Боб гнал прочь всякие нехорошие мысли. Он не хотел и думать о том, что Том Констебл просто уничтожил предмет (он этого не сделает, обладание предметом щекочет ему нервы, он уверен, что всегда успеет его уничтожить, предмет имеет для него особое значение); или запер в сейфе спальни, где прежде прятали свои драгоценности его жены, а теперь гости; или постоянно носит его с собой, дорогой и желанный; или положил его в банковскую ячейку крупнейшего хранилища в мире. Нет-нет, только не это, ничего подобного, об этом не может быть и речи, такое просто невозможно.
Боб вышел из-за угла.
— Привет, — сказал он.
— Что? — недоуменно спросил дежурный, поднимаясь из мягкого кресла, в котором он смотрел не на мониторы видеонаблюдения, а на экран телевизора, где показывали что-то про звездолеты.
Боб прыснул перцем в лицо и глаза охранника, и тот, потеряв ориентацию, повалился на пол, захлебываясь кашлем. Боб надежно сковал его пластмассовыми наручниками.
— Веди себя тихо, приятель, иначе сделаю тебе больно.
Охранник пробормотал что-то невнятное, застонал и попробовал брыкнуться. Боб придавил ему затылок коленом.
— Если не будешь делать так, как я велю, я не стану с тобой церемониться и просто выдерну из розетки.
Охранник затих, но затем ответил:
— Мистер, ты хоть представляешь, в какое дерьмо вляпался? Ты сильно пожалеешь о том, что сделал.
— Здесь есть еще кто-нибудь? Напарник, часовой? Может, ты один? Говори, или я пару раз брызну в тебя перцем, и, сынок, тебе это нисколько не понравится.
— Я здесь один, — сообщил охранник. — Внизу. Но наверху шестеро крутых ребят, и вот тебе совет: уноси ноги, пока они тебя не застукали.
— Я проделал долгий путь не ради развлечения, — заметил Боб.
Он огляделся вокруг и действительно увидел массивную стальную дверь оружейного сейфа, защищенную комбинационным замком размером с тарелку, весьма старомодным.
— Там хранится оружие? Но поскольку ваши ребята постоянно ходят туда-сюда, сейф наверняка заперт только на ключ. Вам ведь лень по шесть раз на день трахаться с комбинацией, я прав?
— Понятия не имею, о чем ты, твою мать.
— Это мы сейчас посмотрим.
Подняв охранника на ноги, Боб подтолкнул его вперед.
— Выбирай: ключ или перец?
— Проклятье! — выругался охранник и кивнул на ящик стола.
Сунув руку, Боб достал большую связку ключей. Подойдя к сейфу, он вставил нужный ключ в замок и потянул ручку. Массивная дверь плавно распахнулась.
Боб толкнул охранника внутрь, затем шагнул следом за ним.
— Ого, вы подготовились к настоящей войне? — удивился Свэггер.
Серьезный арсенал: не пистолеты-пулеметы «Рюгер мини-14», а стойки автоматических винтовок М-4 армейского образца с навороченными лазерными целеуказателями, несколько ящиков патронов калибра 5,56 мм НАТО и ружейных, 12-го калибра, четыре короткоствольных ружья с подствольным магазином, какие-то химические прибамбасы для разгона толпы и стеллаж с противогазами. На металлической полке в дальнем углу Боб нашел какие-то бумаги, экземпляр книги «Атлант расправил плечи»[65] и очень милый, хотя и потрепанный кожаный чемоданчик с инициалами «Дж. Т. С», обозначавшими, как он догадался, Джона Терренса Стронга. Открыв чемоданчик, Боб увидел внутри только маленькую картонную коробку размером четыре на четыре дюйма с обрывками старого пожелтевшего скотча по краям.
«Есть!» — подумал Боб, отметив, как же до абсурдного легко все получилось.
— Так, вот что дальше, — обратился Боб к охраннику. — Если бы у меня было хоть немного мозгов, я бы свернул тебе шею, ковбой, и на этом бы все кончилось. Но видишь ли, я человек добрый. Так что мы с тобой просто выйдем в дверь как лучшие друзья и направимся к гаражу. Затем я продырявлю колеса всем машинам, кроме одной, после чего мы с тобой немного прокатимся. Где-нибудь по дороге я тебя выброшу, и завтра вечером ты уже будешь ужинать с женой и детьми. Ты лишишься работы, но сохранишь жизнь.
— Мистер, вы вляпались в дерьмо по самые уши. Оставьте этот чертов чемоданчик и…
— Вперед, дружок.
Боб повел послушного охранника к запасному выходу, но как только он шагнул за дверь, кто-то нанес ему безукоризненный удар в брахиальное сплетение, в нервный узел, ведущий от плеча к шее, после чего его тело мгновенно стало бесполезным и похожим на жидкую известку. Боб упал, и на него тотчас же набросились люди, умеющие причинять боль профессионально. Через мгновение на его собственных руках защелкнулись гибкие наручники. Боба грубо подняли на ноги.
Бац! Охранник, оглушенный Бобом, поспешил отомстить, ударив его кулаком в лицо, но охранника тут же оттолкнула чья-то темная фигура.
— Дружище, следи за своим поведением, — сказал неизвестный.
Затем он повернулся к Свэггеру и улыбнулся.
— Ого, будь прокляты мои глаза, вы только посмотрите, что притащил из зарослей кот!
Это был Энто Гроган.
Ник сидел дома один, так продолжалось уже целую неделю. Салли заканчивала какое-то крупное дело и возвращалась домой поздно. Ник читал, смотрел телевизор, слушал музыку, стараясь хоть как-то заполнить свою вынужденную ссылку. И больше никакой готовки. Хватит с него макарон с сыром!
Он посмотрел в окно. Наконец все они разъехались, эти журналисты, которые оккупировали жилище Ника, не давая покоя. Заметно похолодало, был вечер пятницы, а в Вашингтоне в пятницу вечером ничего не происходит, поэтому вся эта пишущая и снимающая братия отправилась по домам пораньше.
Надо бы побриться, но черт с ним. Ник натянул спортивную куртку, отправился в гараж и завел машину. Господи, на какое-то мгновение его опьянило чувство свободы, ощущение того, что он выбрался на улицу и не торчит больше в четырех стенах. Бесцельно поколесив по Ферфаксу, Ник наконец решил, поскольку уже было поздно и толпа посетителей схлынула, махнуть в Арлингтон, в ресторан «Рей». Преодолев без особого труда ночную Виргинию, он довольно легко припарковался на стоянке и зашел в старинное здание, в котором теперь находился один из самых модных ресторанов Вашингтона.
— Кухня еще открыта? — спросил Ник метрдотеля.
— Вы как раз успели, сэр.
— Если так проще, я могу поужинать в баре.
— Нет, у нас есть свободные столики. Сюда, будьте добры.
Ник проследовал за метрдотелем по залу, заполненному на три четверти, к угловому столику на двоих, с удовлетворением отметив уединение и полумрак. Первым делом он заказал выпить, поскольку определенно не был при исполнении служебных обязанностей и не имел при себе ничего, кроме кредитных карточек.
— Бурбон с содовой.
— Какую-нибудь конкретную марку, сэр?
— Разумеется. «Ноб крик», пожалуйста.
— Отличный выбор, сэр.
Изучив меню, Ник остановился на том, что обычно заказывал: салат, слегка поджаренное филе говядины, пюре, и никакой спаржи — можно позволить себе эту роскошь, пока Салли не рядом. Ник погрузился в раздумья, наслаждаясь тем, как милосердный бурбон притупляет восприятие окружающего. Он пытался решить, как быть дальше, прекрасно осознавая, что все его движения зависят от следующего шага Бюро.
Неужели его официально уволят? Такое возможно. Скорее, ему поручат какую-нибудь второстепенную работу — гм, интересно, завершились ли поиски настоящего отца дочки Сары Пэйлин? — а тем временем отдел профессиональной этики будет изучать его дело; потом ему сообщат о начале слушания, он должен будет пригласить адвоката, последует бюрократическая возня, и что будет, то будет.
На столик упала чья-то тень.
Ник поднял глаза.
— Я так и думал, что это будете вы, — заметил он. — Хорошо хоть не Банджакс.
— Привет, Ник, — поздоровался Билл Феддерс. — Надеюсь, вы меня не прогоните. Нам нужно поговорить.
— Конечно, Билл, — кивнул Ник. — Присаживайтесь. Официант, принесите мистеру Феддерсу выпить, что он пожелает, и запишите на мой счет.
— О, какие мы щедрые, — улыбнулся Феддерс. — Позвольте мне самому заплатить за себя. Это меньшее, что я могу для вас сделать.
Он заказал водку с сухим мартини, объяснив, что под «сухим» он понимает следующее: оливка обязательно должна прочитать этикетку на бутылке и убедиться, что это действительно сухой вермут.
Ник нашел его замечание смешным, но у него возникли подозрения, что это одна из расхожих шуток Феддерса, которые известны всему Вашингтону. И сам он прежде ее не слышал лишь потому, что вращался слишком далеко от знаменитой орбиты Феддерса.
— Итак, Ник, — начал Билл.
— Итак, Билл, — отозвался Ник.
Принесли водку с мартини, и Феддерс провозгласил тост:
— Ник, выпьем за вас. Вы всегда мне нравились. Последние события произошли вовсе не потому, что вы кому-то не нравитесь. Вы чертовски хороший парень и чертовски хороший агент.
