Все завертелось у меня перед глазами, в течение нескольких секунд я была способна лишь на то, чтобы сохранять контроль над своими людьми. А что, если Нина не умерла? Что, если она была всего лишь ранена?
Но я же видела дыру у нее во лбу! Ее голубые глаза вылезли из орбит!
Может, патроны были старыми? Пуля врезалась в череп, но не вошла в него, вызвав в мозгу повреждений не больше, чем у меня мое кровоизлияние?
Газеты сообщили, что она умерла. Я сама видела ее имя в списке жертв.
Впрочем, ведь там присутствовало и мое имя.
Рядом с постелью загудел один из мониторов, предупреждая о чрезмерной нагрузке на мой организм. Усилием воли я умерила одышку и сердцебиение. Гудки прекратились.
Выражение лица Джастина за эти несколько секунд не изменилось и в трепещущем пламени свечи по-прежнему напоминало лик бесенка. Он уселся в кожаное кресло, которое так любил мой папа, и скрестил ноги на сиденье.
– Расскажи мне о Вилли, – попросила я через него.
– Он жив, – ответила негритянка.
– Этого не может быть. Его самолет разбился, и все пассажиры погибли.
– Все, за исключением Вилли и двух его помощников, – усмехнулась она. – Они покинули самолет до того, как он взлетел.
– Зачем же ты обрушилась на меня, если знала, что твой замысел с Вилли провалился? – вырвалось у меня.
– Я не имею к самолету отношения, – призналась она после паузы.
У меня началась бешеная тахикардия, так что осциллограф залил комнату пульсирующим ярким светом.
– Кто же это сделал?
– Другие, – равнодушным тоном отозвалась она.
– Кто они?
Девица глубоко вздохнула.
– Есть группа лиц, обладающих нашей силой. Тайная группировка…
– Нашей силой? – перебила ее я. – Ты имеешь в виду Способность?
– Да.
– Глупости. Мы никогда не встречали кого-либо даже с намеком на Способность. – Я заставила Калли поднять в темноте руки. Ее худенькая прямая шейка торчала из ворота темного свитера. Калли мог переломить ее запросто, как сухую ветку.
– А эти люди обладают ею, – уверенно произнесла негритянка. – Они пытались убить Вилли. Они пытались убить тебя. Неужели ты не задумалась, кто устроил все это в Джермантауне? Стрельба? Свалившийся в реку вертолет?
Откуда Нина может знать? Откуда вообще кто-то может знать?
– Ты вполне могла быть одной из них, – уклончиво ответила я.
Девица невозмутимо кивнула:
– Да, но в таком случае разве я стала бы предупреждать тебя? Я пыталась сделать это в Джермантауне, но ты не захотела слушать.
Я попробовала вспомнить. Предупреждала ли негритянка меня о чем-нибудь? Шепотки тогда уже звучали очень громко, и сосредоточиться было трудно.
– Ты и шериф приходили, чтобы убить меня, – возразила я.
– Нет. – Голова девушки медленно шевельнулась, как у заржавевшей марионетки. Нинина компаньонка Баррет Крамер двигалась именно так. – Шерифа прислал Вилли. Он тоже хотел предупредить тебя.
– А кто эти другие? – осведомилась я.
– Известные люди, очень могущественные. Барент, Кеплер, Саттер, Хэрод…
– Мне эти имена ничего не говорят. – Я вдруг поймала себя на том, что визжу голосом шестилетнего Джастина. – Ты лжешь! Ты не Нина! Ты умерла! Откуда ты знаешь про этих людей?
Девица помедлила, словно прикидывая, говорить или нет.
– Я познакомилась кое с кем из них в Нью-Йорке, – наконец ответила она. – И они уговорили меня сделать то, что я сделала.
Наступила такая мертвая и продолжительная тишина, что через все свои восемь источников я могла слышать, как на карнизе эркера воркуют голуби. Мисс Сьюэлл бесшумно удалилась на кухню и теперь стояла в тени дверного проема, держа тесак в складках бежевой юбки. Капли переступил с ноги на ногу, и я ощутила отголосок обостренной готовности Винсента в его кровожадном нетерпении.
– Они убедили тебя уничтожить меня, – сказала я, – и пообещали расправиться с Вилли, пока ты занимаешься мною?
– Да, – ответила она.
– Но им так же ничего не удалось, как и тебе.
– Да.
– Зачем ты рассказываешь мне это, Нина? – поинтересовалась я. – Ведь этим ты только вызываешь еще большую ненависть к себе.
– Они обманули меня, – тихо прошептала девушка. – Когда ты явилась, они бросили меня. И я хочу покончить с ними.
Я заставила Джастина чуть склониться вперед.
– Поговори со мной, Нина, – попросила я тихо. – Расскажи мне о нашей юности.
Она покачала головой:
– На это нет времени, Мелани.
Я улыбнулась, чувствуя, как слюна увлажнила молочные зубы Джастина.
– Где мы познакомились, Нина? На чьем балу мы впервые сравнили свои карточки с ангажементами?
Негритянка слегка задрожала и поднесла ко лбу руку:
– Моя память, Мелани… После травмы образовались провалы…
– По-моему, несколько секунд назад они тебя не тревожили, – ехидно заметила я. – Кто ездил с нами на пикники на остров Дэниел, Нина, милая? Неужели ты не помнишь его? Наших кавалеров в то далекое-далекое лето?
Девица качнулась, не отводя руку от виска:
– Мелани, прошу тебя, я вспоминаю, а потом забываю… боль…
Мисс Сьюэлл подошла к ней сзади. Ее сестринские туфли на резиновой подошве не издавали ни малейшего шума.
– Кого мы выбрали первым для нашей Игры в то лето в Бад Ишле? – осведомилась я лишь для того, чтобы дать возможность мисс Сьюэлл сделать два последних шага. Я знала, что цветная самозванка не сможет ответить на эти вопросы. Посмотрим, сможет ли она изображать Нину, когда голова ее скатится на пол. Может, Джастину будет интересно поиграть с таким «футбольным мячом»?
– Первой была танцовщица из Берлина, – вдруг сказала негритянка, – по фамилии Майер, кажется. Подробностей я не помню, но мы, как всегда, обратили на нее внимание, когда сидели в кафе «Зайнер».
– Что? – ошарашенно воскликнула я.
– А на следующий день… нет, это было через два дня, в среду… такой смешной мороженщик. Мы оставили его труп в морозильной камере на железном крюке… Мелани, мне больно. Я то вспоминаю, то забываю! – Девушка начала плакать.
Джастин сполз с кресла, обошел чайный столик и похлопал ее по плечу.
– Нина, – прошептала я. – Прости меня. Прости. Мисс Сьюэлл приготовила чай и подала его в моем лучшем веджвудском фарфоре. Калли принес свечи. Доктор Хартман и сестра Олдсмит поднялись наверх проведать меня, в то время как Говард, Нэнси и остальные устроились в гостиной. Негр остался стоять у парадной двери.
– А где же Вилли? – спросила я через Джастина. – Как он?
– С ним все в порядке, – ответила Нина, – но я не знаю точно, где он. Ему, бедняге, приходится скрываться.
– От этих людей, которых ты упомянула?
– Да.
– Почему они желают нам зла, Нина, милая?
– Они боятся нас, Мелани.
– Почему? Мы же не сделали им ничего дурного.
– Они боятся этой нашей… нашей Способности. И еще того, что могут быть разоблачены из-за… эксцессов Вилли.
Маленький Джастин кивнул:
– Вилли тоже знал о них?
– Да, – ответила Нина. – Сначала он хотел вступить в их… в их клуб. Теперь он просто хочет остаться в живых.
– Клуб? – переспросила я.
– У них есть что-то вроде тайной организации, – пояснила Нина. – Место, где они встречаются каждый год и охотятся на заранее выбранных жертв…
– Я понимаю, почему Вилли хотел присоединиться к ним… А сейчас мы можем ему доверять?
– Думаю, да, – ответила негритянка после паузы. – Как бы там ни было, нам троим, из соображений самозащиты, лучше держаться вместе, пока эта угроза не миновала.
– Расскажи мне подробнее об этих людях, – попросила я.
– В следующий раз, Мелани. Я… быстро устаю… Джастин расплылся в своей самой ангельской улыбке:
– Нина, милая, расскажи мне, где ты сейчас. Позволь, я приду к тебе, помогу.
Девица улыбнулась, но промолчала.
– Ну ладно. Не хочешь – не говори. Скажи, я еще увижусь с Вилли?
– Возможно, – ответила Нина. – Но даже если не увидишься, мы должны действовать с ним заодно до назначенного времени.
