Стекло поднялось с легким скрипом. «Форд Фокус» легко развернулся на укатанной, похоже, тракторными колесами дороге и рванул вперед, оставляя за задними колесами талые снежные брызги. Мшвагу критически посмотрел на напарников. Видимо, он ожидал, что будет иметь дело с более молодыми людьми. Но, в принципе, им не было необходимости совершать долгий и трудный переход через горы, и возраст здесь принципиального значения не имел.
– Меня предупреждали, что наш выход будет бесполезным, если вы не сумеете включить лазеры на своих винтовках, – сказал Мшвагу. – Научились?
– Покажите.
Бзоу Гозарович подключил питание и включил лазерный целеуказатель. Естественно, Начкебия ничего не увидел, поскольку ствол был направлен в небо.
– И что?
– Видишь?
– Не вижу.
– Значит, глаз не тот. Кому надо, увидит.
– Я серьезно спрашиваю.
Ахуба навел ствол на кирпичную стену ближайшего дома. На стене появилась синяя точка.
– Теперь видишь?
– И что, – не понял Начкебия, – лазером стреляет? И прожечь человека может?
– Подставляй ладонь, – серьезно сказал Саманджия. – Не бойся, дырка маленькая будет. Как точка. И без звука, если не считать твоего воя.
Саманджия, зная, что этот лазер не стреляет и не прожигает, просто пугал малограмотного лесника. Но на того это произвело впечатление.
– В следующий раз. Садитесь в машину. Лучше оба на заднее сиденье. Я не люблю, когда кто-то рядом сидит…
* * *Хотя подполковник Известьев еще не вернулся из Абхазии, застряв там по причине снегопада на российской территории, его помощник майор Солнцев оказался расторопным и деловым человеком. По первому требованию Кольчугина его группе стараниями майора был предоставлен внедорожный микроавтобус «Фольксваген Панамерикана» с водителем и два офицера спецназа ФСБ в подкрепление, хотя о подкреплении Давид Вениаминович и не просил. Но и отказываться не стал. Офицеры были местными жителями, хорошо знали местные условия и могли оказаться полезными. К тому же при близком контакте полезным может оказаться каждый ствол.
Сам не расстающийся со своим ноутбуком, майор Солнцев понимал, что и старшему лейтенанту Сичкарю тоже со своим расставаться не захочется, тем более, что ноутбук Сичкаря в предстоящей операции может оказаться просто необходимым даже не орудием, а почти оружием, и потому микроавтобус оборудовал розеткой на двести двадцать вольт. Видимо, в машине стоял инвертор, преобразовывающий низкое автомобильное напряжение в двенадцать вольт в напряжение для бытовых приборов. Старший лейтенант сразу подключил компьютер к розетке, намереваясь работать даже на ходу.
Не зная, когда представится следующая возможность сесть за стол, Давид Вениаминович, определив предварительно местоположение группы полковника Габиани, решил задержаться со своей группой на обед. Смущало то, что Тенгиз Габиани не торопился покинуть пределы базы. Резонным было предположить, что Тенгиз остался на разведке – посмотреть за реакцией на похищение на месте и предупредить отца, если возникнет опасность. Хотя никакой опасности Габиани-старший не должен ощущать. Скорее всего, он считает, что выпал из поля наблюдения, поскольку здесь, на его взгляд, никто, кроме сына, не знает о его присутствии.
Размышляя о том, что неплохо было бы позвонить грузинскому полковнику и еще лучше было бы дождаться его собственного звонка, который можно как-то спровоцировать, Давид Вениаминович отправился с группой в столовую в надежде там встретить Тенгиза и каким-то образом вынудить полковника позвонить. Но Тенгиз, видимо, обедал во вторую или даже в третью смену, и найти его не удалось.
После обеда Кольчугин снова поинтересовался местоположением грузинской группы. Переместилась она не сильно. Видимо, что-то мешало группе совершать стремительный переход, как того требовали, казалось бы, обстоятельства. Даже понятно было, что именно мешало. Такой мешок, как профессор Скипидаров, тащить на себе было тяжело, а сам он, вероятно, после минувшего вечера с трудом переставлял ноги. Отсюда и потеря скорости. Было еще у Кольчугина время, чтобы все просчитать и выехать вовремя на перехват. И, дожидаясь момента, он глядя в монитор, позвонил Тенгизу.
– Это Кольчугин, – сообщил он, потому что Тенгиз не знал номера этого телефона.
– Здравствуйте, дядя Дато. – Тенгиз откровенно, как-то по-детски обрадовался этому звонку, и Кольчугину стало даже слегка стыдно, что он видит в этом капитане врага, когда сам капитан так радуется простому разговору с ним.
– Здравствуй, Тенгиз. Как твои дела? Как кашель? Помогает мое средство? Или еще всерьез за лечение не взялся?
– Пока только на ночь пил. Думаю уж дома как следует заняться. Завтра кончается путевка. Пора возвращаться.
– У нас тут знаешь что случилось?
– Слышал.
– А я тут вмешался – одного из похитителей, наверное, видел. Вот за мной машину прислали. Еду в Сочи. Буду фоторобот составлять. Если что, не теряй меня. Я думал найти тебя в столовой, не увидел…
– Я в третью смену обедаю. И что, хорошо похитителя рассмотрели?
– У меня же взгляд профессионала. Ну ладно. До твоего отъезда, наверное, увидимся. Привет отцу!
– Спасибо. Я как раз собирался ему звонить. Передам обязательно. До встречи, дядя Дато.
– До встречи.
Кольчугин вернул капитану Молочаеву его телефон и глянул на Сичкаря. Тот смотрел в монитор, но взгляд Давида Вениаминовича уловил и сообщил:
– Набирает номер. Отцу звонит. Не обманул. Жалко, разговаривать будут по-грузински. Перевод сразу не узнаем.
– Я по-грузински разговариваю, – сообщил капитан Коваль, один из присланных в подкрепление офицеров. – Я в Грузии родился и вырос.
– Переводи, – приказал Кольчугин.
Сичкарь увеличил громкость слабых динамиков ноутбука. Капитан сел к старшему лейтенанту поближе, с интересом всматриваясь в монитор. Но на нем не было текстового сопровождения. Однако капитану Ковалю этого и не требовалось. Он начал синхронный перевод сразу, как только зазвучали голоса.
– Здравствуй, папа.
– Здравствуй, Тенгизи. Не устал ждать?
– За меня не переживай. Ждать – это не преодолевать дистанцию марш-броском. Всегда можно отдохнуть. Хотя, наверное, ждать и отдыхать – это чем-то одно на другое похоже, только в первом случае устаешь больше. Но и от отдыха устать недолго. Как у тебя дела? Успеваешь?
– Я пока не устал. Проблемы с пленником. Он то ли не хочет, то ли не может идти. Сил нет, тренированности никакой, и все это умножается на его состояние после минувшего вечера. Не плюсуется, а именно умножается. Такому человеку вообще нельзя пить. Одно странно. Мы показали ему его ноутбук, он отнекивается. Говорит, не его. Может, Аскерби нес что-то другое? И я зря старыми кулаками махал?
– Нет, папа, я точно знаю, что у Аскерби был с собой ноутбук, украденный у профессора. Думаю, в его голове, даже если из нее не весь хмель выветрился, выстраиваются какие-то планы. Возможно, он будет утверждать, что он вовсе не профессор Скипидаров. Но я по другому поводу тебя беспокою. Мне только что звонил дядя Дато. Он видел в коридоре корпуса кого-то из твоих людей. И сейчас едет в Сочи составлять фоторобот. Говорит, что память у него профессиональная и сможет воссоздать лицо. Это опасно?
– Вообще-то это ни к чему. Майор Мгеладзе жил в корпусе под своей фамилией и по своему паспорту. Жил как гражданин Грузии, хотя и не указывал, что он военный. Кажется, он значился строителем. Прорабом, что ли. Это, впрочем, никого не обманет, если его узнают по фотороботу. Могут предъявить обвинения. Небольшой международный скандал. Майор перестарался с охранниками. Ему же могут приписать и Аскерби Кагермазова. Кстати, не слышал, тело еще не нашли?
– Дежурная по корпусу не считала, сколько человек ушли ночью. Здесь думают, наверное, что Аскерби ушел со всеми. Пока его не хватились. А Бексолтан с Ризваном забросали тело снегом. Сразу не увидят.
– Хорошо. Но нам что-то придется делать с Мгеладзе. Я подумаю.
– Не проще ли помешать дяде Дато составить фоторобот?
– Извини, Тенгиз, но ни я ничего не буду предпринимать против него, ни ты. Я запрещаю тебе. Ты понял? Это приказ. Вот Мартинесу можешь позвонить, узнать, как у него дела.
– Хорошо. Я понял, папа. Но не буду сбивать тебе дыхание разговором. До встречи. Я завтра отсюда уезжаю. В Грузии ты будешь, наверное, раньше.
– До встречи.
Полковник не стал загадывать, когда он сможет добраться до Грузии. Впереди ведь была еще целая Абхазия, которую предстояло пересечь…
* * *Кольчугин долго сверялся с картой, чтобы точно рассчитать время, когда его группе предстояло выехать. Согласно его прикидкам, можно было бы еще и постоять в туристическом городке, но начался снегопад, и неизвестно было, сколько он продлится, насколько обильным будет и как снег ляжет на зимние дороги. И тогда Давид Вениаминович посчитал, что в любом случае лучше оказаться ближе к объекту преследования и иметь возможность приблизиться вплотную, нежели потом пенять на погодные условия. В таких обстоятельствах рассчитывать всегда лучше на себя самого, и только.
