– Что ты конкретно предлагаешь, Сергей Юрьевич?
– Предлагаю сосредоточить все усилия на расследовании ваххабитско-курчалоевской версии! Все ресурсы, какие только у нас здесь имеются, бросить на это направление! Нужно также срррочно вернуть с Кавказа командированных туда сотрудников «Альфы», «Вымпела» и часть нашего переменного оперсостава… пусть будут под рукой здесь, в Москве! Установить плотный контакт с лидерами кавказских общин в нашем регионе! Я, честно говоря, сомневаюсь, что исламские или этнические авторитеты связаны с «подпольем»… радикальные силы представляют и для них немалую угрозу… но уверен, что подобные меры, если действовать быстро и по-умному, могут все же дать позитивный результат!
Куратор на некоторое время погрузился в молчание.
– Ну что ж, Сергей Юрьевич, – наконец сказал он, – мы… мы обдумаем ваши предложения! У вас все?
– Прошу разрешения перенести мой КП на резервную базу возле метро «Аэропорт»!
– А что вас здесь не устраивает? – удивился куратор. – Гм… Я вижу, Юрьич, ты не очень-то сработался с Н.?
– Я бы не хотел обсуждать этот вопрос.
– Ладно… даю «добро»! Что еще?
– Прошу как-то воздействовать на спецпрокурора! Проводимое им сейчас дознание… думаю, понятно, о чем идет речь?.. отвлекает лично меня и некоторых моих сотрудников от выполнения тех задач, которые поставлены перед нами руководством страны! Прошу также отменить санкцию на задержание и допрос в рамках спецрасследования федерального спецагента Мокрушина!
– Но на него, как меня проинформировал спецпрокурор, имеется… серьезнейшая компра?!
– Мокрушин – один из лучших наших спецагентов! Да что я тут объясняю… прочти его досье, Саныч… сам все поймешь!
– Уже читал… заслуженный, конечно, товарищ… но ведь ты знаешь, что незаменимых – нет! Мы, конечно, по-любому спустим дело на тормозах… но нужно ли его покрывать, вот в чем вопрос? Он ведь сбежал от прокурорских… не так ли?
– Полста седьмой, конечно, – не подарок, – неожиданно сухо произнес Шувалов. – Но его заслуги многократно перекрывают его промахи и должностные проступки! Не ошибается тот, кто не работает!.. Что же касается побега… Как сбежал, так и найдется… уверен, что он в самом скором времени даст о себе знать!
Смерив его внимательным взглядом, кремлевский куратор негромко, но веско сказал:
– Добро, генерал, я лично позвоню спецпрокурору! Но учтите, за ваххабитско-курчалоевское направление отвечаете головой! Тем более что здесь ваши коллеги из военной разведки явно что-то прошляпили…
23.15. Резервный офис СЦСБР близ станции метро
«Аэропорт».
Рейнджу так и не позволили связаться по телефону с Третьим или тем же Заречным (некоторое время он был вне себя от ярости, но потом подуспокоился, рассудив, что начальству, как всегда – виднее…).
Потом как-то неожиданно все вокруг него закрутилось с бешеной скоростью: после приезда Шувалова – а вместе с Юрьичем сюда пожаловали еще шестеро сотрудников – тихий офис ожил… и телефонные аппараты вдруг заработали, и компьютерное оборудование появилось на столах – откуда ни возьмись!..
Шувалов – он забронировал за собой «кабинет» – поманил к себе Мокрушина, а когда тот прошел вслед за ним в помещение, плотно прикрыл дверь.
– Юрьич! – выпалил Рейндж, едва они только остались наедине. – У меня важное сообщение!
– Ну?
– Я врубился наконец!
– Во что? – присаживаясь на край стола, спросил Шувалов. – За что тебя хотели арестовать?!
– Да пошли они все… Я же о деле говорю!
– Ну так говори.
– Э-э-э… Я так думаю, что Ахмед Исмаилов и Че – одно и то же лицо! Конечно, он не сам звонил все это время по телефону… он не такой дурак… но то, что за последними событиями здесь, в Москве, стоит именно амир, я в этом уверен… почти уверен!
– Раньше, Рейндж, ты был почти уверен, что ликвидировал под Курчалоем самого Исмаилова…
– Ну… бывает и на старуху проруха! – Он сунул в губы «мальборину», Шувалов тоже закурил. – Я вот тут думал над твоей инфо, Юрьич! О том, что у амира, возможно, имеются родные братья! А может, даже и брат-близнец?!
– Эта инфо сейчас тщательно перепроверяется, – пыхнув дымком, сказал Шувалов. – Согласно добытым недавно данным, которым лично я склонен верить, амир является выходцем из Карачаево-Черкесии… и зовут его, кстати, действительно – Ахмед. В семье у них было пять дочерей и трое сыновей, Ахмед из них троих вроде бы старший. Самый младший из этой троицы, по одним сведениям, погиб осенью девяносто девятого в Ботлихском районе Дагестана, по другим – был уничтожен разведгруппой твоих бывших коллег несколькими месяцами позднее…
– Пехи, значит, постарались? – подал реплику Мокрушин. – Братишки из Семьдесят седьмой каспийской?
– Я запросил полную информацию по этому вот эпизоду… Гм… А вот про среднего брата этого Ахмеда, который будет помоложе амира года эдак на три или четыре… известно лишь, что он еще в середине девяностых подался на учебу в закордонное медресе, то ли саудовское, то ли еще какое… после чего о нем в родовом селе вроде бы более ничего не слышали… Ладно, позже еще вернемся к этой отнюдь не святой троице!.. Так какие, Рейндж, у тебя есть доказательства, что истинным организатором нынешних акций в городе является именно амир?! И что именно он, прикрывшись псевдонимом Че, пытается шантажировать не только некоторых московских дельцов, но и… но и наше федеральное правительство?!
– А трупы уже опознаны? – поморщившись от очередного приступа головной боли, – ужас как трещит репа после всех треволнений последних дней и недавнего мозгового штурма. – Я о тех жмурах, что мы оставили после себя у моего дома!
– Пока что ни один из них не установлен! Никто по их поводу в органы не обращался… и это, с одной стороны, понятно, а с другой…
– Настораживает…
– Вот-вот… Разослали по ним запросы… ждем-с! Что замолк? Какие еще есть доказательства в пользу высказанной тобою версии?!
– У-ф-ф-ф… Чё-то у меня башка раскалывается… Столько всего у меня важного крутилось в голове… Ну так эти ж двое… как бы помягче про них сказать… не дали мне позвонить ни тебе, Юрьич, ни Заречному!
– Значит, Рейндж, ты свою версию, как я понимаю, выстроил исключительно на догадках… на собственных умозаключениях, не подтвержденных железными доказательствами, – сказав это, Шувалов выдвинул нижний ящик стола, затем, покопавшись там немного, выложил на столешницу непочатую упаковку «транков». – Черт! Знаешь… у меня порядком в висках ломит!..
Мокрушин налил в стакан воды из графина. Шувалов положил ему на ладонь синюю капсулу «автопротектора»,[36] потом выдавил из гнездышка еще одну – себе; Юрьич тоже решил после очень трудного рабочего дня и в преддверии явно бессонной ночи простимулировать организм умеренной дозой психостимулятора…
Примерно с минуту они молчали, думая каждый о своем, затем Шувалов, у которого к этому моменту слегка порозовело лицо, сказал:
– Пока ты здесь парился, Алексеич, – поверь, так было нужно! – произошло кое-что существенное…
– Например?
– Сегодня около полудня Че попытался взорвать крупнейшее в Москве деньгохранилище!..
– Н-ну ни фуя себе… пардон, Юрьич! И что?
– Бронеавтомобилем марки «КамАЗ», начиненным взрывчаткой, смертник попытался с разгона протаранить заграждения!.. Спасла вовремя поднятая «гребенка»! Кроме шахида, пострадал лишь один из сотрудников охраны…
– Это пока цветочки, – сказал Рейндж.
– Теперь самое интересное, Алексеич. Кое-кто из твоих знакомых… как мне представляется, это тот человек, что приказал своим взять тебя на Братиславской… активно ищет тебя!
– Ахмед?! – ахнул Макрушин (у него – черт знает почему! – даже волосы зашевелились на голове…). – Откуда известно?
– Из одного свежего телефонного перехвата: я привез с собой копию распечатки, потом, когда закончишь, прочтешь!
– Я так и знал, что этот шайтан от меня просто так не отстанет, – пробормотал под нос Рейндж. – Видать, не зря, сучара, снился мне все эти дни в ночных кошмарах…
– И еще архиважный момент: есть мнение, что «блондинка», засветившаяся по ходу как минимум двух из трех нынешних терактов, и дамочка с каспийской видеокассеты – одна личность! Очень, надо сказать, любопытную кассету тебе удалось накопать… сейчас с ней работает наш лучший эксперт… есть одна деталь… Ладно, поговорим чуть позже… сейчас мне надо доклады принять…
Когда Шувалов вышел из помещения, Рейндж бросил взгляд на наручные часы: секундная стрелка совершала последний свой оборот – миновали еще одни сутки.
Настал субботний день, и пошел новый отсчет времени.
И решительно никому – ни Мокрушину, ни его коллегам и начальникам, ни простым москвичам, ни Белой Фатиме и таинственно-устрашающему Че – не дано было знать, чем для каждого из них закончится этот обычный, казалось бы, ноябрьский субботний день.
