Ага, нашел дурака, тем более, если кураторы остались те же».
« …выслушал не перебивая. Когда я закончил, министр наложил резолюцию:
— Все, на что Серов наложил запрет, выбрось и забудь. Перестраховщик! Мелко плавает, к тому же не в ту сторону. Если действовать через его контрабандистов, есть немалый риск засветить Шееля. Кто‑то же должен поддерживать с ними связь. Сам Серов, что ли? Или тебя пошлет? Для мелкой шушеры годится, а с Шеелем этот номер не пройдет. Твое мнение, как он?
— Перспективный товарищ. Правда, не без анархизма и буржуазных антимоний. Анархизма поднабрался у Закруткина. В деле профессионал, инициативный…
Я чуть не брякнул – Берия ему когда‑то подсказал, что в нашем деле без инициативы нельзя…
Слава Богу, вовремя спохватился».
« …эти страницы я пишу, вырвавшись из тюрьмы, так что упоминание о Боге вполне уместно, однако повторяю – этим религиозным штучкам особенно не доверяй.
Не советую.
В Бога готов поверить. Повстречавшись с непонятным существом, которое кое‑кто называл Люцифером, вынужденно готов, однако ко всякого рода религиозным выдумкам отношусь с недоверием.
Это я к тому, чтобы ты не брякнул невзначай, будто бы я «прозрел», обрел «истину», увидал «свет невечерний» и так далее. Сейчас таких прозревших хоть пруд пруди. Не вздумай равнять меня с ними.
Теперь к делу…»
« … – Проблему следует решать шире. Я познакомился с твоим отчетом. Полагаю, что гребешь в верном направлении. Штромбах – это перспективно.
— Так точно, товарищ министр.
— Интересная личность. Его, кажется, как раз Первый подцепил на крючок?
— Да, в июле сорок четвертого. Все началось со старого барона. Отца Шееля…
— Я в курсе. История историей, но давай о главном. Этот самый Штромбах недавно засветился в организации Гелена. Слыхал о таком?
— Так точно. Спелся с американцами и умчался за океан.
— Сподхватился!.. В июле 1946 года Гелен успел вернулся в Германию. Как Артист сумел пристроиться к нему, неизвестно. После войны мы потеряли Штромбаха из вида, но в его изворотливости можно не сомневаться. В настоящее время он занимается вербовкой проживающих в нашей зоне немцев работать на Гелена. Создает сеть информаторов, а то, может, и кого похуже. У нас на коллегии по линии военной контрразведки поставили вопрос – не пора ли напомнить этому абверовцу, кому он сливал информацию, а также продал существенную часть архива абвера? Считаешь, он и с Шеелем мог бы помочь?..
Я для страховки высказал сомнение.
— Неужели Артист не догадывается, какая служба завербовала его в сорок четвертом? А если догадывается, это же прямая засветка Второго.
Абакумов откровенно повеселел.
— В том‑то и дело, что, судя по детальному анализу, проведенному моими ребятами – нет–нет, в дела «близнецов» их никто посвящать не собирается, – таким субчикам как Штромбах глубоко плевать, кому сливать информацию. Монету переводят – и ладно, все остальное его не волнует. Для него главное, чтобы все было шито–крыто, а подстраховаться Шеелем ему очень в цвет. Серов влез с предложением взять Штромбаха и хорошенько потрясти, чтоб знал, кто в доме хозяин. Я спросил – зачем? Чем тебя не устраивает существующий порядок вещей. Пусть и дальше формирует шпионскую сеть для Гелена. Когда потребуется, наши ребята поговорят с ним на «понял–понял» – и он тут же сдаст своих людишек. У нас будут подлинные списки верных людей и тех, кто не заслуживает доверия.
— Конечно, это перспективно, – согласился я. – Однако, что касается Шееля, у нас – у всех троих, – остаются сомнения. В этом вопросе мы придерживаемся единого мнения. Вывод – опасность провала хотя и ничтожна мала, но существует реально. Штромбаху нельзя доверять, за деньги он мать родную продаст. Не начнет ли он по примеру Ротте шантажировать нашего барона?
— Если напомнить ему о той части архива, которая оказалась у нас, как считаешь, Гелен погладит его по головке?
Я решил отбиваться до конца.
— Штромбах может и анонимку послать. Он с Ротте два сапога пара.
— О Ротте мы потом поговорим, а ты подумай, как заставить Артиста держать язык за зубами?
Я не удержался и переступил с ноги на ногу.
Абакумов предложил.
— Садись, что толку на месте топтаться. Надо, Трущев, так ударить по его психике, чтобы он даже помыслить о предательстве не мог. Это означает, что он должен быть абсолютно уверен, что ни донос, ни какая‑нибудь иная расшифровка не будет иметь для Шееля никаких последствий, а ему в этом случае не миновать петли за военные преступления.
Он закурил, потом поинтересовался.
— Как тебе, Николай Михайлович, такое задание?
Не знаю почему, но я поверил Абакумову, что он сам дошел до той же мысли, которая не давала нам покоя, и которую ни в коем случае нельзя было докладывать Серову.
— Мы предварительно вентилировали этот вопрос…
— И что надумали?.. – Абакумов встал и пересел поближе. – Понимаешь, Николай Михайлович, если Гелен поможет Шеелю драпануть в Швейцарию, это снимет с Алексея последние подозрения. От «бывших дружков» не бегают. В этом случае вряд ли кто отважится беспокоить нашего миллионера беспочвенными домогательствами. Вспомни последнюю фразу Ориона: «Возможно, они предложат связаться с твоими бывшими дружками по ту сторону фронта». Такие империалисты как Шахт слова на ветер не бросают. Согласен?
Я кивнул.
— Поддержка Гелена только добавит Шеелю авторитета и, надеюсь, снимет всякие сомнения в его верности фатерлянду. Чем при таком раскладе может повредить Шеелю донос Штромбаха? В разведке есть такое правило – когда подозрений больше, чем достаточно или они повторяются чаще, чем того требует обстановка, подозрения скорее компрометируют доносчика, а не жертву. Нам известно, что у Гелена есть своя «крысиная тропа», правда, в обратную сторону, в Германию, но это не важно. К тому же жаль терять такую возможность зацепить шпионскую организацию Гелена по полной программе.
— Может, провести со Штромбахом тот же эксперимент, который «близнецы» поставили над Ротте?
— Не с Ротте, а с Майендорфом. Впрочем, с Ротте тоже подойдет Проработай эти варианты.
— А санкцию? – поинтересовался я.
— Получишь у члена Политбюро товарища Берии как главноответственного за разработку этих операций. Что касается Закруткина, пусть продолжает рыть туннель. Кстати, они – Шеель и Закруткин – больше не должны встречаться, тем более походить друг на друга. Партия настаивает на таком повороте событий. Иосиф Виссарионович лично настаивает. Все понял?
— Так точно.
Вот так указание?! А как же подстава Штромбаху, ведь каждому из «близнецов» придется сыграть роль другого. Выходит, пусть другие санкционируют этот оперативный ход?
Абакумов, глядя мне прямо в глаза, усмехнулся. Будто поинтересовался – сейчас побежишь докладывать Федотову или сразу на Новую площадь помчишься?
Он был умный человек, Виктор Семенович. До определенного момента я испытывал к нему такую редкую в наших кругах антимонию как сочувствие.
Трагическая, по большому счету, фигура. Красавец, умница, гулена, спортсмен (он получил звание мастера по самбо), любитель фокстрота, футбола и шашлыков (которые ему привозили из ресторана «Арагви»). О женщинах не говорю, хотя как раз эти слухи, особенно касавшиеся Лаврентия, крайне преувеличены. Петробыч, ожесточившись после самоубийства Аллилуевой, которое он в узком кругу иначе как предательством не называл, крайне отрицательно относился к таким похождениям. Вспомни, чем закончились происки Каплера в отношении его дочери Светланы. А уж воровать десятиклассниц все равно, что подписать себе смертный приговор, как это случилось с Дунаевским, чей сынок испытал гнев Сталина на себе». * (сноска: Вопреки слухам в изнасилованиях десятков или даже сотен женщин Берию в этих преступлениях на суде не обвиняли. В его деле имеется лишь одно такое заявление от особы, которая была долголетней его любовницей, родила ему дочь и жила на его счёт в квартире в центре Москвы. Заявление об изнасиловании она, видимо, подала лишь для того, чтобы избежать преследований после его ареста. Данное обвинение на процессе не фигурировало.
Казалось бы, вот где прокурору Р. Руденко разгуляться!.. Сотни женщин и десятиклассниц и никакой политики! А то приписали – «английский шпион»!..)
« …в конце Абакумов между делом сообщил.
— К твоему сведению, Серова отзывают в Москву. Кандидатуру на его место пока не подобрали, так что имей в виду…»
« …Вот новость так новость. За одно это спасибо Абакумову».
* * *
« …Берия не Берия, а Федотову я доложился сразу. Кто в здравом уме и твердой памяти посмел бы нарушить неписанный закон выживания на Лубянке !
