ним. Не успев вовремя остановиться, он врезался плечом в стену. Он ощутил боль от удара, однако полностью ее проигнорировал.
— На месте, жилой блок, восточная стена, — выдохнул он в рацию.
— Принято, — ответил ему другой запыхавшийся голос. Это был Повеса. — Турбинный зал чист. Двигаюсь к опреснительной станции… Сейчас.
— Принято, — подтвердил Йегер.
— Двигаюсь к тебе, — сообщила по радиосвязи Нарова.
— Начинай движение, когда я открою огонь! — приказал он.
Йегер стоял, прижавшись спиной к восточной стене жилого блока. Здание прикрывало его от огня со стороны лаборатории, расположенной примерно в четырех сотнях футов вверх по склону.
Расстояние в четыреста футов не многим меньше прицельной дальности стрельбы «Дьемако». Однако подствольный гранатомет бил на большую дистанцию. За время операций в Афганистане Йегер убедился, что в условиях скалистой местности сорокамиллиметровая осколочная граната является отличным боеприпасом для поражения личного состава. Твердая скальная порода практически не поглощает взрывную волну, и осколки разлетаются во все стороны.
Радиус прямого поражения гранаты составляет более тридцати футов, а значит, граната убивает все в пределах этого радиуса. Радиус разлета осколков в четыре раза больше: любой оказавшийся менее чем в ста двадцати футах от эпицентра взрыва рисковал получить серьезные ранения. Иными словами, от тебя не требуется стрелять со снайперской точностью; нужно просто вести навесной огонь примерно в направлении плохих парней.
Привычным движением Йегер нажал на рычажок, открывавший дуло М203 [70], зарядил гранату, похожую на небольшой цилиндр со скругленным верхом, и взвел гранатомет. Он откинул прицел М203 — эдакую крошечную лесенку, расположенную вверху ствольной коробки автомата; эта «лесенка» позволяла вести из подствольника точный огонь в радиусе пятисот футов.
Можно приступать.
Собравшись с духом, Йегер выглянул из-за стены жилого блока и прицелился. Его появление было встречено шквальным огнем; пули зарылись в грязь, лишь чуть-чуть не долетев до него. Должно быть, бойцы Каммлера видели, в какой точке он скрылся из поля зрения, и ожидали его появления.
Пока Йегер наводил свое оружие на вспышки их выстрелов под углом в двадцать градусов, вражеские пули ложились все ближе к его позиции: противник использовал собственные промахи для корректировки точности ведения огня.
Казалось, его вот-вот подстрелят, но внезапно огонь прекратился. В рации затрещал голос Наровой:
— Враг уничтожен, лаборатория, центральное окно…
«Вот это моя девочка!» — мысленно восхитился Йегер.
Он нажал на спусковой крючок М203, почувствовав знакомую отдачу. Пятисотграммовая цилиндрическая граната вылетела из ствола со скоростью двести пятьдесят футов в секунду. Он мысленно отсчитал две секунды, зная, что взрыв станет для Наровой сигналом начать движение.
Граната попала в цель. Расстелившись по земле, грязно-белый дым от ее взрыва взвился в воздух. Йегер нырнул в укрытие, перезарядил гранатомет и, выглянув из-за стены, выстрелил снова.
Уже через десять секунд восточная стена лаборатории Каммлера была изрешечена осколками. Выпуская четвертую из двенадцати гранат, Йегер по-прежнему опасался, что его жена находится где-то внутри этого здания.
Он выбросил страхи из головы. Из-за них Йегер мог потерять контроль над собой, а именно этого и добивался Каммлер. Он успокаивал себя тем, что у Каммлера есть все основания держать ее подальше от линии огня. Рут давала ему возможность торговаться, а ее смерть лишила бы его последнего козыря.
Нарова припала к стене у него за спиной. Они задержались на несколько секунд, чтобы восстановить дыхание. Для того чтобы попасть внутрь жилого блока, им нужно было свернуть за угол, пробежать вдоль южной стены, принявшей на себя удар водного потока, и ворваться в выбитую этим потоком дверь.
Что, в свою очередь, означало, что им придется двигаться прямо под огнем противника.
72
Впереди, менее чем в пятидесяти ярдах, раздались выстрелы: характерный треск прицельного автоматного огня. Через несколько мгновений из «Селекса» донесся голос Повесы:
— Опреснительная станция зачищена. Пятеро противников ликвидированы. Прикрываю ваше продвижение.
— Принято. Отбой.
Опершись на стену, Йегер зарядил в гранатомет еще одну сорокамиллиметровую гранату. Нарова повесила «Драгунова» себе за спину и вытащила пистолет. Как и у Йегера, у нее был «ЗИГ Зауэр П228», однако Наровой посчастливилось заполучить пистолет с увеличенным магазином на двадцать патронов.
У нее при себе также должна была быть миниатюрная «Беретта 92ФС». Нарова всегда брала с собой запасное оружие, подумал Йегер и тут же вспомнил, что у него по-прежнему заткнут за пояс Кью-эс-зет-92 Владимира Установа.
П228 Наровой подходил для зачистки жилого блока ничуть не хуже любого другого оружия, а вот снайперскую винтовку она там точно использовать не станет. Винтовка слишком длинная и неудобная для стремительных перестрелок на близком расстоянии, ожидавших их внутри здания.
В голову Йегера закралось подозрение, что Каммлер приказал большей части своих бойцов защищать лабораторию. Во время устроенного им спектакля со стоявшими на коленях заложниками Йегер насчитал их две дюжины. С учетом ранее уничтоженной дюжины лыжников получалось тридцать шесть человек.
Вряд ли общее число охранников Каммлера значительно превышало эту цифру. Однако предположение — мать провала; чтобы быть уверенными на сто процентов, нужно зачистить все здания, причем быстро. Даже сейчас, отчаянно обороняясь, Каммлер был способен взорвать бомбы, которые уже успел доставить к целям.
Йегер взглянул на Нарову:
— По моему сигналу присоединишься ко мне у двери. Заходим одновременно.
Нарова молча кивнула. Она сунула П228 в штаны и вновь вскинула «Драгунова» на плечо. Выглянув из-за угла, стала искать цели у лаборатории.
Когда она сделала первый выстрел, Йегер выскочил из укрытия.
— Выдвигаюсь! — заорал он в рацию.
Скорее почувствовав, чем услышав разрывы сорокамиллиметровых гранат, Йегер понял, что Алонсо и Повеса открыли огонь с крыши опреснительной станции. Он бежал изо всех сил, понимая, что является отличной мишенью для любого из стрелков, засевших в лаборатории. И действительно, несмотря на попытки Алонсо с Повесой подавить огонь, пули рикошетили от каменной кладки по обе стороны от него.
Планы меняются, сказал себе Йегер, заметив по правую руку выбитое окно. Он нырнул в него и, шлепнувшись в грязную лужу, перекатился, чтобы смягчить падение. Через мгновение, мокрый до нитки, он уже снова был на ногах и, полуприсев, быстро оглядывал комнату через прицел «Дьемако».
Комната была пуста.
Он собирался дождаться Нарову у выбитой двери здания. Это стандартная тактика при зачистке зданий двумя прикрывавшими друг друга бойцами. Однако огонь слишком сильный, и Йегеру нужно было ее предупредить.
— Вошел через первое окно справа, — сообщил он по радиосвязи.
— Видела.
Присев у окна, чтобы прикрыть Нарову, Йегер заметил, что при приземлении в грязную лужу испачкал автомат. Нужно его почистить, иначе песок и мелкие камешки могут попасть в механизм. Однако сейчас на это нет времени.
Через несколько секунд в разбитое окно нырнула Нарова. Йегер развернулся, и они оба включили установленные на оружии фонарики. Чем дальше
