Ричер снова кивнул. Женщина обмякла, прижимаясь к нему. У нее в глазах блеснули слезы.
– Мы ведь не сможем победить, да? – снова заговорила она. – Нас здесь всего около сотни, я имею в виду подготовленных взрослых людей. А сто человек не смогут выстоять против целой армии, правда? Мы все погибнем.
В темноте сверкнули белки ее глаз, широко раскрытых, наполненных отчаянием. Ричер постарался, чтобы его голос прозвучал спокойно и обнадеживающе.
– Будет осада, – уверенным тоном произнес он. – Только и всего. Противостояние. Начнутся переговоры. Такое уже случалось в прошлом. И против вас будет не армия, а ФБР. А Бюро знает, как вести себя в подобных ситуациях. Все будет в порядке. Никто не станет вас убивать. Никому это даже в голову не придет. Боркен вас запугивает.
– Жить свободными или умереть. Вот о чем он все время говорит.
– Этим делом займется ФБР, – повторил Ричер. – Никто не собирается вас убивать.
Зажмурив мокрые от слез глаза, женщина судорожно замотала головой.
– Да нет же, нас убьет Боркен. Он, а не ФБР. Разве вы не понимаете? Жить свободными или умереть! Если сюда придут, он перебьет нас всех до единого. Или заставит нас покончить с собой. Совершить массовое самоубийство. Он заставит нас сделать это, я точно знаю.
Ричер удивленно посмотрел на нее.
– Я подслушала их разговор. Они постоянно перешептываются, строят секретные планы. По их словам, женщины и дети должны умереть. Это якобы будет оправданно. С исторической точки зрения очень важно. Этого требуют обстоятельства.
– Вы это слышали? Когда?
– Да все время слышу. Они вечно строят планы. Боркен и те, кому он доверяет. Они говорят, что женщины и дети должны умереть. Они заставят нас покончить с собой. Совершить массовое самоубийство. Заставят всех женщин и детей. На шахте. Я думаю, нас заставят спуститься в шахту и покончить с собой.
* * *Ричер оставался в лесу до тех пор, пока не оказался к северу от плаца. Затем он пошел на восток до дороги, выходящей из Йорка. Разбитая, ухабистая, в лунном свете она сияла серебром. Оставаясь в тени деревьев, Ричер двинулся вдоль дороги на север.
Дорога серпантином петляла по склону горы, выписывая крутые повороты. Верный признак того, что она вела к чему-то стоящему, иначе не имело бы смысла тратить столько труда на то, чтобы ее проложить. Пройдя около мили и поднявшись на высоту около тысячи футов, дорога описала последний поворот и привела к чаше размером с небольшой стадион, затаившейся в окружении высоких гор. Своим существованием она была обязана отчасти природе, отчасти – взрывотехникам, углубившим ее. Стены чаши образовывали отвесные скалы. В них через равные промежутки были проделаны взрывами полукруглые отверстия, похожие на огромные норы. К некоторым из отвалов пустой породы были пристроены входы. У двух входов возвышались стены, перекрытые брусом.
Дно чаши устилал битый сланец. Тут и там виднелись кучи земли и пустой породы. Буйные сорняки и молодые деревца пробивались вверх. Ричер разглядел ржавые рельсы узкоколейки, начинающейся из ниоткуда и протянувшейся на пару десятков ярдов. Не приближаясь к опушке, он присел на корточки рядом с деревом и стал ждать.
Никакого движения. Полная тишина. Даже еще тише. Абсолютное отсутствие звука, которое остается, когда пустеет оживленное место. Естественные звуки давно исчезли. Шелестящие деревья спилены, журчащие ручьи отведены в другое русло. На смену им пришли грохот машин и гомон людей. А когда люди и машины уходят, уже ничто не замещает тех звуков, которые они унесли с собой. Сколько Ричер ни напрягал слух, он ничего не слышал. Наверное, подобное безмолвие царит на Луне.
Он оставался в лесу. Приближаться к чаше с юга означало идти вверх по склону. Ричер сделал крюк на запад и поднялся на несколько сотен футов выше. Остановился, разглядывая чашу с новой точки.
По-прежнему ничего. Однако совсем недавно здесь происходила какая-то деятельность. В лунном свете на сланце отчетливо виднелись следы от колес автомобилей. Перед одним из сараев глубокие колеи, оставленные года два назад. Автомастерская. Перед другим сараем опять колеи, но уже более свежие. Сарай больше. Колеи более глубокие. Кто-то совсем недавно загонял в этот сарай большой грузовик.
Ричер вышел из леса и спустился в чашу. В ночной тишине мелкие пластинки сланца под ногами трещали винтовочными выстрелами. Хруст шагов отражался от отвесных скал раскатами грома. Ричер ощущал себя крошечным и беззащитным, словно в кошмарном сне, когда снится, что идешь голый по футбольному полю. Окружающие горы казались Ричеру толпой зрителей, рассевшихся на скамейках и молча наблюдающих за ним. Подойдя к куче камней, Ричер присел на корточки и прислушался. Отголоски его шагов замерли в тишине. Он ничего не услышал. Лишь полное отсутствие звука.
Производя достаточно много шума, Ричер подкрался к воротам того из сараев, что поменьше. Когда он подошел ближе, оказалось, что это достаточно внушительное сооружение. Вероятно, оно предназначалось для того, чтобы в нем размещались мощные машины и насосы. Ворота имели в высоту двенадцать футов. Они были сделаны из обтесанных бревен, скрепленных железными полосами. Ворота напоминали стену бревенчатого дома, подвешенную на петлях к скале.
Замка не было. И невозможно было представить себе, что он когда-либо был. Ни один замок из тех, что доводилось видеть Ричеру, не соответствовал масштабам этих внушительных ворот. Прижавшись спиной к правой створке, Ричер сдвинул левую на фут. Хорошо смазанные петли повернулись без труда. Ричер проскользнул в образовавшуюся щель.
Внутри царил полный мрак. Ричер ничего не увидел. Он постоял, дожидаясь, пока его глаза привыкнут к темноте. Однако этого так и не произошло. Можно открывать глаза шире и шире, так широко, как только получится, но, если свет отсутствует совсем, они так ничего и не увидят. Ричер ощущал сильный запах сырости и гниения. Слышал темноту, уходящую в глубь горы, словно перед ним начинался длинный коридор или туннель. Ричер осторожно двинулся вперед, выставив перед собой руки, будто слепой.
И наткнулся на какую-то машину. Ударился подбородком о передний бампер, прежде чем его руки нащупали капот. Машина была высокая. Грузовая. Гражданская. Гладкая полированная краска, а не матовый армейский камуфляж. Ричер провел пальцами вдоль по капоту. Опустил руку вниз. Пикап. Ричер на ощупь обошел машину сзади. Пошарил рукой, отыскивая дверь кабины. Отперта. Он открыл ее. Вспыхнувшая под потолком кабины тусклая лампочка показалась ослепительным прожектором мощностью в миллион ватт. Во все стороны бросились врассыпную тени. Каменный свод выгнулся вниз и закончился швом, встретившись с землей.
Ричер просунул руку в кабину и включил фары. Яркие лучи отразились от скал, высветив с десяток машин, стоящих ровными рядами. Старые седаны и пикапы. Списанные армейские джипы грубой камуфляжной расцветки. И белый «форд эконолайн» с дырявой крышей. После эпического путешествия из Чикаго фургон казался печальным и покинутым. Усталым, осевшим на рессорах. Вдоль стен – верстаки с развешанными над ними инструментами. Банки из-под краски и канистры из-под масла. Штабеля лысых покрышек и ржавые баллоны с кислородом и ацетиленом.
Ричер осмотрел ближайшие машины. Во всех замках зажигания – ключи. В бардачке третьего седана оказался фонарик. Ричер прихватил его. Вернулся к пикапу и погасил фары. Прошел к массивным бревенчатым воротам и шагнул в ночь.
Остановился и прислушался. Ничего. Прикрыв створку ворот гаража, Ричер направился ко второй постройке. Сто ярдов по скрипучему сланцу.
Второй сарай закрывали такие же бревенчатые ворота. Даже еще более массивные. Но эти были заперты. Такого грубого замка Ричеру еще не приходилось видеть. Это было старое кривое бревно, вставленное в две чугунные скобы и прикованное к ним цепью. Свободные концы цепи были соединены двумя огромными навесными замками. Ричер даже не стал с ними возиться. В этом не было смысла. Он определил, что кривизна бревна позволит слегка приоткрыть створки и проникнуть в щель.
Ричер надавил на створки у самой земли. Изгиб бревна, вставленного в скобы, дал створкам возможность раздвинуться на фут. Ричер просунул в щель руки, затем голову, потом плечи. Оттолкнувшись ногами, он оказался внутри целиком. Включил фонарик.
Это была еще одна огромная пещера. Та же темнота. Тот же сильный запах сырости и гнили. Те же покатые своды, уходящие к отвесной скале. Та же полная тишина, словно все звуки засосало в глубь горы. И то же предназначение – гараж. Однако в данном случае все машины были одинаковые. Всего пять штук. Пять современных грузовиков американской армии с нанесенными белой краской обозначениями зенитной артиллерии. Не новые, но в хорошем состоянии. Кузова, крытые брезентовым тентом.
Стальной пол был покрыт пятнами, что резко контрастировало с общим порядком. Черные пятна на полу. Густая жидкость, высохшая лужицами. Ричер внимательно посмотрел на пятна. Он затруднился бы сосчитать, сколько раз ему приходилось видеть такие. Вздрогнув, он подбежал ко второму от ворот грузовику. Поднял брезент и посветил в кузов фонариком.
