— Грауэрхольц вернулся, — сказала Девлин. — Лопес сообщил, что они принесли газовый резак.
Коули с благоговением закрыл журнал, аккуратно убрал его в ящик стола и встал.
— Ну, пошли взглянем, — произнес он. — До тех пор пока не дочитаю, сюда не войдет ни один из этих козлов.
Его взгляд упал на брюки Девлин, затем вскинулся к лицу: девушка почувствовала, что неудержимо краснеет. Помрачнев, Коули неприязненно перевел глаза на Уилсона. Сняв очки, негр вышел из-за стола.
Девлин, глянув на себя, обнаружила три незастегнутые пуговицы на джинсах. Пока она трудилась над ними, Коули, не оборачиваясь, вышел в коридор. Девлин обменялась взглядом с Уилсоном и потащилась за Коули.
Они вышли через внутреннюю деревянную дверь, перешагнули через свернутый пожарный шланг и остановились перед сплошной стальной дверью. Коули отодвинул заслонку и заглянул в смотровое оконце.
— Мать твою!.. — выругался он и выпрямился.
Девлин склонилась к глазку: в конце коридора, за стальной решеткой. Грауэрхольц наблюдал за двумя головорезами, втаскивавшими тележку с газовыми баллонами. Третий бандит нес газовый резак, присоединенный к двойному шлангу, идущему от головок баллонов. Грауэрхольц взглянул прямо на Девлин; его левый глаз так и остался намертво заклеенным.
— Это ты, Коули? — крикнул он, ухмыляясь. — Скоро мы прорежем эту дрянь и тогда займемся твоими жирными черными яйцами!
Девлин хлопнула заслонкой. Коули уже отпирал дверь, а Уилсон возился с вентилем пожарного шланга.
— Эти хмыри опять хотят помыться, — сказал Коули. — Вы как, готовы?
Девлин, избегая его взгляда, подняла шланг. На конце стального наконечника находился маленький краник для регулировки напора. Прижав наконечник к бедру, она поймала себя на том, что ее более занимают мысли Коули, чем предстоящая схватка с Грауэрхольцем.
— Эй! — окликнул ее Коули.
Девлин посмотрела на него так спокойно, как только могла.
— Не обращай на меня внимания, — сказал негр. — Я просто немного старомоден.
— Ладно, — ответила Девлин.
— Ну и хорошо.
Коули распахнул дверь и шагнул за порог. Один из подручных Грауэрхольца поднес к носику горелки зажженную зажигалку. Полыхнуло желтоватое пламя, превратившись затем в ревущий синий конус восьми сантиметров длиной. Сдвинув на глаза защитные очки, зэк склонился над замком. Грауэрхольц взглянул на пожарный рукав в руках Девлин и, ухмыляясь, прижал рожу к прутьям решетки. Девлин стало нехорошо.
— Давай! — приказала она Уилсону.
Уилсон повернул вентиль. Спустя некоторое время шланг вяло вспучился — ничего похожего на прежний мощный рывок. Когда шланг вздулся у самого наконечника, Девлин открыла краник: слабая струйка выгнулась двухметровой дугой и шлепнулась на каменные плиты пола, на добрый метр не долетев до решетки.
— А вот и сюрприз! — Грауэрхольц от возбуждения приплясывал на месте.
— Вот зараза!.. — бросил Коули.
— Все, дальше не открывается! — крикнул Уилсон от вентиля.
Струя совсем скисла и превратилась в жалкую струйку, образовав небольшую лужицу у самых ног Девлин. Та обернулась к Коули.
— Небось перекрыли снаружи, — сказал Коули.
Коридор наполнился едкой вонью горящей стали.
— Все, отходи, — приказал Коули.
Девлин оттащила шланг, Коули вошел за ней, захлопнул и запер дверь на ключ.
— Нам кранты, — сообщил он. — Решетку они разрежут через десять минут, а с этой дверью справятся через двадцать пять.
— Давай-ка строить баррикаду, — предложил Уилсон. — Вон там. — Он ткнул через плечо пальцем в сторону деревянной двери.
— Не стоит, — вмешалась Девлин. — У меня есть идея получше.
Коули взглянул на Уилсона.
— Когда эта дамочка утверждает, что у нее идея, — сказал он, — нам лучше внимательнее слушать.
— Лягуша, — ответил Уилсон, — не следует говорить мне то, что я и без тебя отлично знаю.
Оба посмотрели на Девлин.
— Сколько у нас баллонов с кислородом? — спросила та.
Лягушатник Коули приподнял одну бровь и задумчиво кивнул.
— Мать твою, — протянул он. — Да у нас их столько, сколько тебе понадобится, и чуть-чуть больше…
Братки один за другим выскальзывали из-за навеса и бесшумно, как болезнь, приближались с противоположной стороны рабочего двора двумя группками по пять-шесть человек в каждой. Когда расстояние сократилось до пяти метров, Галиндес сдернул с поддона кирпич и наотмашь швырнул его в гущу нападавших. Послышался тупой удар и стон: одна из теней пошатнулась и рухнула на колени. Клейн, переводя луч фонарика с одной группы на другую, выхватывал из тьмы злые черные лица людей, которых смешали с грязью, чуть не сожгли заживо, и теперь они жаждали мстить всем, у кого была светлая кожа. Клейна охватил ужас. Выхватив из кармана револьвер, он сунул его под луч и закричал:
— Никто не должен умереть!
Эхо усилило его голос и сделало более угрожающим.
— У него пушка!..
Продвижение обеих групп замедлилось: они разошлись подальше, но продолжали приближаться. Клейну приходилось выбирать: стрелять или не стрелять. Тратить патроны ему не хотелось — всего пять штучек против десятка здоровенных мужиков. Но третьего не дано, выжидать бесполезно. Смерть дышала ему в лицо…
Он уже опустил было палец на спусковой крючок, когда рука Эбботта легла ему на плечо.
— Иди в „Реку“, — приказал Генри и, подтащив к себе, развернул и подтолкнул к ступенькам, уходящим в воду. Клейн стал бочком отходить, не сводя глаз с нападавших. Эбботт толкнул Галиндеса вслед за доктором. Если до сих пор Эбботт держался в тени, то теперь его фигура вырисовывалась во всем своем великолепии, а бейсболка, торчком стоящая на голове, придавала вид какого-то невероятного короля нищих на средневековом дебоше. Братки по крови увидели его в первый раз и замялись, остановившись широким полукругом.
— Господи Иисусе!..
— Мать его…
Эбботт остановился и, взяв с кучи кирпичей на поддоне молоток каменщика, выпрямился и развел руки.
— Я предупреждаю вас: „Река“ принадлежит мне!
Его голос несколько раз прогрохотал эхом в скользких, мокро блестящих стенах тоннеля, как голос разгневанного языческого божества.
Братки стушевались, решая, идти ли им вперед или отступить. Спускаясь по лесенке, Клейн продолжал освещать их лица. Тепловатая вода плескалась вокруг его лодыжек. Наконец доктор нащупал ногой дно. По колено в грязной воде он ступил в тоннель. Галиндес уже прошел пол-лестницы. Чернокожие негромко переговаривались на площадке. Самый нетерпеливый хищно пригнулся и рванулся вперед, сверкнув лезвием ножа, зажатого в кулаке. Эбботт взмахнул молотом, со свистом описав крутую дугу, и под сводами тоннеля послышался мокрый хруст. Нападавший беззвучно рухнул на каменный пол.
— „РЕКА“ ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ!
От гулкого рева Эбботта у Клейна волосы встали дыбом. Окружавшее гиганта полукольцо смешалось, братки отступили на полшага. Галиндес проскочил мимо Клейна и скрылся в устье тоннеля. Клейн двинулся за ним, держа револьвер так, чтобы братки его видели.
— Генри!
Эбботт медленно опустил руки, не спуская глаз со своих противников. Внезапно — или так показалось Клейну оттого, что братки всем полукругом дружно отпрянули назад, — Эбботт прошел к штабелю стройматериалов. Остановившись, он заткнул молоты за пояс. Чернокожие парни не шевелились: казалось, они заинтригованы действиями великана не меньше Клейна.
— Генри!
Эбботт наклонился и одним махом вскинул мешок цемента на левое плечо так же легко, как надевал шапочку. Клейн решил, что остатки разума покинули несчастного Эбботта.
— Генри, шевели задницей!..
Эбботт неторопливо повернулся к банде спиной и затопал к потоку, легко удерживая на плече мешок. Никто его не преследовал. Спустившись по ступенькам, Генри ступил в воду. Он ничуть не изменился в лице, а глаза, как заметил Клейн, блестели непонятным светом.
— Идите за мной, — приказал Эбботт.
Он прошел вперед, не обращая внимания на сопротивление воды. Клейн оглянулся: братки столпились на краю платформы.
— Мы еще доберемся до ваших белых задниц, твари!
Невероятно яркий после темноты луч фонаря ударил Клейну в глаза и ослепил его. Тут же с платформы меткой рукой запустили кирпич, и он попал прямо в грудь доктору. Тот охнул и пошатнулся; пол выскользнул у него из-под ног. Клейн успел только вымолвить „Черт!..“, прежде чем шлепнулся в воду, и та поглотила его с головой. В голове тотчас замелькало: не открывай рта… не дыши… Боже упаси глотнуть!.. Он перевернулся лицом вниз, отчаянно скребя руками и ногами по предательски осклизлому дну тоннеля. Только не открыть бы рта… Чьи-то руки подхватили и выдернули его из воды. Когда Клейн почувствовал дуновение воздуха, его моментально вырвало слюной и обжигающим желудочным соком. Свет плясал на поверхности бегущего под ним потока. Клейн наконец встал на ноги и пошел, по-прежнему поддерживаемый с обеих сторон. Протирая глаза, он представил себе гнусный бульон из болезнетворных бактерий, кишмя кишащих у него под веками. Волосы с застрявшими в них кусочками фекалий облепили его лицо. Клейн с всхлипом втянул воздух.
