Меньше повезло «УАЗу», который уже обгонял «Урал». Водитель не удосужился сбросить скорость, завертел баранку. Машина потеряла управление, кубарем покатилась по взлетке словно игрушечная, долбанулась о капот «Урала», улетела с полосы и взорвалась. Серое аэродромное поле украсил столб пламени.
Серега впился глазами в спидометр.
– Сто десять, Иваныч. Сто тридцать, сто сорок, сто шестьдесят.
Карпатов сжимал штурвал до боли, до судорог. Приближался конец полосы. Обычная бетонная загородка. За ней – приземистый сарай, дальше – голое поле, к которому меньше всего хотелось бы применить прилагательное «минное».
Появились в поле зрения расчехленные истребители. Возле них никого не было. Но от строений в глубине поля мчались к самолетам крошечные фигурки в летных комбинезонах.
Глотов лихорадочно вязал избитых талибов. Вакуленко кромсал штык-ножом веревки. Витька бегал по салону, собирая разбросанные автоматы.
Он нагнулся над окровавленным пареньком, извлек у него из кармана «Командирские» часы, залился зловещим смехом и заявил:
– Верну Иванычу. Вот обрадуется!..
Они вломились в кабину, возбужденные, окровавленные, гремя трофеями, рассредоточились по местам.
– Иваныч, мы свободны!.. – пролаял Глотов и осекся, в ужасе уставился на бетонную загородку, летящую в глаза.
– Двести, – бормотал Серега. – Двести двадцать. Командир, двести восемьдесят не наберем!
Не набрали. Серега оказался провидцем.
– Да и хрен с ними! – На отметке «двести сорок» Карпатов чиркнул большим пальцем по носу, потянул штурвал на себя. – Поехали, славяне. Закрылки на полную!
Закрылки резко опустились. Самолет, натужно взвыв, оторвался от земли почти вертикально. Воздушным потоком снесло крышу ангара, полетели сено, солома, трухлявые доски. Распахнулся ослепительно синий, бескрайний простор.
Захлебнувшись от натуги, самолет сбросил обороты и пошел к земле. За спиной осталось минное поле, показалась овечья отара. Глупые животные бросились врассыпную. Пастух запрокинул голову, смотрел на ревущее чудовище. Он пригнулся, когда оно пролетело прямо над ним, бросился подбирать слетевший тюрбан.
– Нет! – завопил Вакуленко. – Только не это! Падаем! Владимир Иванович, мы же падаем!
– Летим. – Карпатов засмеялся. – Планируем! Скорость? Да помогите мне, ребята, не спите!
– Двести! – выкрикнул Серега. – Двести двадцать, двести пятьдесят!
Карпатов снова потянул на себя руль. Самолет шел низко, вспахивая за собой землю, сметая саманные хибары, но дрогнул и начал медленно набирать высоту. Разверзлась безоблачная синь, отдалялась недружелюбная земля.
– Кажись, все, – пробормотал Вакуленко, не веря своим словам и ощущениям. – Летим, хлопцы.
– Летим-летим, – пробормотал Карпатов и вдруг засмеялся. – На, второй пилот, держи. – Он бросил Сереге сложенную плотную бумагу.
– Е-мое! – Тот развернул листок. – Это же карта. Откуда, Иваныч?
– Марик привез. Ну, в общем…
– Да ладно. – Серега отмахнулся, глянул на командира как-то украдкой, стыдливо. – Куда летим, командир? На север? Тут до Душанбе недалеко. Они же наши пока, таджики?
– На восток летим, – решительно возразил Карпатов. – Только на восток. В Дубаи через Пакистан. Талибы за нами на север полетят. Попутного им ветра.
– Но нас собьют на границе, – очнулся Глотов.
– Держи. – Карпатов бросил Витьке вторую бумажку. – Здесь полетные коды. Передавай с борта четырнадцать двадцать семь.
Он снова потянул штурвал на себя, и самолет послушно взмыл в ослепительную лазурь. Приближалась вереница косматых облаков, словно кучка кочевников на верблюдах. Летчики молчали.
Только Витька звенящим от волнения голосом наговаривал в микрофон:
– Внимание, Исламабад, я русский борт четырнадцать двадцать семь. Диктую контрольный код. Внимание, Исламабад, я русский борт…
Самолет входил в облака. Летчики по-прежнему молчали, измученные, выжатые, потрясенные.
Потом Вакуленко провел трясущейся рукой по шее и пробормотал холодеющими губами:
– Хлопцы, то чирей был, чи шо?.. Нема его!
– А ты говорил – родинка. – Серега покосился на него. – Мутируешь, Роман. Чирей после драки пропал.
Никто не смеялся. Не было сил. Зону облаков они проскочили за считаные минуты, снова распахнулся голубой экран.
– Ну, что, ребята? – негромко спросил Карпатов. – Как настроение? Полетим еще когда-нибудь в Афганистан?
– Полетим, – зловещим шепотом ответствовал Серега. – На «ТУ-160», с полной загрузкой. И чтобы прицепили все шестнадцать крылатых ракет с атомными боеголовками.
Вакуленко вдруг громко зарыдал, уткнулся носом в приборную доску, замолотил по ней руками, завыл белугой. Все угрюмо уставились на него. Глотов взметнулся, побежал в салон, стал лупить ногами талибов, приходящих в сознание. Они кричали от страха и боли. Глотов тоже вопил, срывая голос, потом иссяк, рухнул на колени рядом с пленными, уставился в черноту салона.
Витька защелкал кнопками и заорал в микрофон, адресуясь явно афганскому диспетчеру:
– Юсеф, сука! Чтоб ты сдох! Чтоб вы все там сдохли! Получили, да?! Получили?! – Он тоже иссяк, откинул голову, оскалил зубы, то ли смеялся, то ли плакал.
Серега справился с судорогой, коверкающей лицо, повернулся к командиру, но долго не мог смотреть ему в глаза, хотя прикладывал нечеловеческие старания. Он глядел то на руки, то на затылок, то куда-то мимо.
Карпатов же напряженно всматривался в лобовое стекло. По лицу его катились слезы.
– Ты в порядке, командир? – прошептал Серега.
– Да, конечно. – Карпатов поспешно смахнул слезу, улыбнулся дрожащими губами. – Посмотри, какое небо, Серега. Ты когда-нибудь видел такое небо?
16 августа 1996 года летчики российского транспортного самолета «Ил-76Т» улетели из Афганистана. После посадки в аэропорту города Дубаи экипаж был передан сотрудникам российского посольства и вскоре переправлен на родину.
Афганцев, находящихся в угнанном самолете, власти Эмиратов передали представителям движения Талибан. Настоятельные просьбы охранников не делать этого не были приняты во внимание. Их расстреляли через несколько минут после выдачи.
В 1997 году летчику первого класса В.И. Карпатову было присвоено звание «Герой России». Президент Российской Федерации по просьбе пилотов на церемонии не присутствовал. Награды получили все члены экипажа.
В сентябре 1999 года были взорваны жилые дома в Москве и Волгодонске.
11 сентября 2001 года самолеты, захваченные террористами, врезались в башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и в здание Пентагона в Вашингтоне.
23 октября 2003 года в Москве было захвачено здание театрального центра на Дубровке.
В марте 2004 года взорван пассажирский поезд в Мадриде.
1 сентября 2004 года террористы захватили школу в Беслане, при освобождении которой погибло более трехсот мирных жителей. Большинство из них – дети.
Режим талибов просуществовал в Афганистане до ноября 2001 года. После того как власти Талибана отказались выдать американцам так называемого террориста номер один Усаму бен Ладена, авиация Соединенных Штатов нанесла бомбовые удары по Афганистану. Американцев активно поддержали войска Северного Альянса, которым удалось вытеснить талибов изо всех крупных городов.
Но и в наши дни обстановка в стране далека от спокойной. Исламские фанатики активно противостоят оккупационным войскам и собственному народу. Судя по упорству и фанатизму его приверженцев, движение Талибан будет существовать очень долго.
