массажный салон, а на деле это бордель. Девки прям там у них живут. Частью несовершеннолетние. Частью силой удерживают. Мусорам отстегивают, те и глаза закрывают. Или иногда сами приходят.
— Если знаешь, зачем выцеплять, когда они придут? — удивился Жека. — Чё нам Графина впрягать? Меньше людей знают — крепче спим. Да и чё там Графин будет делать? На улице что ли торчать, или на лавочке сидеть перед их малиной? Наедут, спросят ты кто такой? Сейчас я вызвоню свою ййслужебную машину, и поедем на вечер. Встанем где подальше, но чтоб обзор был хороший, видно было их киндейку. И сиди себе в машине отдыхай.
— А водиле чё скажешь? — спросил Славян.
— Водиле хоть что наврать можно. Друга ждём, подругу. Ему похер.
Пришлось идти домой. Переодеться в спортивки. Решили выглядеть как гоп-стоп, и говорить с акцентом. Пистолеты сунули в спортивные сумки. Жека, по старой привычке, сунул в кроссовок финку. Пригодится. Наготове шапки-гондоны с вырезами для глаз. Ну, все… Теперь можно звонить и Романычу.
Романыч, как исправный водитель ещё старой, советской закалки, всю жизнь возящий директоров и главных инженеров, имел дома телефон — ведь машина директора, это считай что его личная машина, может понадобиться в любое время. Забирал он хмыря отовсюду. В любое время дня и ночи. Гараж для служебной машины построен прямо во дворе, из кирпича. Имел электричество, печку и воду, чтоб можно было завести «Волгу» в любое время суток, и любое время года. Приехал быстро.
Массажный салон «Венера» не скрывался нисколько. Находился в старом центре, на улице Октябрьской. Жека — то думал, изворачиваться придётся, крутить на служебной Волге, а тут вообще без проблем. Проехали чуть подальше, развернулись, и встали на противоположной стороне дороги.
— Кого ждём? — поинтересовался Романыч.
— С человеком надо встретиться. У него телефона нет, придётся так смотреть.
— А я приезжал сюда с Николаичем, бывшим директором, — вдруг сказал Романыч. — Он частенько вон в тот массажный салон заскакивал. Говорил, хорошие девочки там массаж делают.
Жека со Славяном заржали. А хмырь — то и к проституткам любил заскочить. Походу, там они с Добеем и стыканулись.
У салона тормознула красная девятка, оттуда вышел краснорожий лысый мужик лет 40, в спортивном костюме и кроссовках. За ним вышли ещё трое таких же. Жека посмотрел на Славяна — но тот остался совершенно спокоен. Приехал Добей с охраной, но Прохора, и Севы, его собригадников, ещё не было. И только минут через десять подъехала ещё одна машина, синяя семёрка, и оттуда вышли ещё трое таких же лысых, накачанных, и в спортивках. Славян чуть заметно кивнул головой.
— Ладно, Романыч, похоже, тот парень не придёт, сидим зря, — сказал Жека. — Езжай домой. Сегодня уже не понадобишься.
Вышли из машины, пересекли дорогу, и неспеша отправились дворами к массажному салону. Даже с улицы было слышно музыку, а в окнах горел свет через красные занавески. Зашли внутрь, и Жека сразу же вырубил охранника в камуфляже, сидевшего у двери, заехав ему кроссовком в ухо. Здоровенный парень мешком свалился со стула.
Из прихожей вело две двери, одна вправо, другая влево. Пацаны одели маски, достали из сумок стволы, передёрнули затворы, сунули по запасному магазину в карман, и разделились. Жека пошёл вправо, Славян влево.
Жека только открыл дверь, как навстречу выбурился какой-то мужик, похоже, тот, кто бабки собирает — в руках у него была папочка и несколько купюр. Он не успел испугаться, когда Жека ногой пробил ему грудину, и мужик мешком улетел в первую попавшуюся дверь. В комнате горел торшер. На кровати с совсем молоденькой девкой лежал мужик с тюремной рожей, с цепью на шее. Поздно было разбираться, кто таков. Жека шмальнул в лоб, и мужик упал на простынь, выплеснув мозги. Тёлка завизжала со страху, конечно же, но Жека недоумённо пожал плечами, и пошёл дальше. Чё орать-то? Ну грохнули. Эка невидаль…
Следующая дверь открылась, и в коридор выскочил сам Добей в одних трусах, услышавший возню и звук выстрела. Понял, что кто-то наехал. Да и то — не плюшками же угостить придут сюда бандиты в масках. Добей запрыгал как боксёр, сжав кулачищи, и прикрывая лицо.
— Ну чё, ты чё, сука, давай по пацански.
— Нэкагда, брат, ызвыны, — с акцентом извинился Жека, и шмальнул в живот и грудь. Боксёр перемещался, прыгая из стойки в стойку, и попасть в голову было трудно. В тело легко. А когда свалился на пол, добавил и в голову.
Сзади начал стрелять Славян, в другой стороне салона. Жека ногой выбил ещё одну дверь, а там на кровати лежала голая девушка, совсем юная, закрыв лицо руками, и дрожа от страха. За кроватью кто-то трясся от страха, лёжа на полу. Хмырь. О как! А он любитель свежей клубнички оказался!
— Прывэт брат! — сказал Жека, и выстрелил в голову, прямо через руки. Потом ещё раз.
В последней комнате был ещё один качок, и он даже соскочил с кровати, и стал вытаскивать волыну из штанов, висящих на спинке кровати. Но это всё время, время… Ствол упал на пол, качок присел, чтоб взять его, и в этот момент словил пулю в затылок. Сразу же свалился вниз лицом. И здесь девка заорала.
— Чо крычыш? — внушительно сказал Жека. — Мы за Шамил отомстыл!
Сзади вбежал Славян, и дал знак убираться. В прихожей сняли маски, оружие, все покидали в сумки, и спустились с крыльца. Тут же пошли в тёмные дворы, пересекли их, и попали на другую улицу, на другом краю квартала. По ней добрались до вокзала, сняли такси, и поехали домой.
Доезжать до самой речки конечно же не стали, исходя из того, что мусора будут опрашивать всех, в том числе и таксистов. Но уже начинало вечереть, во дворах было много молодежи, и подростков. Проследить кто, и когда здесь проходил, да и проходил ли вообще, было довольно проблематично.
Две остановки пошли пешком. Уже подкрадывалась сибирская осень, на асфальте валялись первые жёлтые листья, к вечеру холодало, только солнце начало садилось за горы.
— Ждать будем, пока всплывут? — спросил Жека. — Или сразу наших с объекта снимем?
— Снимай сразу. Хмыря тоже завалили, а у них всё через его киндейку шло. Если приедут от них, посмотрим, кто ещё в деле.
— Ладно. Митяй сегодня был? — заржал Жека. — Не рассказывал, как
