двору, обычная церемония, ты же сын Волкова. А кровь не разбавить… Как бы того не хотели этого те, кто…
— Моя мать была проституткой, можешь говорить прямо. — Посмотрел я в глаза Романовой. — Это известный факт.
— Мне же интересен иной факт, — проговорила принцесса Джу со слабой улыбкой отпив чаю, — многие уделяют так много внимания этой древней профессии и не обращают внимания на то, что мужчины, как и женщины, особенно забирающиеся так высоко во власть, имеют порой больше клиентов за свою жизнь, чем самые опытные проститутки. Только платят им не деньгами, там другие валюты…
— Вынуждена согласиться с тобой, принцесса Джу, — кивнула Вероника Романова, — такие вещи стараются не обсуждать, ведь каждый из них хранит память о своих клиентах с некой извращённой честью и достоинством. А ведь забавно то, что они называют это «ошибками молодости» или «неосознанностью», а за напоминание о них могут оскорбиться.
Разговор же перетёк в более мирное русло, девушки делились впечатлениями о новинках моды, обсуждали известных личностей, а я просто сидел и прикидывал в уме возможные исходы этой встречи…
— Стоило мне появиться в столице и меня, блять, сразу же встречают Романовы… — вошла в гостиную Анастасия вместе с Минэко.
— Госпожа повелительница, — резко встала Вероника и отвесила поклон, — рада приветствовать вас в столице от лица всей императорской семьи…
— Оставь эти поклоны, они не более чем раболепные жесты не несущие в себе ни капли показного уважения. — Махнула Анастасия рукой и плюхнулась в свободное кресло. — Кстати, никто за нарядами не собирается? Вей?
— Время ещё есть. — Ответил я повелительнице.
— Могу подсказать, где можно будет подобрать вам наряды. — Предложила Вероника. — Если вы позволите.
— Буду только за… Слишком сильно изменилась столица за прошедшие годы, хотя люди остались прежними.
— Вы жили в России? Сколько вам лет?
— А это, девочка, не твоё дело. — Ответила ей Анастасия, получив неодобрительный взгляд от принцессы. — Как мне надоело это лицемерие.
— Прошу прощения?
— Да, нет, ты здесь не при чём. — Махнула рукой повелительница. — Так, собирайтесь, поедем за нарядами. Даю десять минут на всё.
— Поведём Никс, надо собраться, — потянула за руку гречанку Хеми, — а почему ты молчала всё это время?
— Нам не о чем говорить с Вероникой. — Ласково улыбнулась в ответ Масхари, поднявшись. — Есть моменты, когда лучше забывать о существовании определённых людей.
— О, я с тобой согласна…
Переговариваясь между собой, они удалились из комнаты, следом вышли Джу и Минэко, последняя показывала свою нервозность тем что касалась кончиками пальцев рукояти катаны… А в комнате остались только Вероника, Анастасия и я. Причём Романова с опаской косилась на повелительницу и не решалась заговорить, продолжая удерживать улыбку на губах.
— Девочка, — посмотрела Анастасия на гостью, — мне неважно кто тебя послал, но передай им, что в этот раз мне хватит сил и желания оставить на месте Кремля горящий котлован, если они решатся на решительные шаги. Ты меня поняла?
— В этот раз… Да, я поняла, повелительница, но я сама пришла, хоть меня и отговаривали. — Почесала затылок Вероника.
— Просто передай мои слова старшим членам императорской семьи. — Вздохнула Призрак. — Они всё поймут. Да и прости, голова раскалывается. Поспала, блин, днём.
— Ничего.
— Да, ладно не обижайся. Я всегда такая… Вот мой ученик уже привык. — Кивнула она на меня.
Разговора без девушек не получилось, поэтому мы просто молча дождались их, а после, собравшись, погрузились на броневики и отправились в дорогу вместе с Виктором, который оставил несколько человек на охране и поехал на машине с нами.
Ехали мы недолго, пока не остановились возле Московского Арбата, который и здесь был пешеходной улицей. После чего Вероника Романова уверенно повела нас в магазин, где девушки уверенно повели меня сначала в женский отдел под неодобрительными взглядами продавщиц…
Меня долгое время таскали с примеркой платьев, причём половину я отбраковал как излишне открыты, но такое мерила только Хеми и угомонилась лишь когда Джу пригрозила что приобретёт ей детское платье… После этого пришлось уговаривать Минэко выбрать себе платье, а ведь она хотела пойти на вечер в кимоно.
— Вей, помоги мне, — громко прошептала Хеми, высунувшись из-за занавески примерочной.
— Что случилось? — заглянул я внутрь и увидел раздетую до нижнего белья кореянку руками придерживающей лифчик на груди, — может Никс позвать?
— Нет, они с упрямством Минэко борются. Застегни, пожалуйста, хочу посмотреть, как он будет на мне.
Застегнув лямки за спиной, я осторожно расправил их, заставив Хеми вздрогнуть от прикосновений. Девушка же посмотревшись в зеркало со всех сторон оценивая придирчивым взглядом новое чёрное кружевное бельё, а после повернулась ко мне и игриво улыбаясь, вставала в различные позы, наблюдая за мной… Некоторое время понаблюдав за ней, я не удержался и легонько шлёпнул её по попе, когда она мне удачно подставила выпятив.
— Ты чего? Нравится?
— Слишком взрослый, как мне кажется.
— Ну, такое бельё не на каждый день, носить его неудобно. — Заметила Никс, войдя к нам внеся ещё три комплекта. — Вот я присмотрела несколько моделей на примерку. Вей?
— Красиво. — Ответил я, посмотрев на надувшуюся кореянку и вышел.
— Он хотел сказать, что возбудился, — громко прошептала Никс.
— Тогда берём. — Ответила Хеми.
Да… Я рад, что они быстро отошли от произошедшего боя, и находят радость даже в таких мелких событиях. Самому бы научится подобному. А проблему я сумею разрешить.
Наконец принцесса закончила выбирать платье для Минэко, которое я оценил как принципиально строгое, что в принципе прекрасно подходило японке. Хеми и Никс закончили выбирать себе нижнее бельё, обмениваясь хитрыми взглядами… А после этого наступил ад, где они выбирали наряд на вечер, даже Вероника советовавшая то или другое уже начинала откровенно посмеиваться наблюдая за моим мучение… Наконец, после получаса мучений, я остановился на строгом костюме двойке и после этого мы только пошли на кассу, а после и на выход из магазина.
— А чем пахнет? — спросила Хеми когда мы шли обратно.
— Шавермой. — Ответил ей.
— Ты из Петрограда? — поинтересовалась у меня Анастасия, выбиравшая себе наряд отдельно от нас. — В Москве говорят — шаурма.
— Есть разница?
— Разницы
