— Первый, мы закончили, — буднично доложил Петрушин в рацию. — Сижу, жду.
Вдруг Второй там заснул…
***
Это, конечно же, была шутка. Второй — Глебыч, поспать не дурак, но сейчас ему было не до отдыха.
Глебыч с Костей сидели в камере Сулеймана. Бойцы скучали в коридоре — в камере тесно, да и не сколько некомфортно…
Костя следил за маяком на экране прибора.
— Они уже совсем близко, — шепотом сообщил он Глебычу. — Вот-вот…
— Ты чего шепчешь? Стена толстая, не слышно, — Глебыч, лениво созерцавший облепленную тротилом стену, затушил об пол окурок, встал и пошел из камеры, волоча за собой провод. — Выходи, хватит сидеть.
Костя вышел, отодвинулся подальше от двери и прилип спиной к стене. Чуть дальше, поперек коридора, лежал на боку металлический стол, за которым присели бойцы, прикрыв головы руками.
Вскоре в стену негромко постучали.
— Не геройствуй, давай — за стол, — скомандовал Глебыч Косте, отодвигаясь вглубь коридора и тоже присаживаясь. — Ну, здравствуйте, ребята…
Глебыч укрылся за столом, замкнул клеммы. Радио у нас нет, все по-простому…
Бу-бух!!!
Коридор как будто подпрыгнул — дверной проем камеры мощно плюнул в противоположную стену каменным крошевом и наддал вдогон толстой струей рыжей взвеси.
— Пошли, — сказал Глебыч, вставая и отряхиваясь.
Пошли. В стене корпуса зияла огромная дыра, через которую наши парни выбрались наружу.
А снаружи было скверно. Повсюду разбросаны обломки кирпичей, кровищи — как в убойном цехе… В невнятных кучах с трудом угадывались человечьи останки. При поверхностном осмотре можно было предположить, что легло тут человек шесть, не меньше. А там — кто его знает… Вон, нога чья-то валяется…
— Ну и кто из них — кто? — обескураженно пробормотал Костя, всматриваясь в жуткие холмики.
— Хорошо, что так, — Глебыч потащил из кармана сигареты — руки его слегка дрожали. — Мне бы не хотелось, чтобы он умирал на моих глазах…
— Первый, мы тоже закончили, — доложил Костя по рации. — Правда, не совсем понятно — кто. Но маяки в центре, оба. Так что…
В этот момент где-то неподалеку раздались мощные взрывы — серия, как будто очередь из гигантского автомата дали. Земля дрогнула, словно при сейсмическом сдвиге, корпуса колыхнулись, как живые, с минарета рухнул кусок облицовки купола.
А спустя минуту стало ясно, что в окружающем мире что-то изменилось…
Например, повсюду стихла стрельба и ставший уже привычным далекий гул самолетов стал потихоньку пропадать…
— Кажется, артиллеристы могут отдыхать, — пробормотал Глебыч, щурясь в серое небо. — По-моему — все…
Глава 14
Костя Воронцов
Под занавес…
В день проведения референдума мы работали «усилителями» на избирательных участках. Я, Глебыч и Вася — на центральном, в городе, а Петрушин, Серега и Лиза поехали в Гудермес. Чего там усиливать — я не понял, там и без нас хватало военных, а уж в Гудермесе точно обошлись бы без членов команды.
Но у нас приказы не обсуждаются, вы в курсе. Руководство решило, что все специалисты должны стоять в стройных рядах и все подряд предотвратить. Поэтому Глебыча направили именно на центральный участок, ну и нас с Васей — как бесплатное приложение.
От юстиции к нам прицепили молоденького лейтенанта. Третий день в командировке, жутко военный, «новенький комок», взгляд постоянно скачет в поисках врага, в любой момент готов залечь и открыть огонь, и все такое прочее.
Первое время он тянулся в струнку и ел нас глазами — успел наслушаться всяких баек про команду, теперь ждал, наверное, когда мы подвиги начнем совершать.
Как обычно бывает на «усилении», мы работали с полной отдачей. Вася непрерывно жрал — там буфет был классный, потом, нажравшись, завалился спать в машине. Глебычу с нами было скучно (спиртным тут не торговали — запретили на время референдума), он пошел к саперам, что дежурили через улицу, и пил с ними пиво, а местами и не только пиво. А я нашел комнату, где было поменьше народу, забился в угол и читал «Швейка», взятого напрокат у Иванова.
Лейтенант был жутко разочарован. Несколько раз заходил в ту комнату, где я сидел, смотрел на меня страдающим взглядом, в котором читался вопль: «Обманули, гады! Сказали — мастера, а это какие-то конченые раздолбай!!!» И докладывал скорбным голосом:
— Обстановка сложная, товарищ майор… Скопление людей… В толпе присутствуют лица боевого возраста… Бойцы напряжены…
А я ему неизменно отвечал:
— Расслабься, и без нас обойдутся. Тут есть кому бдеть…
Мне кажется, он от огорчения даже хотел застрелиться.
Когда голосование закончилось и публика окончательно рассосалась, морально обессилевший лейтенант тяжело плюхнулся рядом со мной на диван и с негодованием заметил:
— Обещали теракты, обстрелы, взорвать все… И — тишина. Это не «духи», а какие-то чмошники… Правильно, товарищ майор?
— Костя, — буркнул я, достал он сегодня своим «майором».
— Чего? — Просто Костя, — подтвердил я.
— Но вы же майор… А я — лейтенант…
— Да какая, на фиг, разница? Ты в курсе последних снайперских расценок?
— Снайперских… чего?
— За каждую категорию федералов снайперы получают отдельную плату.
Генералы, солдаты, спецназовцы… Так вот, я тебя уверю: им плевать, сколько у нас звезд. Мы оба входим в категорию «офицеры», и снайпер получит одинаково — как за твою голову, так и за мою. Разницы нет. Это понятно?
— В принципе… понятно, — неуверенно кивнул лейтенант. — Но «духи» — все равно чмошники… Согласны?
Я пожал плечами и не нашелся, что ответить. Согласиться, значит выразить неуважение врагу. Нарушить один из основных принципов воина: «Считай врага равным себе, пока не убедишься, что он мертв». А объяснять юному балбесу, почему эти уважаемые враги иногда не могут выполнить свои обещания… Ну, это будет просто нескромно.
Ничего, побудет здесь немного, пообвыкнет — сам разберется, что почем…
Нохчо — самоназвание чеченцев.
«БРДМ» (жарг.).
Анаша (местн.).
Инженерно-разведывательный дозор. С утра такие ИРД проверяют основные транспортные напраоления в зоне ответственности, затем — доклад в центр, после чего следует разрешение на проводку колонн.
«HALO-TRUST» — международная благотворительная некоммерческая организация, со штаб-квартирой в Лондоне, создана в Великобритании в конце 80-х. Ее основной задачей, согласно уставу, является оказание помощи в проведении работ по разминированию в странах, пострадавших от вооруженных конфликтов. Имеет филиалы в Анголе, Мозамбике, Камбодже, Афганистане и некоторых странах СНГ. Финансируется Министерством международного развития Великобритании, госдепом США, Евросоюзом, правительством Германии, а также частными лицами. Примечательно: патроном этой достойной организации была ныне покойная леди Диана.
Незаконные вооруженные формирования.
РПГ 26»Аглень» — гранатомет одноразового применения
Осколочная выпрыгивающая мина кругового поражения. В просторечии «лягуха».
Дезертиров и отказчиков с некоторых пор у нас определяют в ИТУ с облегченным режимом. Раньше в дисбат сажали, а это хуже, чем просто колония.
Группа «Н» — военные, которых нельзя допускать к выполнению СБЗ. Садисты, лунатики, психи, самоубийцы, энурез-чики и так далее На последний момент моей службы в войсках — примерно 15 % от всей списочной численности.
Подробнее — Приказ: огонь на поражение».
Печальный пример из личной практики. Мой приятель, зампотех нашей части, получил пулю в живот и умер от… перитонита. Трудился на заставе у чужих людей, попал в переделку… Из-под Серноводска доставляли его во Владик (там госпиталь) едва ли не через десять часов после ранения, хотя рядышком, в Ассиновской, были квалифицированные медики. Это даже не преступная халатность, а просто безразличие. Называется, поработал парень в отрыве от родного подразделении…
Боевики (жарг.).
«Двухсотый» — убитый, «трехсотый» — раненый (сленг).
Подрывная машинка.
Большая палатка на сорок голов, с двумя тамбурами, дюжиной окон и штатным утеплителем.
