— Ты не можешь умереть, Вольд! — отчаянно простонала она. — Ты же дал слово! Слово Хаоса!
Пэнтекуин прижалась к его щеке своей, мокрой от слёз, и прошептала:
— Прости меня, Вольд. Прости за всё. Если ты вернёшься, я никогда больше не буду подкалывать тебя и давать подзатыльники. Только вернись. Пожалуйста! Ты единственный мой близкий родственник. Я не хочу оставаться одна! Не хочу!.. — последнюю фразу она уже выкрикнула во весь голос, подняв голову вверх, к потолку, сейчас, словно в насмешку, нежно-голубого цвета, как и небо на улице.
И вдруг случилось чудо! Внезапно сердце Реддля стукнуло раз, другой — и вновь забилось, быстрее, чем когда-либо! Лорд широко распахнул глаза, резко втягивая воздух, точно утопающий — и задышал глубоко и ровно.
Валькери не веря своим глазам посмотрела на него, затем перевела взгляд на рану — её не было! Кольчуга была прорвана и залита кровью, но сама рана исчезла, точно её никогда и не было. Снова подняв глаза, она встретилась с удивлённо-недоверчивым взглядом Вольдеморта.
Несмелая улыбка тронула её губы; ещё не веря своим глазам, девушка коснулась его лица. Удивление Лорда постепенно сменялось радостью; улыбка Валькери стала ещё шире — и с радостным возгласом она крепко обняла Вольдеморта, и тот сдавленно выдохнул — Пэнтекуин немного не рассчитала силы объятий — но затем в свою очередь крепко обнял сестру.
Гарри и Драко (до того стоявшие поодаль, понимая, что не могут ничем помочь и только помешают) переглянулись и бросились к ним, при этом чуть не повалив только было вставшего на ноги Вольдеморта, почти задушив его в объятьях.
— Но как?… — изумлённо спросил Драко.
— Не знаю, и мне всё равно, — Валькери счастливо улыбалась, всё ещё не выпуская Вольдеморта из рук.
— Наверное, кровь того существа, в которое ты превратилась, дала такой эффект, — предположил Вольдеморт. — Кровь из наших ран ведь смешалась!
— Может быть, — кивнула Валькери.
Она неохотно отпустила Реддля, и тот, взглянув на неё, хитро прищурился.
— Я слышал, что ты обещала больше никогда не подкалывать и не бить меня, — лукаво заявил он, глядя Пэнтекуин в глаза.
На лице девушки отразилось искреннее изумление.
— Быть того не может! Я не могла такое сказать! — и сочувственно добавила — видимо, это был предсмертный бред, Вольд! Сам понимаешь, что только не слышит человек, находясь на грани жизни и смерти!
— Ну да, разумеется, — с сарказмом произнёс Лорд, но не смог сдержать улыбки. — Ладно, будем считать, мне это просто послышалось.
Затем они обвели взглядом поле недавнего боя. Зал выглядел ужасно, усеянный трупами скрийлов, забрызганный кровью и слизью. Но самым жутким зрелищем был труп Джелара, точнее то, что от него осталось — восемь ошмётков окровавленной плоти, разбросанных по площади в несколько квадратных метров. В воздухе стоял густой тошнотворно-приторный запах крови, настолько сильный, что во рту появлялся железный привкус.
— Пойдёмте-ка отсюда, — сдавленным голосом предложил Вольдеморт.
Драко согласно кивнул, с трудом сдерживая позывы к рвоте. Гарри, с зеленоватым лицом, быстрым шагом направился к выходу, стараясь не обращать внимания на трупы, что, в общем-то, было сложно — они попадались почти на каждом шагу, а у дверей и вовсе были навалены грудами.
Практически выбежав из зала, они захлопнули двери и перевели дух — всю дорогу до коридора они задерживали дыхание.
— И кто сказал, что в битвах есть романтика? — слабым голосом спросил Драко.
— Тот, кто сам никогда в них не участвовал, — фыркнула Валькери.
— А что будет с остальными скрийлами? — спросил Гарри.
Пэнтекуин махнула рукой.
— Пусть бегут. Без Джелара они не страшны, да и осталось их всего около двух десятков.
— Семнадцать, — машинально уточнил Драко.
— Тем более, — кивнула Валькери. — Слушайте, давайте пока выйдем на улицу, а когда магия вернётся, я уберу то, что творится в зале.
— А когда она вернётся? — поинтересовался Вольдеморт.
— Где-то через час, плюс-минус двадцать минут, по моим расчётам, — пожала плечами девушка.
Вместе они вышли на улицу. Был ясный февральский вечер, и глядя на лазурное небо, Пэнтекуин тихо пробормотала:
— Неужели всё закончилось? Даже не верится…
Внезапно она улыбнулась.
— Слушайте, а мне нравится моя новая аниформа! Может, так и остаться?
— Нет! — одновременно выпалили юноши и вслед за этим все четверо рассмеялись.
Магия и в самом деле вернулась через час, и Валькери ушла в замок, чтобы привести там всё в порядок. Она вернулась через десять минут и сообщила, что всё готово, но никто не захотел возвращаться в Хогвартс. Вместо этого они связались с Дамблдором с помощью Коннектио Ментала и сообщили, что всё уже кончилось. Пока Дамблдор добирался до Хогвартса, Пэнтекуин осмотрела рану Гарри, к счастью, оказавшуюся неглубокой, и перевязала её, предварительно смазав тем самым зельем, которым она лечила Снейпа.
— Через пару дней пройдёт, — заверила она Гарри, — словно бы ничего и не было. Кожа восстанавливается быстро. Но с магией будь поосторожнее, а лучше вообще ей не пользуйся хотя бы дня три.
— Хорошо, — кивнул Гарри, — не буду.
Внезапно раздался удивлённо-восхищённый голос Вольдеморта.
— Вал! Сила!.. Я знаю, как ею управлять!
Все обернулись в его сторону. Рука Реддля немного дрожала, когда он простёр её над кусочком земли, свободном от снега. Он сосредоточился — и земля мелко задрожала, почти незаметно для глаза, немного вспучиваясь посередине — и внезапно из центра бугорка резко взметнулся вверх сочный зелёный побег. За секунды происходило то, на что требуются недели — цветок вырастал прямо на глазах, разворачивая широкие листья; когда он перестал тянуться вверх, на верхушке побега образовался бутон. Он всё увеличивался; кончики алых лепестков уже просвечивали сквозь зелёную оболочку — и наконец он раскрылся, источая чудесный аромат, своими насыщенными цветами словно разгоняя унылую серость зимы и согревая душу красными язычками огня.
Вольдеморт сорвал цветок и протянул Валькери.
— Для самой необыкновенной девушки на земле, победившей Джелара и приручившей Тёмного Лорда, — улыбнулся он.
— Спасибо, Вольд, — растроганно сказала она. — Я обожаю тюльпаны. Особенно красные.
— Я знаю, — кивнул Реддль.
Пэнтекуин обвела внимательным взглядом Алас’саров и улыбнулась.
— А вы у меня крутые ребята! С такими никакие Уничтожители не страшны!
Часть III
Столкновение миров
— Том Ярволо Реддль, вы приговариваетесь к полутора годам заключения в тюрьме Азкабан под надзором авроров, — монотонно произнёс судья.
Пэнтекуин побелела, сдавленно всхлипнула и пошатнулась, неверяще глядя на него.
— Условно, — ласково улыбнувшись ей, добавил судья, — все давно прониклись уважением к Валькери, самоотверженно защищавшей брата на суде, и её напор не прошёл даром: обвинение вообще требовало смертной казни, и по сравнению с этим, окончательный приговор был просто укоризненным шлепком по руке.
Авроры неохотно сняли с Вольдеморта наручники, и, чуть поморщившись, он помассировал запястья, натёртые железными браслетами.
— Наконец-то, — негромко пробурчал он, однако, с видимым облегчением, что его дело разрешилось так благополучно.
— Поздравляю от всей души, — сказал Дамблдор. — Ты молодец, Валькери, — из тебя вышел бы отличный адвокат.
— Если честно, мне больше по душе роль обвинителя, — улыбнулась девушка. — Ты с нами?
— Нет, я сейчас иду улаживать дело Джелара, так что покидаю вас, — с сожалением отозвался Дамблдор.
— Удачи, — пожелал Вольдеморт.
— Да, она мне понадобится, — задумчиво отозвался директор и с этими словами аппарировал из зала суда.
— Ну что, идём? — Валькери мотнула головой в сторону дверей, и её брат согласно кивнул.
Они вышли на улицу, где уже по-весеннему ярко сияло февральское солнце, и тут же к ним подлетели Гарри и Драко, которых на слушание не пустили ввиду их несовершеннолетия. Толпу журналистов и зевак вокруг министерства с трудом сдерживало подразделение авроров — каждый хотел первым узнать о решении суда.
— Ну?… — в этом коротком слове Гарри соединилась целая гамма чувств: от нетерпения до беспокойства.
— Полтора года условно, — ответила Валькери чуть недовольным голосом. — Могло бы быть и лучше.
— Ты сделала всё, что могла, — утешил её брат. — И это ведь условно, так что можно было бы и десять лет — разницы никакой…
Он внезапно осёкся, увидев, кто приближается к нему из толпы, по-змеиному ловко проскользнув между аврорами.
