Повисло молчание. Первым не выдержал Загайнов.
— Нет, я так не играю! — заявил он. — Обещали веселую охоту на большого хищника, а теперь предлагают все бросить и бежать куда-то за границу. До той границы черт знает какое расстояние! Сами говорили, что примерно сто километров. Знаю я это «примерно»! Два лаптя по карте. Мое мнение такое: взялись за дело? Значит, надо его выполнить. А потом что-нибудь придумаем.
— Твое мнение, Женя? — спросил Симонов.
— Да какое тут может быть мнение? Мы что, ливингстоны какие-нибудь, по африканским лесам шнырять? Только представьте, как мы эту сотню с гаком километров будем тащиться! Без воды и продовольствия. Легче прямо сейчас пулю в лоб пустить и не мучиться. Да и задание не выполнено. Хоть и по объективным причинам, но все же… Я согласен с Сашкой, надо оставаться и ждать колонну.
— Я так и думал, — вздохнул Симонов. И непонятно было, то ли с облегчением он это сделал, а то ли от безысходности ситуации. — Может быть, это и хорошо, что с нами американцев и португалов нет? В деле мы их не знаем, мало ли, как повели бы они себя под огнем. Конечно, храбрые ребята, но вот опыта у них…
— Я еще в Лиссабоне задумываться начал: кто же их, необстрелянных, на такое дело послал? — признался Евгений.
— Можно сделать вывод: не всем хотелось, чтобы наша операция увенчалась успехом, — резюмировал Симонов. — Кто-то вместо крутых волков подсунул щенков.
— Вполне возможно, что этот «кто-то» и координаты нашей высадки сообщил кому следует! — влез Загайнов.
— Конечно, может такое быть, — согласился Симонов. — Мы прилетели, а нас уже ждут. И — получите, гости дорогие! А по америкосам могли вообще не стрелять…
И тут же оборвал самого себя:
— Хватит предположения строить. Потом разбираться будем, когда вернемся. Мы выжили не благодаря, а вопреки и поэтому сейчас должны продолжать барахтаться, чтобы не утонуть в крынке с молоком, как та лягушка. Лучшая защита — нападение!
Тем не менее до рассвета, который случился довольно скоро, они проговорили, вернее, прошептались между собой, не двинувшись с места. В темноте блуждать по незнакомому лесу было просто глупо.
День начался почти мгновенно, как это обычно бывает в Африке. Евгений помнил эту особенность. Только что было темно и вдруг — раз! — все видно! Словно кто-то повернул гигантский выключатель.
Выяснилось, что сидят они в зарослях высокой травы почти у самого подножия толстенного баобаба. Загайнов тут же вскарабкался на дерево и осмотрел окрестности. Вокруг был обычный африканский лес, местами совершенно непроходимый, потому что колючие заросли не позволяли протиснуться даже самому маленькому и худому человеку. Местное население, которое наверняка имелось, передвигалось по известным ему звериным тропам и дорогам, проложенным еще португальцами в колониальные времена.
В той стороне, где упал вертолет, в небо поднимался дым, но уже слабеющий, едва видимый в лучах яркого солнца. Все, что могло там гореть, уже сожрал огонь. А то, что осталось, наверняка растащили те же местные жители. Для них каждая безделушка была даром богов и могла пригодиться в хозяйстве. Так что идти осматривать место катастрофы было бессмысленно. Да к тому же и опасно. Сбившие винтокрылую птицу люди могли шнырять вокруг места ее последней посадки, а встреча с ними совсем не входила в планы трех русских офицеров, волей судьбы и начальства заброшенных в глубь Африканского континента.
Но была и хорошая новость. Сашка с вершины баобаба разглядел, что неподалеку протекает речка. И хотя воды ее наверняка кишели всякими опасными для здоровья микроорганизмами, при надлежащей обработке ее вполне можно было пить. Лучше бы как следует прокипятив предварительно, но если нет для этого возможностей, то сойдут и английские обеззараживающие таблетки, упаковки которых все они рассовали по карманам еще на аэродроме в Лусаке. Взяли так, на всякий случай, потому что вода, обработанная этими таблетками, теряла свой натуральный вкус и сильно отдавала хлоркой. Вот теперь и пригодились.
Но первым делом, как только рассвело, они выкурили по паре сигарет. А то «уши опухли», как выразился Загайнов. Теперь можно было не опасаться, что огонь заметят посторонние. Подсчитали еще раз свои ресурсы. На троих у них имелось десять упаковок рациона, десять пачек сигарет, три автомата с пятью полными рожками для каждого, три «кольта» с шестью магазинами, три боевых ножа, один бинокль, один компас, подробная карта местности, три полных фляги. Две с водой, одна — со спиртом. И ни одной рации.
— Хорошо, конечно, что за нами американо-португальский «хвост» не таскается, — сказал Загайнов. — Но с другой стороны, их снаряжение нам очень бы сейчас не помешало.
Остальные молча с ним согласились.
Теперь предстояло решить: оставаться на месте, дожидаясь колонны, или двигаться ей навстречу? Оба варианта имели как положительные, так и отрицательные стороны. При движении вперед им не нужно будет оборудовать себе что-то вроде жилища и укрытия от неминуемых в это время года тропических ливней, но возрастет расход энергии и есть опасность неожиданных встреч, как с хищниками, так и с теми же унитовцами. Но если они останутся на месте, их быстро обнаружат местные жители, которые могут сотрудничать с бандитами, и обязательно выдадут трех белых человек. А это чревато очень большими неприятностями.
Исходя из этих соображения, они поразмыслили коллективно и все же решили: не дожидаться колонну тут, а идти к ней навстречу. Просто претила сама мысль о том, что вот они будут сидеть, как в какой-то засаде, а в это время, возможно, те же партизаны, извещенные аборигенами, подкрадутся со спины. Да и хотелось скорее покончить с этим грязным делом.
Евгений внимательно прислушался к своему организму. Все было в порядке, удар о джип и последовавшее за ним краткое беспамятство прошли без вреда. Это было удивительно, но в пределах нормы. На войне и не такое случается. У кого-то в мемуарах он читал, как в Испании человек попал под авиационный налет. Бомба разорвалась практически рядом, человека взрывной волной забросило на дерево и раздело догола! И ничего, слез на землю и попросил что-нибудь — срам прикрыть. В Великую Отечественную тоже много чего странного случалось… Хорошо, что товарищи не бросили, вытащили из покореженного «сикорского».
Так что к походу он был готов. Позавтракали одной упаковкой на троих, запили глотком спирта и двумя — воды, после чего, определившись по карте и компасу, выступили.
Оружие держали на боевом взводе, но без особенной нужды стрелять не собирались, незачем лишний раз шуметь. Вокруг был зелено-желтый лес, полный неизвестных опасностей. Симонов шел уверенно, и менее опытные его товарищи верили в то, что у них все получится.
К сожалению, форсировав реку и удаляясь от нее, они лишались постоянного источника воды. Но по карте выходило, что такие речушки здесь не очень большая редкость, так что двух почти полных фляг им должно было хватить на первое время. А там, глядишь, еще какой-нибудь ручей попадется.
На первый взгляд их решение продолжать выполнение задания могло показаться чистейшей воды авантюрой. Но так ведь и вся эта командировка, хотя и тщательно подготовленная и обеспеченная, была авантюрой! И остальные командировки, в которые им приходилось ездить, для постороннего наблюдателя могли показаться бессмысленным риском. Ну, какой здравомыслящий человек полетит за тридевять земель, чтобы скитаться по джунглям, питаться чем попало, ежеминутно рисковать своим здоровьем и самой жизнью? И ведь не для собственного удовольствия они это делали, а по приказу начальства. Зачем выбирать работу, на которой не только ты, но и тебя в два счета могут убить? Бред какой-то!
Но для троих мужчин, пробиравшихся сейчас через заросли, это и была настоящая жизнь. Они не говорили громких слов, даже мысленно, но, безусловно, считали, что если человек может выполнить трудную и опасную работу, он должен ее выполнять.
Сейчас они не могли рассчитывать на помощь внешнего мира, друзей и начальства. Их не прилетят спасать, просто потому, что считают погибшими. Но приказа никто не отменял, и они собираются выполнить его, чего бы это ни стоило.
Через несколько часов утомительного марша Загайнов заметил тропу, ведущую в нужном направлении. Все уже порядком вымотались, и Симонов скомандовал привал.
— Ну, как тебе Африка? — спросил Евгений у валявшегося рядом на траве Сашки.
— Да ничего себе. Только вот слонов не видно что-то. Было бы здорово сейчас захомутать слоника, сесть ему на спину, и пусть себе ломится через эти заросли! — ответил Загайнов, озабоченно рассматривая порванную на рукаве куртку. — А то ведь жуть какая-то, не кусты, а колючая проволока!
