так и сидели возле костра, слыша перекликающихся рыцарей Пылающей девы, стоящих в охранении. Сейчас со мной была армия в пять тысяч человек, всё-таки это моя личная армия, а вот легионы… Доверять им я не могу. Не после того как меня пришли убивать пять легионов.
Наконец мы перебрались в мой шатёр, где я поднял защиту и звукоизолирующие чары, а Талия дополнила защиту собственными структурами… Затем нам на время стало только дело только друг для друга.
На следующий день, мы выдвинулись в путь к Фарнаду. Я издалека увидел остатки военного города, который успели отстроить наши добрые гости, увидел сгоревшие остовы танков и других бронемашин. Миновав уничтоженные пропускные посты, оборудованные по последнему слову военной науки, многие образцы оружия и снаряжения были неизвестны, впрочем, этот мир не был моей родиной. Хотя не могу не отметить схожесть.
Причём я не мог не заметить, что маги из легионеров стояли лагерем вне этого города, их близко не подпускали к вооружению и вообще к деталям базы. Я даже прочитал мысли некоторых легионеров, отмечая их недовольство пренебрежительным отношением тайной стражи, а точнее прямым приказом Вацлава. Всё-таки многие маги были аристократами и им не нравилось, когда кто-то стоит между тем, что им интересно и важно, даже больше, силой, способной дать власть. Власть способную свергнуть даже Наместника. Да, такие вот мысли были у сильнейших магов легиона. Вот и доверяй.
— Приветствую принц, добро пожаловать в Фарнад. — Произнёс выехавший к нам навстречу Кристиан Перейн. — С вами желают поговорить, следуйте за мной.
— Рад тебя видеть. Набегались, наверное, по Империи. — Кивнул я старому знакомому.
— Не в моём положении жаловаться. — Поморщился он. — Идём.
Пропустив нас через мёртвых, которые помогали перетаскивать трупы с помощью магии, я изучил их состояние и несколько удивился. Таково жуткого состоянии слиянии Жизни и Смерти я ещё не видел, даже мне с моими знаниями и возможностями не удастся им помочь. Однако помимо этого они выглядели довольно живыми несмотря на их внутреннее состояние, да ещё и они все были магами, а также поддерживали ментальную связь, постоянно переговариваясь, причём сейчас темой стало моё появление.
Увидев кое-что интересное, я спрыгнул с лошади и остановил тайную стражу, а после подойдя к контейнеру, который немного оброс известным мне кристаллом, а вот энергию я чувствовал. Забавно всё-таки ощущается радиация для магов, нет, использовать её мы не можем, но исследования даже в Империи проводились, достаточно здесь шахт и карьеров по добыче ресурсов. К тому же, радиация никак не влияет на тела магов, просто факт.
Открыв контейнер, я посмотрел на хитрое устройство, а после вздохнул. Всего одна, но да ладно…
Вернувшись к лошади, я принялся отлавливать духов чуждых этому миру, чтобы после считать их поверхностную память. Занявшись делом, я всё равно добрался с Кристофом до входа в города, а после мы поднялись наверх на магическом подъёмнике.
— Привет, Айлек. — Произнёс немёртвый, встретивший нас.
— Вирднард? — удивлённо посмотрел на него Риис, — жив?
— Точнее мёртв. — Усмехнулся немёртвый. — Если бы ты приехал десять дней назад, увидел бы меня в виде скелета… Вот знал же, что нельзя жёстко крепить свои духовные оболочки к физическому телу.
Магистры обнялись как старые друзья, а после отошли, а мы направились в Вацлаву, который стоял возле Врат и смотрел на переливающееся магическое защитное поле, мне такое Валерия показывала, когда объясняла нюансы в управлении порталами. Здесь же всё оказалось гораздо мощнее… Это всё-таки межмировые Врата, а не обычные порталы.
— Приветствую, Вацлав. Какие успехи? — спросил я у главы тайной стражи. — Вижу, что с Вратами Фарнада вопрос решён. Есть что добавить?
— Сейчас отлавливаем несколько групп чужаков, оставшихся здесь, заодно ловим охотников на одарённых. К слову, одарённых здесь неожиданно оказалось много, причём и альтов. К слову, нам нужна помощь сильного целителя… там всё плохо.
— Хорошо, показывай.
Вацлав меня отвёл к полевому госпиталю, куда сейчас снесли всех участников эксперимента в качестве обычного мяса. Вот тут я и оценил, как далеко зашли учёные, это же надо придумать засунуть в обычного человека органы, которые и делают одарённого способного на энергетические манипуляции. Причём ещё и детей из-за Врат притащили. Мне же пришлось осторожно и аккуратно сначала проводить операции по извлечению, а после вообще нескольких альтов буквально по частям собирать… Да ничем они не отличаются от простых людей, лишь органами, отвечающими за магическую одарённость, их всего на один больше, однако это не даёт им ничего кроме немногим большего срока жизни и заострённых ушей.
Мне пришлось несладко, впрочем, мне серьёзно помогли мои изыскания в попытках найти способ избавиться от своего проклятия драконьей крови. Однако несмотря на все знания, пятерым я просто не сумел помочь, пусть я и пытался.
В итоге меня отвели обратно к Вратам, где поставили мой шатёр. Вацлав же получив мои указания ушёл, а я остался и просто неспешно распивал вино, смотря на открытые Врата на фоне ночного звёздного неба.
— Устал? — спросил Бук, сев рядом со мной.
— Да, всё-таки даже в Империи есть рамки… Хотя кого я обманываю, даже тайная стража проводит подобные эксперименты. Разве что детей не используют.
— Официально это так, но кто хочет копаться в грязном белье.
— Это грязное бельё рано или поздно увидит свет, однако предсказать реакцию на него невозможно. — Вздохнул я. — Ты и Филлика…
— Я предложил ей остаться вместе, но у неё сейчас на плечах забота о народе и сестре. — Произнёс Бук. — Скажи, Владимир, а что послужило причиной для твоего перерождения здесь? Что ты сделал?
— Уничтожил мир. — Произнёс я, глядя ему в глаза, а после сделал несколько глотков вина.
— Ты же не был богом, да ты даже магом не был…
— Всё проще, сила чтобы спасти мир у меня была с рождения, но я не стал этого делать и позволил его уничтожить.
— Почему?
— А потому что мне было уже нечего терять, не было людей, которых я бы мог назвать своими близкими, а остальных… Знаешь, я никогда не любил убивать, мне не нравится чувствовать страх, ужас и отчаяние людей, которыми упиваются многие убийцы. Просто ничего не чувствую. Вот и тогда, я ничего не чувствовал, смотря как мир начал исчезать.
— Неприятная правда.
— А правда никогда не была приятной. Это
