Владислав встал на ноги, поморщился и, чуть прихрамывая, побежал через стройплощадку к обнаруженной еще ночью дыре в заборе.
Он благополучно выбрался в безлюдный переулок, миновал проезжую часть и быстрым шагом прошел через проходной двор, на ходу пытаясь немного отряхнуть забившийся в складки одежды красноватый песок.
Выскочив из под арки и резко свернув направо, биолог нос к носу столкнулся с двумя напряженными женщинами неопределенного возраста, сопровождаемыми тщедушным очкариком в синем двубортном костюме и четырьмя насупленными крепышами с повязками «Белорусского Народного Фронта» на рукавах черных рубашек.
Увидев Рокотова, молодые парни встали у него на пути.
— С дороги, — тихо рыкнул Влад, не имевший желания вступать в длительную дискуссию.
Один из крепышей картинно встал в стойку шаолинской «школы журавля», остальные просто сжали кулаки.
— Не дайте ему уйти! — нервно вскрикнул очкарик.
— Э, чо надо? — грубо спросил биолог.
— Ща узнаешь, мусор! — вякнула одна из женщин.
— Ошибочка вышла, — Влад незаметно для окруживших его парней перенес вес на правую ногу. — Я не мусор.
Очкарик сделал шаг вперед и гордо заявил:
— Я — Вячорка! И я требую...
— Да хоть ночнушка! — отмахнулся невежливый биолог, который совершенно не разбирался в запутанной иерархии оппозиционного движения, да и недосуг ему было вести пустые разговоры. — Дайте пройти, и я вас не трону.
— Не слушай его, Винцук, — пришипела вторая женщина, — я его неделю назад в нашем РУВД видела. Мусор он, точно. Опер...
Оппозиционеры довольно захихикали. На попавшем к ним в руки одиноком милиционере можно было хорошо отыграться за все прошлые неудачи.
— А я заодно деревянными членами на центральном рынке не торгую? — съязвил Рокотов.
— Может, и не мусор... — неуверенно промямлил мужчина в костюме. — И времени у нас в обрез.
— На рожу его посмотри. И на прическу, — отрубил «мастер кун фу». — Галка ошибаться не может. Щас мы ему все ребра пересчитаем.
— Калькулятор потом болеть не будет? — Влад отступил к стене.
Бойцы «Народного Фронта» решили, что время разговоров прошло, и бросились на спокойно стоявшего противника.
Рокотову не хотелось нагружать больную ногу, поэтому он избрал тактику работы руками.
Он дождался мгновения, когда до нападающих осталось около двух метров, и резко прыгнул вперед. Крайние парни по инерции пролетели мимо внезапно сорвавшейся с места фигуры, и Влад оказался перед двумя не готовыми к контратаке народнофронтовцами.
Левый получил «лапой леопарда» в кадык, правый — кулаком ниже пояса и через треть секунды ладонями по ушам. Биолог проскочил им за спины, развернулся и добавил схватившемуся за голову крепышу коленом здоровой ноги в копчик. Крестец у юноши треснул.
Два тела неподвижно распластались на краю тротуара.
Оставшиеся на ногах бойцы повернулись на сто восемьдесят градусов и рванулись к Владиславу.
Он подпустил их поближе и снова кинулся вперед.
Вернее, сделал вид, что кинулся.
Один из парней успел затормозить и даже выставил перед собой кулак, чтобы поймать на него «мусорка». Второй соображал гораздо медленнее и потому не остановился.
Рокотов ушел вбок в низкую стойку и, когда народнофронтовец достиг воображаемой линии досягаемости, распрямился и хлестко врезал ему раскрытой ладонью под подбородок. Клацнули челюсти, и парнишка, нелепо вздернув вверх руки, взлетел в воздух. Влад от души вмазал ему прямой кулаком в открывшуюся грудную клетку.
Раздался противный хруст, и обмякшее тело рухнуло на асфальт.
Кунфуист присел и быстро изобразил несколько финтов руками.
— Шли бы вы отсюда подобру поздорову, — во Владе на миг проснулся гуманизм, — и приятелей своих до больнички бы донесли...
— А а а! — сбоку на Рокотова кинулась худая фигура в развевающемся линяло синем платье и попыталась достать его ногой.
Биолог отклонился назад, перехватил затянутую в чулок ногу под колено и резко рванул вверх.
Женщина кувырнулась в метре от земли и впечаталась затылком в поребрик.
«Знаток» восточных единоборств стремительно нанес круговой удар внешней стороной стопы по верхнему уровню.
Эффектно, но в реальном бою почти бесполезно.
Влад легко ушел от удара и, чтобы не затягивать процесс, стукнул пяткой в колено опорной ноги своего визави. Кунфуист подломился, упал на бок и с криком схватился за выбитый сустав.
Очкарик развернулся и побежал прочь, петляя из стороны в сторону.
Вторая женщина выхватила из сумочки баллончик со слезоточивым газом и вскинула руку.
Рокотов озверел окончательно, перехватил оппозиционерку за запястье, крутанул и погасил вырывающийся у нее из глотки вопль ударом основанием ладони по переносице, превратив нос в кашу. Женщина без чувств повалилась наземь.
Биолог сплюнул, напоследок пнул скулящего кунфуиста под ребра, быстро шмыгнул между кустами сирени и захромал подальше от места драки.
Две женщины из мелкой и никому не известной псевдоправозащитной организации, которые должны были изобразить из себя «жертв сексуального домогательства проклятого тирана», остались лежать на холодном асфальте вместе с охранявшими их бойцами «БНФ».
Вячорке удалось сбежать.
* * *
— ...И мы скажем гешительное «нет» диктатогским замашкам пгезидента! — вместе с каждым словом изо рта перевозбудившегося Богданковича вылетали капельки слюны. — «Нет» союзу с Госсией! «Нет» изоляции от Евгопы! «Нет» пгодлению сгока полномочий! «Нет» незаконному референдуму!
— Не ет! Не ет!!! — забеспокоилась толпа.
— И я вам больше скажу! — лидер «Хартии 98» затряс кулачками. — Наши дгузья в изгнании намегены продолжать богьбу! Парламент живет и будет жить! Нас не запугать! Лукашенковские опгичники пгосчитались! Никогда еще белогусский нагод не был так сплочен? Нам на помощь идут свободолюбивые чеченские гегои! Они ского окончательно сбгосят ягмо пгоклятой Госсии! Да здгаствует Шамиль Басаев!
— Ба са ев! Ба са ев!!! — заорали молодчики из «БНФ».
— Слава Салману Гадуеву! — бросил клич Богданкович.
— Ра ду ев! Ра ду ев!!!..
Старлей посмотрел на хмурого омоновца. Тот в ярости стукнул кулаком по верхнему обрезу щита.
— Ну, с суки! Если б не устав...
— Они что, вообще ничего не соображают?
— Все они отлично соображают, — хриплым от злости голосом заявил командир взвода ОМОН. — Пользуются, пидоры, свободой слова.
— Это уже, по моему, не свобода, а беспредел, — старший лейтенант покачал головой.
— Точно, — согласился подошедший сбоку прапорщик в бронежилете и с резиновым «демократизатором» в руке. — Готовьтесь, мужики, минут через десять начнется.
— Сейчас же Батька подъедет! — удивился старлей.
— А им по фигу! — недобро усмехнулся прапорщик. — Нажрались, как свиньи, с утра пораньше. Там две трети уже невменяемы. Булыжники, блин, подбирают...
— Ясно, — омоновец сосредоточился и поднес к губам рацию. — Седьмой, доложите обстановку.
— Сложно, Андрюша, — прохрипела рация. — С правого края молодняк концентрируется.
— Что в центре?
— Непонятно пока...
— Плохо. Семен, перекинь вторую группу направо.
— Бу сделано. Конец связи. — Омоновский капитан Андрей Пименов опустил рацию.
— Все, мужики, отдых, похоже, заканчивается...
— А як же! — прапорщик крутанул дубинку. — Как по накатанной. Сначала — красивые слова о демократии, потом — махаловка. Сегодня они чо то быстро разогрелись.
Омоновец опустил стекло на шлеме и легонько хлопнул старшего лейтенанта по плечу.
— Ты вот что... Назад немного отойди. Эти придурки в первую очередь метят в тех, кто без спецзащиты. Булдыганом по башке попадет — и пиши пропало.
— Да я...
— Не спорь. Работы всем хватит. Навоюешься еще.
Старший лейтенант вздохнул и согласился...
— ...Мы в нашем центге «Запад Восток» пгиняли гешение, — продолжал разоряться Богданкович, — выйти с пгедложением к нагоду о пегеименовании пгоспекта Машегова в пгоспект Дудаева! Кто «за», пгошу пгоголосовать!
Над толпой взлетел лес рук. Многие оппозиционеры подняли сразу обе.
— Пгинимается! Диктатогу пгидется пойти на уступки! Воля нагода — святое! — лидер «Хартии 98» взглянул на часы. — До его пгиезда осталось пять минут! Дгузья! Я пгошу вас — сохраняйте спокойствие! Им нужен только повод! Я знаю из достоверных источников, что подгучные тагана собигаются напасть на нас пгямо на его глазах! Показательно газогнать мигный митинг! Не поддавайтесь на пговокации! Я пгошу вас! Мы подготовили письмо, котогое будет вгучено диктатогу пегед всеми вами! Вот оно! — Богданкович замахал здоровенным желтым конвертом. — В нем сказано, что...
Договорить картавый оппозиционер не успел. За деревьями раздался грохот, металлический звон и через секунду — человеческий крик.
