— При чем здесь Сережка? — не сразу сориентировался Март. — Я вас прошу показать мне…
— Тогда нету у вас шанса, — пожала плечами сеньора. — Это у Сережки — шанс. Вот: «Сережка — все брось, срочно приезжай… угу, тут адрес — куда приезжать… Никого не бери, ты должен быть один. Это сюрприз. Твоя недотрога…»
— Адрес! — взмолился Март, наглядно хрустнув купюрой. — Я вас умоляю…
— Недотрога-то — Сережкина! — непонятно отчего позлорадствовала сеньора. — Не ваша. Адрес не дам — конфиденциальность отправлений.
— Тогда вот так, — Март упрятал отечественный дензнак в портмоне и выудил стодолларовую купюру. — А? Никто не узнает…
— А мы — вот так, — сеньора что-то выделила мышкой — Марту экран монитора виден не был — и ткнула на клавиатуре «delete». — Можете себя не утруждать — я адрес стерла, отправление стерла и все забыла. Довольны?
— Зачем?! — воскликнул потрясенный до глубины души Март. — Господи ты боже мой — какое вам до всего этого дело?! Вы… Черт! Вы же могли на ровном месте заработать деньги! Зачем вы — вот так?!
— А я — вот так! — гордо выставив вперед тройной подбородок, заявила мясоедка. — А то развелось вас тут. Высокие, стройные, богатые… и думают, что весь мир у них в кармане. А вот — фига с маслом! Не все покупается за деньги! Съел?
— А-а-а, — догадался Март, пряча портмоне в карман. — Так ты феминистка, голубушка. Воинствующая. Так бы сразу и сказала!
— Не выражайся, жердь, — желчно нахамила мясоедка. — Милицию позову. Или в ФСБ позвоню — вынюхивает тут…
— Хорошего мужа тебе и кучу детей! — с каким-то мазо-хистским смирением пожелал Март, пересиливая позыв крепко обругать мясоедку. — И чтобы все — мальчики…
— Вокзальной братве ты внушил смятение с пол-оборота, — заметил Рекс, послушав, как Март сообщил Умнику пункт прибытия «объекта» — Алиса таки уехала на экспрессе до Домодедова. — А телеграфистка не поддалась?
— Феминистка! — пожаловался Март. — Никаких «якорей» — сплошная неприязнь и враждебность. Напоролся не ожидаючи, настраивался на обычную женскую симпатию…
— Жаль, — посетовал Рекс. — Можно было бы одним махом все проблемы решить.
— Ничего, никуда они от нас не денутся, — сказал Март, трогая машину с места. — Они — наши…
По дороге в Домодедово Март хмуро размышлял. Если бы не нужно было срочно перемещаться в заданном направлении, он бы, конечно, остановился где-нибудь в безлюдном месте, погулял в одиночестве, подумал как следует… Рекс, в отношениях с близкими людьми не выносивший недомолвок и двусмысленностей, молчал недолго.
— И что мы будем с ними делать?
— Ты мне веришь? — почему-то спросил Март.
— Хм… Верю-верю, всякому зверю, — Рекс с некоторым удивлением покосился на соратника.
— Я серьезно!
— Я тебе верю, — серьезно заверил Рекс. — За все время, что мы вместе, как-то не было оснований усомниться…
— Так вот — я не знаю, что делать, — уныло признался Март. — Понятия не имею.
— Не понял? — Рекс озабоченно нахмурился. — Шутишь?
— Нет, — Март сосредоточил взгляд на дороге — не хотел, чтобы боевой брат видел смятение в его глазах. — Какие тут шутки…
— Ое-е! — тихо выразился Рекс. — Это мы еще не проходили… Наш боевой робот сомневается?!
— Вот как раз сейчас твоя самобытная ирония совсем неуместна, — с горечью заметил Март. — Ты лучше поставь себя на мое место. Ты ведь с людьми работаешь, психологию знаешь…
— Короче — ты ее хочешь? — до минимума сузил проблему Рекс.
— Ну, это уж очень упрощенно, — Март недовольно поморщился. — Это неприменимо к данному случаю. Я ее… В общем, как увидел — все в душе перевернулось… Понимаешь?
— Понимаю, — кивнул Рекс. — Прописные истины. Объект феноменально похож на оригинал, травмирующие воспоминания… Ты мне скажи — мы их в ликвид пустим или как?
— Черт! — воскликнул Март. — Черт… Если бы все было так просто!
— Да уж, — озадаченно покачал головой Рекс. — Такого у нас давно не было.
— «Давно»? — Март невесело хмыкнул. — Такого у нас вообще не было. Я никогда не сомневался — стоит ли. Это было совершенно ясно…
— А я не про сомнения, — заупрямился Рекс. — Я про контингент. Мы всегда исполняли конченых ублюдков и кровопийц. Верно?
— Не вставай в позу — мы говорим про одно и то же, — сердито поправил Март. — Сомнения по поводу контингента — если тебе так больше нравится.
— Сомнения из-за женщины — сестры Ли, — настырно уперся Рекс. — Если бы она была для тебя совершенно никто, ты бы не сомневался.
— Возможно, — не стал ломать копья Март. — Но это всего лишь риторика. Сослагательное наклонение. «Если бы!» Если бы у ежа были иглы подлиннее, он обзывался бы дикобразом.
— О! «Возможно», — прицепился Рекс. — «Возможно»… Не хочешь обсуждать эту проблему — дело твое. Я не настаиваю. Ты только скажи мне: что мы с ними собираемся делать?
— Там посмотрим, — уклончиво буркнул Март. — Надо сначала их «вывести».
— Нет, так не пойдет. — Рекс, в общем-то, гибкий и толковый малый, при определении целей всегда требовал конкретности и проявлял баранье упорство, если ему эту конкретность не желали давать при первом предъявлении. — За каким членом мы их пасем? Вот выведем мы их до конечной точки, обложим… А дальше? Ты мне скажи членораздельно — мы их валить будем?
— Какой ты весь из себя конкретный, — обиделся Март. — Я не готов сейчас, понимаешь? Я — человек. Могут у меня быть сомнения, чувства какие-то личные?
— Ое-е! — повторился Рекс. — Как все запущено… Ну, тогда останови — я выйду. Ты тут посомневайся себе…
— А что делать? — воскликнул Март. — Убеди меня куда-нибудь — в ту сторону или обратно.
— Два года они преспокойно прожили в каком-нибудь Суровозадрочинске, — Рекс выставил два пальца и с убеждением постучал по панели. — Два года! Это много. И никто про нас не знает. Они не дебилы — знают, почем информашка. И мне почему-то кажется, что дальше будет так же.
— Два года мы сидели как на иголках, — охотно вступил в полемику Март. — Они — бомба замедленного действия. Это дамоклов меч, зависший над нашими черепами. Из-за них мы вынуждены были свернуться, лечь на дно. Не согласен? Ты уверен, что в какой-то момент кому-то из них не взбредет в голову продать эту информашку кому следует?
— Маразм, — не согласился Рекс. — Говоришь по-книжному, нет искренности. Ты не веришь в то, что говоришь. А между тем там — не отморозки, не волки-кровопийцы, что «заказывают» друг друга. Две бабы, один сопливый пацан, один член, который в свое время спас тебе жизнь, и три члена, которые нам, по сути, братья по крови. Боевые псы нашей породы. Вот их мы будет валить, да?
— Сам маразм! — Март нервически хмыкнул:
— «Братья по крови!» Если нас с тобой когда-нибудь шлепнут — тьфу три раза! — это сделает не коммерсант или офисный мальчишка. А такой же профи, хорошо повоевавший, поднаторевший в тактике, снайпер или сапер — в общем, тот самый брат по крови. У нас все заказы, если ты не в курсе, исполняют как раз боевые псы — такие, как мы с тобой. И это непреложный закон — каждый занимается своим делом. Возрази мне?
— Я с тобой спорить не буду, — Рекс безнадежно махнул рукой. — Это бесполезно — ты всегда найдешь в противовес десять аргументов. Ты у нас — мозг. Но ты просил убедить — я высказался. И мне почему-то кажется, что нам от смены тактики хуже не стало…
Март громыхать аргументами не стал — сдержался. Возразить, конечно, было что, но в целом Рекс высказался по делу.
До недавнего времени Директор с превеликой осторожностью пользовался услугами посредников. Существовал узкий круг достаточно солидных людей, которые, вращаясь в определенных сферах, обладали большим объемом полезной информации и умело данной информацией пользовались. Люди это были проверенные, к эффектному публичному либо кулуарному высказыванию предположений скользкого характера не склонные, и с ними у Директора установились своеобразные доверительные отношения, для пущей безопасности подкрепленные отсутствием какой-либо конкретики летального плана. Иными словами, такой человек, получивший порцию соответствующей информации, вроде бы ненароком оказывался с Мартом в одной компании и между делом, в качестве очередной, ни к чему не обязывающей сплетни высказывал что-нибудь, типа:
«А вот у Балаяна опять проблемы с „Бикарас-офсетом“. Ну так они не ладят с этим Оладьевым — готовы в глотку вцепиться друг другу!»
«Ничего, все проблемы в этом мире решаемы, — вот такой примерно ответ звучал в качестве позитивного восприятия информации. — И Балаян, надо думать, разберется с этим Оладьевым…»
После этого посреднику оставалось только встретиться с озабоченным «большим» человеком, заверить, что в ближайшее время серьезные люди займутся решением его проблем, и поиметь за содействие комиссионные в той или иной форме. А уж «серьезные люди» сами изыскивали возможности плотно пообщаться с озабоченным в нетривиальных условиях и получить конкретный заказ.
