– Обещаю, что не подведу вас, – живо отозвался Северянинов и встал. – Я могу идти?
– Одну минуту, – неожиданно вступил в разговор усатый. – Я могу попросить вас, майор, об одной услуге?
Северянинов перевел взгляд на незнакомца:
– Так точно!
– Среди террористов есть человек, который интересует меня больше всех остальных. Мне он нужен живым и невредимым, – усатый щелкнул замками чемоданчика и вытащил из него фотографию. Протянул снимок майору и пояснил: – Его зовут отцом Василием…
С фотографии на Северянинова смотрел молодой интересный мужчина с большими светлыми глазами, совершенно не похожий на террориста.
– Его необходимо привезти сюда? – уточнил майор.
– Да. Остальные бандиты меня мало интересуют, есть приказ стрелять «на поражение» во всех оказывающих вооруженное сопротивление.
– А если он попытается сбежать?
– Отец Василий вряд ли сумеет оказать сопротивление, – усмехнулся усатый. – Наверняка он никогда не держал в руках оружия. Кстати, он бывший священник, так что будьте бдительны. Стрелять не умеет, зато очень хорошо прополаскивает мозги.
Северянинов постеснялся спросить, каким образом священник мог примкнуть к террористам, а когда наконец решился, было уже поздно.
– Вам пора, – полковник мельком глянул на часы и холодно улыбнулся. – Желаю вам удачи, майор…
Эта странная язвительная улыбка долго не выходила из головы Северянинова. Так же, как и мысль о светлоглазом священнике, которого приказано взять живым. В груди его появился неприятный холодок, какое-то странное предчувствие неудачи, но усилием воли майор заставил себя не думать о ней. Он посмотрел на бесстрастные лица бойцов, сидевших напротив, и понял, что с такими ребятами сам черт не страшен.
Для маскировки ехали с глухо задраенным кузовом, но как только грузовик свернул на лесную дорогу, все сразу почувствовали это – машина подпрыгивала на ухабинах, отчего снаряжение спецназовцев глухо позвякивало. После поворота вправо Северянинов попросил шофера сбавить ход и стал высматривать ориентиры. Высокую, кривоватую сосну он увидел издалека.
– Останови, – приказал майор водителю и повернулся к ребятам. – Из машины!
Парни не торопясь принялись выбираться из кузова, причем делали это на удивление бесшумно, чем не могли не порадовать Северянинова. Держа автомат на изготовку, он первым направился к сосне, оглядываясь по сторонам. Неожиданно слева от майора послышался тихий шорох, и Северянинов резко повернулся на шум. Ветки пушистых елочек поползли в разные стороны, и навстречу майору шагнул незнакомец. Это был невысокий темноволосый мужчина лет сорока с рябоватым лицом и узкими хитроватыми глазками. В правой руке незнакомец держал суковатую палку, а левой, отодвигая еловые лапки, очищал себе дорогу.
– Долго же я вас ждал, – недовольно пробурчал мужчина, отмахиваясь от мошек.
– Здравствуйте, – поздоровался Северянинов. – Вы наш проводник?
– Ну не леший же…
– Я – майор Северянинов, а вас, простите, как зовут?
– Пантелей.
– Очень приятно, – кивнул майор, хотя в глубине души испытывал совершенно противоположные чувства. Проводник ему определенно не нравился, но в данной ситуации выбирать не приходилось.
Пока майор Северянинов доставал из кармана карту, Пантелей скептично оглядел выстроившихся в цепочку бойцов и отрывисто крякнул.
– Значит, так, парни, – негромко сказал он, – идти придется болотом километра три. Шаг вправо, шаг влево – смерть. Засосет по самые помидоры, – проводник усмехнулся собственной шутке, надеясь, что бойцы его поддержат.
Однако спецназовцы смотрели на него с явным неодобрением, впрочем, Пантелея это ничуть не волновало.
– В некоторых местах вода может доходить до пояса, – продолжил он. – Так что держите оружие как можно выше. И еще – выломайте себе по хорошей дубине. Такой же, как у меня, – проводник продемонстрировал всем свою палку. – Идти след в след, ступать тютелька в тютельку. Палка нужна для того, чтобы держать равновесие. Если кто провалится, не паниковать, а тихо позвать на помощь.
– А помощь будет? – негромко спросил какой-то остряк. – «Скорая» или как?
– Это зависит от того, насколько глубоко вы увязнете в трясине.
Северянинов, желая поскорее сменить неприятную тему, подошел к проводнику с планшетом в руках.
– Мы должны оказаться здесь, – он показал очерченный квадрат. – Скажите, сколько времени займет передвижение?
Пантелей, не отрываясь от карты, пожал плечами:
– Если бы я шел один, то максимум час. А так будет больше, примерно полтора… Да, забыл предупредить – в лесу разговаривать только шепотом.
Бросив эту фразу, проводник повернулся спиной к бойцам и уверенно зашагал к кустарнику. Спецназовцы нестройной цепочкой двинулись за ним. Колонну замыкал майор Северянинов. Он на ходу достал рацию и связался с полковником Погоржельским.
– Мы почти у цели, – сообщил он и назвал точные координаты. – Движемся по направлению к лагерю. Проводник с нами.
– Держи связь каждые десять минут, – потребовал Погоржельский.
И вновь Северянинову показалось, что в голосе полковника явно читается напряжение.
– Понял, отбой, – ответил он и отключил рацию.
Вскоре на пути показалась большая поляна, и Пантелей остановился.
– За ней начинается болото, – предупредил он. – Так что, ребята, давайте, принимайтесь за работу – ищите себе подходящие палки и закрепляйте оружие как можно выше.
Пока спецназовцы, умело орудуя штык-ножами, рубили тоненькие деревца, Северянинов попытался наладить контакт с проводником. Инструкция запрещала вводить посторонних в суть выполняемого задания, поэтому майор принялся расспрашивать Пантелея о деревенской жизни. Он сразу понял, что проводник – человек с характером, не лишен некоторых амбиций и поладить с ним будет непросто.
– Как урожай в этом году? – поинтересовался майор.
Пантелей смерил его презрительным взглядом и, растягивая слова, ответил:
– Ничего вроде…
– Наверное, трудновато сейчас крестьянину?
– Послушай, майор, – поморщился проводник. – Ты лучше себе деревцо погибче присмотри. Вон как твои ребята стараются, потеют. А ты стоишь в стороне и лясы точишь.
Кровь прилила к щекам майора, и он едва сдержался, чтобы не высказать Пантелею все, что он о нем думает. Молча достал сигарету, щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся и отошел в сторону…
Немного погодя маленький отряд направился в глубь леса заброшенной дорогой. Вскоре высокие деревья стали попадаться все реже и реже, а земля под ногами стала мягкой и упругой. В семь вечера в лесу было гораздо темнее, чем в городе, и майор никак не мог понять, как их проводник ориентируется в полумраке. Даже тусклый свет фонариков должным образом не мог осветить тропу, и иногда майору казалось, что Пантелей давным-давно сбился с пути. Время от времени трясина издавала неприятные звуки, похожие на чавканье огромного животного. Из школьных учебников Северянинов помнил, что это выходит болотный газ, и старался вообще не реагировать на это царапающее душу хлюпанье, странно похожее на стон.
Прошли примерно два километра и, что самое удивительное, даже не промочили ноги. Но вскоре вода начала подниматься. Теперь, чтобы не попасть в трясину, приходилось вовсю орудовать палкой и разгонять жидкую массу локтями. Бойцы тихо чертыхались, проклиная все на свете, тем более что ржавая вода была холодной. Лишь один Пантелей уверенно шел вперед, время от времени поглядывая по сторонам. Но все плохое когда-нибудь кончается. Не прошло и получаса, как проводник вывел отряд на небольшой островок и объявил:
– Привал!
Двигались в хорошем темпе, и Северянинов надеялся, что через час отряд вплотную подойдет к лагерю. Именно поэтому майор не хотел надолго задерживаться на этом островке. Тем более что слова полковника: «Ваша задача – как можно быстрее обезвредить противника», не выходили у него из головы.
– Пантелей! – негромко окликнул Северянинов проводника.
Тот обернулся и недовольно спросил:
– Ну что еще?
– Сколько примерно километров осталось?
Пантелей озадаченно почесал в затылке.
– До чего?
Сдерживая гнев, майор пояснил:
– До того места, которое я обозначил на карте.
– Ну, метров пятьсот… Тут уже полегче будет – воды поменьше, вот-вот берег покажется.
– Как долго ты намерен отдыхать?
– Минут пятнадцать-двадцать.
– Тебе не кажется, что хватило бы и десяти?
– Хозяин – барин, – пожал плечами проводник. – Мне, может, и десяти хватит, только я по своему опыту знаю, что усталый боец – плохой боец.
– Сразу чувствуется, что в армии ты имел дело только с новобранцами, – хмыкнул майор, враз утратив свою вежливость. – Эти парни – специально обученные бойцы. Им сам бог велел преодолевать такие вот препятствия.
Проводник поджал губы и ничего не ответил. Лишь едва заметно поморщился.
