Наконец шаровая молния определилась с целью – синие трескучие разряды ударили в то место, где еще секунду назад находился профессор. Но атака призрака пропала втуне – Зинчук проявил небывалую прыть и одним прыжком сиганул в сторону метра на два, не меньше.
Шаровая молния подалась было за ним, но потом заинтересовалась парализованным от страха Урюком и вознамерилась хорошенько поджарить его своими смертельными разрядами. Марек попытался остановить шустрого призрака очередью из «Вала», но пули прошили шаровую молнию насквозь, не причинив ни малейшего вреда, и врезались в бетонную стену рядом с Витькой. Тот совсем ошалел от происходящего, завопил, отбежал в сторону и открыл огонь, но не по шаровой молнии, а почему-то по Мареку, активно насыщая свинцом и без того заполненное смертью пространство.
Марек едва успел укрыться от пуль за колонной лифта, закричал:
– Урюк, ты че, совсем охренел?! По мне палишь!
– А ты… – Витек всхлипнул. Внятно высказать свои претензии он пока был не в состоянии. – Ты сам, падла… Первым начал!
– Да я ж не в тебя, придурок, а в «молнию».
Пока они выясняли отношения, я поискал взглядом профессора. Не нашел. Блин! Ну а он-то куда подевался?! Одно могу сказать наверняка – в раздевалку с хуги Иван Аркадьевич проскочить не мог, я бы его засек.
Тем временем шаровая молния отправилась в облет вокруг лифта. Марек закончил объясняться с Урюком и попытался преследовать призрака, продолжая упорно и безрезультатно поливать очередями потрескивающий молниями светящийся шар. Сразу видно, не имел никогда дела с этим мутантом, раз не знает, куда стрелять. Но и объяснять ему сейчас времени не было.
– Марек! Кончай фигней страдать. Лучше займись хуги в раздевалке, а я разберусь с призраком.
На самом деле блуждающая шаровая молния – это не сам призрак, а лишь создаваемый им феномен. Самого же «гостя с того света» почти не видно, фактически он находится в параллельном мире, а в наш отбрасывает лишь слабую тень. Если не знать, что искать, ни за что не заметишь.
Способность оставаться невидимым, создавать шаровую молнию и перемещать предметы делает призрака смертельно опасным и практически неуязвимым противником. Нам еще повезло, что он один. Будь их сейчас двое или трое, площадка возле лифта уже превратилась бы в один большой электрический стул, причем электрический удар такой силы не выдержала бы даже эскада.
Одиночные же разряды призрака худо-бедно могли погасить даже наши «Скаты». Хотя когда шаровая молния проплывала от меня слишком близко, возникало ощущение «трясучки». Нечто похожее бывает, если дотронуться языком до батарейки, только в нашем случае «покалывало» все тело и гораздо сильнее.
Впрочем, в арсенале призрака имелось не только электричество… Мутант-телекинетик зацепил кусок арматурины и со страшной силой попытался залепить ею по голове Урюку. Я едва успел оттолкнуть Витьку в сторону, отпрянул сам, перекатился в сторону и дал прицельную очередь по нечеткой, размытой тени.
Призрак понял, что обнаружен, метнул в меня пустую канистру и попытался удрать обратно за дверь, но не успел – одна за другой пули, выпущенные из АКМа, вонзились прямо в центр тени, ложились кучно, будто в тире, разрывая жизненно важные органы мутанта. Раздался громкий хлопок, словно взорвалась петарда. Шаровая молния лопнула и исчезла, как не бывало. Труп призрака тоже не появился – остался в параллельном мире.
– Отбой тревоги! – громко объявил я. – Витек, ты как, жив? Иван Аркадьевич, а вы где? Выходите к нам, не бойтесь. Марек, ну как там хуги? Все еще сидит в раздевалке?
– Да нет здесь никого, – откликнулся напарник.
– Как нет?!
– А вот так. Нет и все.
Я бросился в раздевалку. Обшарил все углы и раздосадованно саданул кулаком по металлическим ящикам:
– Ушел, гад! Теперь жди нападения в любой момент. Марек, нужно срочно найти профессора…
– Я здесь. – На пороге появился Иван Аркадьевич. Он слегка задыхался, словно только что быстро бегал, а рукав его комбинезона почему-то слегка обуглился.
– Где вы были? – накинулся на профессора Марек.
– В туалете прятался, – соврал, не моргнув глазом, ученый.
Марек не заметил обмана. И на рукав внимания не обратил. А я заметил, но только потому, что хорошо знал, где именно профессор мог так «поджариться»…
Прищурившись, я посмотрел на ученого. Иван Аркадьевич перехватил мой взгляд, но истолковал неправильно, принялся оправдываться:
– Я спрятался, потому что безоружным все равно не мог вам помочь, только мешал бы. Разве не так?
– Вы правильно поступили, профессор, – согласился Марек. – Только в следующий раз все же старайтесь держаться к нам поближе, хорошо?
– Обязательно.
– Иван Аркадьевич, вам нужно оружие. Ну-ка пойдемте со мной. – Я подвел ученого к Урюку.
У нашего бравого майора-мародера, похоже, все еще продолжался нервный ступор – он подпирал спиной стену и тупо пялился в пространство.
– Вить, – я потряс его за плечо, – дай один из твоих пистолетов.
– А?.. Пистолетов?.. Зачем это? – напрягся Урюк.
– Для профессора. Давай-давай. Иван Аркадьевич нужен нам живым, а по этим подземельям ходить безоружным – верная смерть.
Витек скривился, но протянул «беретту». И даже запасной магазин дал.
Зашевелился, приходя в себя, Рыжий. Застонал, попробовал сесть.
– Цел? – удивился Урюк. – Вот чудеса! Я же своими глазами видел, как тебя очередь из крупнокалиберки прошила.
– Да ты чего, Вить? Ну какая крупнокалиберка у призрака? – фыркнул я. – Он телекинетик, а не стрелок. Шуранул по Рыжему обломками кирпичей да кусками арматуры, и всего делов. Так, Рыжий?
– Не знаю… – протянул парень и жалобно добавил: – Только больно почему-то… Очень…
– Еще бы! У тебя сейчас грудь и живот небось одна сплошная гематома. Хорошо, если ребра целы. Сила удара-то была о-го-го! Вон, броня кое-где даже внутрь вмялась… Вить, дай ему из аптечки шприц с обезболивающим.
Надо ли говорить, что на весь отряд имелась одна-единственная аптечка – у Витька. Он не считал нужным снабжать своих бойцов медикаментами. Лекарства в АТРИ – вещь не дешевая. В отличие от людей.
– Вить, дай ему один шприц, – повторил я.
– Вот еще! – повысил голос Урюк. – Подумаешь, пара кирпичиков в доспех попала. А ну-ка кончай ныть, недоумок, – накинулся он на Рыжего. – Живо вставай. Расселся тут! Вон, меня едва очередью не изрешетили, шаровая молния чуть не прикончила, но я же не ною.
Я покрутил головой: вот падаль! Сам от страха едва в штаны не наложил, а теперь строит тут из себя крутого бойца.
– Пора идти дальше, – приказным тоном сказал Витек. – Бедуин, открывай эту долбаную дверь.
– Погодите! – воскликнул профессор. – Прежде чем идти туда, нужно… – Он замялся.
– Чего еще? – нахмурился Витек.
– Э… Взять… Сделать…
– Кончай крутить, яйцеголовый! Ты, падла, нам баки вправляешь…
– Урюк, тебя предупреждали следить за лексиконом? – вмешался я. – Помнится, ты недавно назвал нас «козлами», я стерпел, вернее, некогда было разбираться из-за призрака. Но теперь у меня полно времени. Итак, три оскорбления: «козел», «яйцеголовый», «падла». Стало быть, три удара в челюсть… – Я оценивающе посмотрел на Витьку. – Ведь тремя ударами вырублю тебя на хрен, а потом тащить придется, как колоду бесчувственную.
– Господин Бедуин, – вмешался профессор, – я на… хм… «падлу» не обижаюсь. Понимаю, что господин Урюк просто ошалел от страха и сам не сознает, что говорит. Очень уж он испугался того призрака. И хуги… С кем не бывает.
Тон Ивана Аркадьевича был донельзя миролюбивым, смиренным, но в глазах плясали чертики.
– Да и «яйцеголовый» – это не обидно. Скорее почетно, – продолжал Зинчук.
Я кивнул, мол, понял, а в следующее мгновение мой кулак стремительно подлетел к морде Витьки и застыл в миллиметре от скулы. Урюк от неожиданности отпрянул, а я объяснил:
– Скажи спасибо, что Иван Аркадьевич такой необидчивый, а то схлопотал бы трижды.
