Также Мелехова очень устроило, что все его манипуляции были скрыты от окон из соседних двухэтажек многочисленными старыми сараями, покрытыми зазеленевшим от мха шифером.
«Два мира — два образа жизни», — усмехнулся Кирилл. Перед кинотеатром располагалась главная площадь города, а сразу за ним — серое унылое убожество. Как ни странно, этот контраст еще больше обозлил Кирилла. «Вечно у нас впереди глянец, а за ним гниль. Как Грачев: весь глянцевый такой, а если копнуть — мразь»!
Он еще раз кинул взгляд на ржавую лестницу. Особого доверия она не вызывала, но и не грозила обрушиться сразу как только на нее станет человек. Нужно было только как-то добраться хотя бы до первой перекладины. Кирилл не считал себя слабаком, тем более, что ему постоянно приходилось работать физически, а лишнего веса у него не было ни грамма. Но допрыгнуть до самой нижней перекладины он бы точно не смог.
Зато помимо физических данных, у него был недюжинный практический ум. Мелехов вернулся домой, и принялся за изготовление лестницы.
Сначала, сгоряча, он хотел было использовать самые качественные, самые хорошие доски — все равно ему больше вряд ли придется ими воспользоваться. Немного погрустив по этому поводу, Кирилл передумал. Хорошая, качественная лестница из новых досок, даже припрятанная в укромном уголке, может привлечь к себе ненужное внимание. И в лучшем случае ее просто украдут.
Но если кто-нибудь увидит такую лестницу валяющейся около стены прямо под балконом кинотеатра, то этот кто-то может вполне стукануть ментам. И тогда весь план становится под угрозу.
Нужно было сделать такую лестницу, чтобы она одновременно производила впечатление старого ненужного хлама, и в то же время оказалась достаточно прочной, чтобы не сломаться под тяжестью Кирилла.
Задумчиво хмыкнув, он отправился в дровяной сарай искать подходящий материал.
Нашел быстро. Это были остатки старого забора. Не так давно он был заменен новым, а их пожалели выбрасывать. И вот, таки да, пригодились.
На сооружение лестницы времени много не понадобилось. Кирилл полюбовался на дело рук своих, снова вздохнул, а потом отправился за велосипедом. Грачев приезжал завтра. Объект нужно было доставить к месту сегодня.
На город упали сумерки. По улице полз запах дыма — где-то во дворах кто-то что-то жег. Было свежо, и по телу Кирилл волной даже прошел озноб. Он зябко передернул плечами, поправил лестницу, привязанную несколькими бечевками к раме, и отправился в путь.
Мелехов выбрал самую отдаленную дорогу — по окружной, в сторону дачных участков. Выигрыш был двойной. Человек с лестницей, направляющийся к дачам, не вызывал ни малейшего интереса, так же как и человек, который вез лестницу с дачи. Конечно, она была значительно короче стандартной, но кому какое дело до этого?
С окружной дороги в сторону кинотеатра вела малозаметная тропинка. Кирилл обнаружил ее совершенно случайно, еще когда работал в типографии. А сейчас она ему очень помогла. Никем не замеченный, он выбрался к пустынной, не асфальтированной улочке, быстро, оглядевшись по сторонам, пересек ее, и добрался до искомой точки. Здесь следовало поторопиться. Мелехов молниеносно развязал узлы, опустил лестницу на землю, прислонил велосипед к стене, а лестницу отнес в заранее выбранное укрытие.
После этого Кирилл отошел в сторону, и пригляделся. Спрятанное не было видно. И даже подойдя в упор нельзя было сказать, что лестницу здесь положили только что, а не выбросили когда-то за ненадобностью.
Все, дело было сделано. Тем же самым путем Мелехов вернулся обратно на объездную, и вскочил в седло. Дорога домой, естественно, оказалась намного быстрее.
Кирилл загнал свой транспорт в сарай, замкнул его на замок, а потом вошел в дом, и повалился на диван. До часа «Х» оставалось чуть меньше суток. Следовало еще раз обдумать, не стоит ли отступиться? Может быть, надо просто смириться и жить дальше?
Кирилл включил телевизор. Показывали очередной боевик, в котором сначала бандиты крушили ментов, потом менты бандитов, потом бандиты друг друга. По всему выходило, что бандиты круче, авторитетнее и даже симпатичнее. Причем половина бандитов ранее сама имела самое непосредственное отношение к органам. Боровшаяся с ними милиция, по замыслу сценариста, представляла собой скопище продажных дегенератов. Единицы честных сотрудников были обречены на поражение.
Мелехов щелкнул пультом. На другом канале говорящая голова бывшего комсомольского работника вещала об ужасах советского периода, в котором ему не давали развернуться и как следует заработать.
Теперь он имел превосходный бизнес, дом в Лондоне, облагодетельствовал несколько тысяч сотрудников, позволив им напряженно работать на себя, и поучал ленивых «совков», что в своей бедности и безработице они виноваты сами. Упитанный журналист деликатно задавал вопросы, а комсомолец-миллиардер слегка свысока и самодовольно отвечал на них.
— Гнида! — прошипел Мелехов, и выключил телевизор. — Моя Инга лежит в могиле, а такой самодовольный и наглый жлоб жирует на белом свете. И совесть его вряд ли мучает!
Кирилл встал, и подошел к зеркалу. На него смотрело худое, небритое, можно сказать, изможденное страданием лицо, на котором только дико и страшно горели глаза.
— Самого себя можно испугаться, — сказал Мелехов вслух. — И все-таки, если каждый будет прятаться и отворачиваться, думать только о своей шкуре, «жив, и слава богу», то что это будет за мир? Тебе не будет противно в нем жить? А если каждый что-то сделает, то… Но надо начать с себя! Есть такая вещь, как совесть. От нее не убежишь. Ее можно заглушить, но она все равно вырвется — в самый неподходящий момент… Но это если ты человек. А если у тебя нет совести, то ты вовсе и не человек. Мутант ты! Которых нужно истреблять… Если Деньги и Власть не будут ничего бояться, то они превратят всех в мутантов. А я не хочу быть мутантом. Я вам не серая масса!
Кириллу стало душно и муторно в доме. Он вышел во двор. Над головой россыпью созвездий раскинулось звездное небо.
— Вот под таким вот небом я признавался Инге в любви…
Небо было таким прекрасным, что Кирилл даже прослезился. Он не вытирал слез, и они медленно катились по его щекам.
— Когда я умру, я полечу туда, — он указал рукой в направлении Большой Медведицы. — Я увижу звезды, туманности, Галактики… И все это будет длиться вечно…
На этот раз к кинотеатру Мелехов шел пешком, перекладывая недавно сшитый чехол с винтовкой из руки в руку. Под курткой, на теле, разместился самодельный патронташ. На поясе было прикреплено что-то вроде самодельного подсумка: там лежали инструменты, необходимые для проникновения в помещение.
Кирилл долго думал, взять ему гранаты с собой, или оставить дома. Но осторожность победила: он не был уверен в их транспортабельности, и боялся, что они могут взорваться прямо на нем. А вкручивать запалы на объекте ему не хотелось. Лишнее это.
Однако на всякий случай он очень аккуратно приготовил все гранаты до одной, и оставил их у себя в сарае. Трудно было предсказать, как будут развиваться события дальше, но думать о том, что у него в резерве есть не хилый боезапас, было все равно приятно.
Наконец, объездная дорога закончилась, и Мелехов свернул на секретную тропинку. Прямо посреди нее кто-то ночью наложил внушительных размеров кучу, которая сейчас была вся облеплена мухами. Кирилл сморщился, и зажал нос. Он даже немного свернул в сторону, чтобы обойти дерьмо. Но это того стоило.
До назначенной встречи с избирателями оставалось еще несколько часов. Кирилл же хотел пробраться внутрь мастерской заранее, и все внимательно осмотреть изнутри. Вполне возможно, что охрана Грачева захочет ее осмотреть, тогда нужно было бы найти место, где можно спрятаться. Вряд ли они будут проверять тщательно; достаточно, наверное, будет просто залезть в шкаф. Ну, или еще куда.
Кирилл подошел к зданию со стороны балкона. Спрятал чехол с винтовкой там же, где лежала никем не тронутая лестница, а потом обошел кинотеатр с лицевой стороны. На дверях красовался внушительных размеров замок. Это однозначно означало, что в мастерской точно никого нет — вход в здание был только один.
Тогда Кирилл с озабоченным видом сделал еще один кружок в другом направлении, и вернулся под балкон с противоположной стороны. Ему по дороге попалось, конечно, несколько человек. Но они были Кириллу незнакомы, и он также не вызвал у них не малейшего интереса.
Наступил самый ответственный момент. Несмотря на то, что народу в этом месте ходило всегда очень мало, да и время было не располагающее к прогулкам, всегда оставалась опасность, что по закону подлости, именно сейчас кому-нибудь приспичит здесь пройти.
Впрочем, на самый крайний случай, Кирилл собирался сообщить, что он из ЖЭСа. Недаром он был одет во все рабочее. Главное, если что, делать все спокойно, с наглым видом, и не смущаться. Тогда точно никто даже ничего и не спросит. Кому он на хрен нужен, этот старый балкон? А в бывшем кинотеатре все равно нечего украсть, и все это знают. Это не банк, и не магазин.
