницу они опять пришли втроем. Бита и два амбала, но уже не те, которые были в воскресенье, хотя с такими же пропорциями. Как и в тот раз, Бита по-хозяйски зашёл в квартиру, окинул взглядом опустевшее убранство комнаты и, за отсутствием диванчика, осторожно сел на расшатанный стул, единственный предмет мебели, на котором можно было сидеть. За неимением других вариантов, оба амбала подпирали стену, а Женя остался стоять у дверного косяка, чувствуя, как силы уходят из него, точно вода из разбитой банки, а все заготовленные ранее слова слиплись в кучу и застряли во рту.
- Ну что, дружище? – приятельским тоном, в корне не соответствующим взгляду, спросил Бита. – Собрал зелень?
- Собрал… сколько мог, - слова, наконец-то, вырвались из пересохшей Жениной глотки на свободу, но не взлетели птицами ввысь, а упали на землю, как увядшие листья.
- И сколько же ты… смог? – с лёгкой издёвкой спросил Бита.
Вместо ответа Женя ватными ногами подошёл к стопке книг, которые не приняли в букинистическом. Взяв верхнюю книжку, он раскрыл её и достал вложенные внутрь баксы.
- Шестьсот двадцать долларов, - сказал он, подавая нетолстую стопочку Бите.
Тот, усмехнувшись, перегнул деньги пополам, пробежался большим пальцем по краю пачки и, не считая, опустил их во внутренний карман куртки.
- Так, значит шестьсот баксов у нас есть. Но, ты что-то не догоняешь, парень. О какой сумме шла речь? Козёл, ты меня слышишь? Ты не понял нашего разговора, или держишь нас за лохов?
Бита развёл руки в стороны и картинно посмотрел на обоих амбалов, как бы призывая их быть свидетелями столь вопиюще наглого поведения хозяина квартиры.
К этому моменту чего-чего, а наглости у Жени не было и в помине. Единственное, чего он хотел, это попытаться по-человечески договориться об отсрочке выплаты оставшейся суммы, потому что, где за считанные дни взять недостающие деньги, Женя уже просто представить себе не мог.
