– Что-то не так? – задышал в затылок Семен.
– Во дворе два трупа, – пояснил Парамонов, не прекращая наблюдения.
На крыльце в дверном проеме он приметил еще одного охранника. Тот лежал неподвижно, плотно прижавшись к полу, и было трудно определить – парень мертв или просто занял оборонительную позицию.
«Неужели Липницкий действует не один?» – растерялся Парамонов и принялся считать: – Двое мертвы, один – у входа. Если он жив, то явно на стороне Липницкого. Значит, их уже двое. Пока двое. Ведь еще неизвестно, сколько всего человек в охране… А жив ли Савин?..»
– Что будем делать? – подал голос Семен.
Парамонов круто развернулся и короткими перебежками двинулся от забора. Семен поспешил за ним. Не успели они пройти и десяти метров, как где-то рядом скрипнули тормоза – прибыл спецназ. Из микроавтобуса выпрыгнул худощавый высокий офицер в бронежилете, а вслед за ним – Ерохин. Заметив приближающегося Парамонова, офицер поспешил навстречу.
– Капитан Астахов, – представился он и, оглянувшись на микроавтобус, добавил: – Со мной двенадцать бойцов.
– Отлично, – ободряюще кивнул Парамонов. – Объясняю ситуацию: в особняке террористы. Сколько их, неизвестно. Возможно, только один. Но это профессионал – бывший полковник ФСБ. Не исключаю, что на его стороне кое-кто из охранников. Все вооружены. Во дворе два трупа.
– Значит, руки у нас развязаны?
Парамонов кивнул.
– Пока они не знают о нашем присутствии и не готовы к полноценному сопротивлению. Но в особняке могут находиться посторонние люди. Сам понимаешь, лишние жертвы нам ни к чему.
– Может, немного подождем? – предложил Астахов.
– Время играет против нас, – не согласился Парамонов. – Если мы станем ждать, жертв может быть больше. Надо постараться застать его врасплох.
Астахов бросил взгляд на часы.
– Когда начинаем?
– Чем раньше, тем лучше.
– Тогда через семь минут. А пока возьмем особняк в кольцо. – Он отцепил висевшую на ремне рацию и скомандовал: – Полное оснащение для штурма. Все на выход.
Задние дверцы микроавтобуса резко распахнулись, и из салона высыпали плечистые парни в полной боевой экипировке.
– Через минуту я вернусь. – Астахов развернулся и направился к бойцам. После короткого инструктажа он сделал отмашку рукой, и парни мгновенно растворились в темноте. Возвратившись к Парамонову, негромко пояснил: – Все в порядке. Теперь нам осталось выбрать удобную для наблюдения площадку.
Наиболее приспособленным для «командного мостика» оказался небольшой холм, неподалеку от ворот. Ими уже занялся один из спецназовцев. Он пристраивал к воротам тротиловую шашку. Еще двое обосновались за деревьями метрах в тридцати от ворот. Видимо, по замыслу Астахова, именно они должны были броситься в расчищенный взрывом проход.
– Я думал, шума не будет, – проявил недовольство Парамонов, внимательно наблюдая за действиями подрывника.
– А его и не будет, если отработаем как надо, – успокоил Астахов. – Это всего лишь страховка.
Он не договорил – на рации замигала лампочка. Бойцы начали перекличку. Выслушав поголовный отчет о полной боевой готовности, Астахов вопросительно посмотрел на Парамонова.
– Начинай, – кивнул тот.
– Внимание. – Лицо Астахова стало напряженным. – Приготовились… А теперь пошли.
Внезапно тишину ночи прорезал вой сирен.
– Кого это принесла нелегкая? – занервничал Астахов.
Парамонов пожал плечами и повернулся. По дороге к особняку двигался кортеж из четырех машин. На крыше первой, третьей и четвертой работали «маячки». Замыкала колонну машина «Скорой помощи».
Астахов зло чертыхнулся. Его можно было понять: до этого момента главным козырем атакующих была внезапность. Но о какой внезапности теперь могла идти речь? Однако менять что-либо было уже поздно. Над забором взлетели трезубцы. Парни лихо натянули канаты и начали подъем. Но едва первый из них оказался наверху, со стороны дома прогремела автоматная очередь. А это могло означать только одно – неожиданной молниеносной атаки не вышло.
– Четвертый, пятый, шестой, восьмой и девятый – на прежние позиции, – попытался спасти ситуацию Астахов. – Всем, кто находится с тыльной стороны дома, продолжаем. Ваша задача – закрепиться у стен дома. Алексей, твоя очередь. Давай!
Кто такой Алексей, Парамонов понял через мгновение. Прогрохотавший взрыв разнес ворота на куски. Вход был свободен, но никто из спецназовцев не бросился в атаку.
Увидев на лице Парамонова недоумение, Астахов сухо пояснил:
– В этом проеме ребят вмиг расстреляют. Это отвлекающий маневр. Основные силы зайдут с тыльной стороны. А пока – попробуем вести переговоры. Может быть, удастся уломать их сдаться без боя… Впрочем, почему их? Мне показалось, огонь велся из одного ствола. – Вновь поднеся к губам рацию, приказал: – Сакович, неси репродуктор. Будем беседовать…
Через минуту в руках у него появился новенький, но изрядно помятый репродуктор.
– Особняк окружен! Сопротивление бесполезно! – эхом прокатился по окрестностям голос Астахова.
– Дай мне на пару слов, – нетерпеливо попросил Парамонов и, получив в руки репродуктор, прокричал: – Липницкий, даю тебе пять… – Он покосился на Астахова и, увидев десять растопыренных пальцев, продолжил: – Нет, десять минут! Если не сложишь оружие, пеняй на себя!
Стрельба из дома прекратилась, и опять стали слышны назойливые сирены только что подъехавших машин.
– Ничего не понимаю, – озадаченно протянул Парамонов, вглядываясь в колонну. – Кого это черт принес?
– Похоже, из ваших, – недовольно буркнул Астахов и, включив рацию, скомандовал: – Всем оставаться на своих местах. Без моего приказа никаких действий.
Нежданные гости не доехали до особняка метров двести. Из первой черной «Волги» выскочил парень в милицейской форме и метнулся ко второй машине – «шестисотому» «Мерседесу». Услужливо открыв дверцу, вытянулся по струнке. Из салона «Мерседеса» выбралась женщина. Вслед за ней – пузатый мужчина с залысинами.
Поднеся к глазам бинокль, Астахов удивленно присвистнул:
– Ба! Кажись, к нам сам начальник ГУВД пожаловал – генерал-майор Коновалов собственной персоной. Да еще с дамой. Он что, сюда поразвлечься приехал?.. Ух как его покачивает! Наверняка с банкета… Вот сволочь! А ведь из-за него я чуть своих ребят не загубил…
– Я все выясню. – Парамонов торопливо развернулся. Но не успел сделать и шагу, как его остановил дикий выкрик Липницкого:
– В доме, кроме меня, еще трое! Слышите? Начнете штурм – все умрут. И не сомневайтесь, я сделаю это…
Оглянувшись, Парамонов увидел на террасе Липницкого. Тот стоял у самого края, прикрываясь полным пожилым мужчиной. Через мгновение раздался выстрел. Заложник, покачнувшись, перевалился через ограждение и полетел вниз. Парамонов не видел самого падения, но отчетливо услышал глухой удар. Когда он вновь поднял глаза на террасу, Липницкого там уже не было.
– Скотина! – сквозь зубы процедил Парамонов и до боли сжал кулаки. – Нет, живым я тебя оттуда не выпущу!
Он хотел было броситься к Астахову, но в последнее мгновение сдержал себя – отныне каждое свое решение он обязан был согласовывать со старшим по званию, то есть с генералом Коноваловым. Подобная перспектива не сулила ничего хорошего. Но что было делать? Устав есть устав.
А Коновалов, выпятив вперед живот, уже направлялся к Парамонову.
– Что это за дела у тебя творятся, майор? – злобно дохнул на него перегаром. – Ты хоть знаешь, чей это особняк?
– Знаю, – спокойно ответил Парамонов.
– Так какого черта тянете со штурмом?
– Мы готовы к штурму.
– Тогда в чем же дело?
В этот момент к ним подошла молодая симпатичная женщина, которая приехала с Коноваловым. Кутаясь в теплый жакет, она затравленно озиралась по сторонам, промокая глаза кружевным платочком. На бледном лице был написан страх.
К огромному облегчению Парамонова, Коновалов тут же переключился на свою спутницу:
– Вот видишь, Даша, с кем приходится работать. Без меня и шагу ступить не могут.
– Там мой сын! Севочка… – дрожащим голосом простонала женщина и, упав Коновалову на грудь, зарыдала: – Он убьет его… убьет…
Коновалов, мгновенно переменившись в лице, гневно заорал на Парамонова:
– Ты хоть соображаешь, что делаешь? Немедленно убери своих ребят за забор. И никаких штурмов! Понял?
«Что происходит? То штурмуй, то не штурмуй! Черт знает что! – растерялся Парамонов. – Но как сын этой несчастной женщины оказался в особняке Савина?»
– Даша – супруга Вячеслава Львовича, а в доме – их сын, – наконец снизошел до объяснения Коновалов. – Так что придется выполнить все требования террористов. И пусть катятся к чертовой матери. Понял?
– Так точно, – отчеканил Парамонов и нервно сжал в руке рацию. – Всем немедленно отойти от здания! Отбой! – Затем повернулся к Коновалову и сухо, по-армейски, спросил: – Разрешите идти?
