— Черт, — только и смог произнести он. — Квейлан, ты — дерьмовый выродок! Твое место в аду.
«Джет» дрогнул, коснувшись полозьями камня. Старик заглушил двигатель, на случай, если бандиты где-то рядом. Шум может сослужить ему дурную службу. Надо быть настороже. Постоянно, каждое мгновение.
Прежде чем вылезти из кабины, Френк огляделся. Никого. Деревья стояли неподвижно. Если там, в густых еловых лапах, и прятался кто-то, то ничем не выдал себя. После рева винтов тишина казалась просто бездонной. Выждав полминуты, старик выбрался из вертолета и заспешил к девушке.
— Эй, мисс, вы в порядке? Вы живы?
Она не шевельнулась, не издала даже стона.
«Черт побери, видно, дело плохо», — подумал Френк. На всякий случай он расстегнул клапан кобуры, а нож, отличный Складной нож, переложил из чехла в карман куртки. Они могут быть где-то рядом. Где-то очень, очень близко. Гляди внимательнее, старина. Гляди внимательнее. Ни единого звука, только крахмальный хруст снега под подошвами его унт. Пальцы сжали рукоять револьвера и Френк почувствовал себя увереннее. Кто бы здесь ни был, ему лучше не соваться. Большой палец лег на ребристую собачку курка. Какие бы чувства он ни испытывал, это будут не муки совести.
Вообще-то Френк никогда не стрелял в людей. Не довелось как-то. В армии он служил, но только курьером при штабе Десятой группы специального назначения. В Бад-Тельце, в Германии, в конце пятидесятых. Вторая Мировая и корейская войны давно закончились, а Вьетнамом еще не пахло. Так что старик не мог сказать, что сейчас с легкостью прострелит кому-нибудь голову. В его рассуждениях была бравада. Неоправданная бравада. Но она успокаивала. Поэтому-то он и продолжал про себя этот длинный монолог.
Девушка лежала на левом боку, спиной к нему. Колени подтянуты к груди, руки согнуты. «Наверное, пуля попала ей в живот, — подумал Френк. — Ублюдки. Звери. Такие, как Квейлан — не люди. Их просто нельзя называть этим словом. Они недостойны его, как недостойны звания “мужчина”. Мужчина никогда не ударит беззащитного. Но выстрелить в живот, это… это выше всякого понимания. Подобного не может оправдать ничто. И все из-за денег! Из-за кучи серо-зеленых бумажек».
Френк остановился рядом с телом, еще раз удостоверился, что рядом нет никакого источника опасности и, не снимая ладони с рукояти пистолета, опустился на корточки.
— Эй, мисс, вы живы? Если не можете говорить, дайте мне как-нибудь понять это.
Девушка не шевельнулась. Старик отпустил револьвер и, взяв ее за плечи, попробовал положить поудобнее. Тело, расслабленное, а потому тяжелое, легко поддалось, перекатившись на спину.
— Попробуй нащупать пульс, старина, — сказал себе Френк. — Но только не сделай ей больно.
И вдруг он сообразил, что рядом нет ни капли крови. Снег чист. Да и на теле нет никаких ран. Несколько секунд он с удивлением рассматривал девушку, пытаясь понять, что же с ней произошло.
В этот момент она открыла глаза. Если бы Френка ударили по затылку, он и то не был бы настолько ошеломлен. Изумление его было даже не безграничным. Оно было бездонным.
Рука девушки быстро метнулась вперед и мгновением позже никелированный ствол «смит-вессона» — его, Френка, «смит-вессона», черт побери! — уставился ему в грудь.
— Эй, мисс, я же прилетел помочь вам…
— Добро пожаловать, — жестко усмехнулась Кристель. Ее красивое лицо скривилось.
— Что вы делаете? Я хочу помочь вам!
Френк все еще никак не хотел поверить в происходящее. Он подался вперед и в ту же секунду ствол револьвера вдавился ему в куртку, чуть левее нашивки «Спасательная служба».
— Ну-ка, назад!
Девушка перестала улыбаться. Глаза ее словно затянула ледяная корка. Она могла выстрелить. И выстрелила бы, ошибись он, вызови какие-нибудь подозрения. Но Кристель медлила. Ей был знаком такой тип людей. Безобидный старик, скорее всего, читающий внукам нравоучения по поводу и без повода. И они злятся на него, не понимая, что любят и за эти морали тоже. Добряк и умница, неспособный никого убить. Сам любящий работу, детей, внуков и жену. Не представляющий опасности. Кристель даже подумала, не убрать ли ей пистолет, но решила не делать этого. Старик может вообразить бог весть что, попытаться скрутить ее, и придется его убить. Не хотелось бы. Она почувствовала нечто, похожее на симпатию. Ощущение сродни тому, какое Кристель испытывала к Эрику, но в то же время немного другое. Не такое глубокое и… словом, другое.
— Не шевелитесь, и я не причиню вам зла, — сказала она Френку, продолжающему удивленно смотреть на нее серыми внимательными глазами. — Вы поняли?
— Я прилетел помочь вам, — почему-то повторил он, не то с сожалением, не то с отчаянием.
— Френк!!!
Кристель заметила, как старик дернулся и посмотрел в сторону, откуда донесся крик…
…Хел понимал: Френка убьют, как убили Гейба и Джесси. Он стоял, скрючившись за громадной глыбой, удерживаемый Тревисом, и с отчаянием слушал, как старик что-то говорит Кристель. Рядом застыл Квейлан, сжимающий в руке «пустынный орел». Нужно было что-то делать, пока бандиты не набросились на старика, не скрутили его. Пока он тоже не стал обреченной на смерть марионеткой, подчиняющейся их приказам.
— Френк!!!
Тревис навалился ему на спину, выворачивая руку. Хел наклонился вперед, словно от боли, и в ту же секунду пяткой ударил полицейского в пах. Тот охнул и разжал пальцы. Спасатель оттолкнул Квейлана и бросился вперед.
— Френк!!! Уходи!!! Они убьют тебя!!! Уходи!!!
Старик выпрямился. Он и не думал бежать. Хел с отчаянием понял, что Френк вместо того, чтобы спасаться, решил броситься ему на помощь. Краем глаза он уловил движение среди елей, но сделать уже ничего не смог. Автоматная очередь вспорола тишину, как кинжал брезентовую ткань. Пули рванули куртку на груди старика, разбрызгав по снегу алые капли. Тело отбросило, развернуло. И еще раз — второй очередью. А затем оно повалилось на землю. Обмякшее, исковерканное металлом.
Кристель вскочила. Она даже не попыталась остановить Хела, когда тот пробежал мимо и рухнул на колени рядом с умирающим стариком. Глядя на выходящего из ельника, довольно улыбающегося Телмара, девушка с неожиданной для себя злобой выкрикнула:
— Ты! Психопат! Убийца! Тебе кто-нибудь говорил стрелять, ублюдок?
— А что мне еще было с ним делать, детка? — хмыкнул тот. — На ручках до вертолета донести, а? И кстати… Ты ведь тоже не святая, детка.
Кристель напряглась. Телмар заметил это и предостерегающе качнул «хеклером»:
— Не нужно этого делать.
— Ладно. Извини.
— Господи, — вдруг тихо, но отчетливо сказал Хел. — Да ведь он никому в жизни зла не сделал…
— Очень трогательно, — бросил подходящий Квейлан. — Очень. Я растроган. Действительно, старика можно было и не убивать. Но что сделано, то сделано.
— Ты — ублюдок!!! — ненавидяще сказал Хел.
— Ты и представить себе не можешь, Такер, насколько часто мне приходится слышать это, — вздохнул гот. — Если бы, называя так, мне каждый раз платили десять центов, нам не пришлось бы похищать этот чертов «боинг». Поверь уж на слово.
Хел не ответил. Стиснув зубы, он глядел на умирающего старика и ему хотелось плакать. Слезы щекотали горло, однако он не давал им выплеснуться, не желая показывать слабость.
Френк смотрел в небо. Тонкая струйка крови протянулась от уголка губ по щеке, к шее и, собираясь в тяжелые сочные капли, падала в снег. Он умирал. Его скрюченные пальцы шевельнулись. Затем еще раз и еще… Старик что-то хотел показать Хелу. Но что? Спасатель жадно впитывал эти движения. Что? Что? Рука дернулась и двинулась вверх, сантиметр за сантиметром. К карману куртки. Губы Френка шевельнулись. Он ничего не сказал, но Хел прочел слово: «Здесь». По телу пилота пробежала последняя судорога. Оно вытянулось, сразу став длиннее. Хел наклонился вперед, обняв старика. И никто не остановил его.
Пальцы легко проскользнули в карман куртки, нащупав гладкую, теплую рукоять складного ножа, сжав се, спрятав от случайного взгляда.
— Ладно, все, — наконец сказал Квейлан. — Нам пора двигаться дальше. Хотя теперь у нас есть вертолет.
— Он нам понадобится, чтобы найти третий чемодан и скрыться, — Тревис пристально смотрел на Квейлана. Пожалуй, слишком пристально.
— Да, только если там есть место для посадки, — ответил бандит.
— Спроси об этом Такера.
— Такер, что скажешь?
Спасатель поднялся, выпрямился.
— Попробуй найти его, ублюдок.
Квейлан не торопясь подошел к вертолету, заглянул в кабину, осмотрел приборную панель.
— М-да. Тут горючее почти на нуле. Боюсь, что мы не сможем себе позволить лететь за чемоданом. Придется кому-то прогуляться пешком.
