Сергей Северов тут же вперил в гээрушника пристальный взгляд.
— Прием, как видите, на высшем уровне, без черных масок и грозных окриков спецназа за спиной. Мы ведь — профессионалы, майор, умеем обходиться без нужного в определенных ситуациях антуража, верно?!
— Пожалуй... — Секунду помедлив, Ворон отпустил рукоятки стволов и вытащил руки из карманов. — Что вам от меня нужно?
— Вопрос, что называется, в самую точку, — убрав удостоверение, деловито кивнул генерал. — Как вы уже, наверное, поняли, майор, ни арестовывать вас, ни надевать наручники, ни везти куда бы то ни было мы с полковником пока не собираемся. Хотя оснований, сами знаете, хватило бы на десятерых Червонцев. Был такой деятель невидимого фронта, по фамилии Мадуев... У нас, если хотите, есть к вам деловое предложение. Кажется, вы уже посидели возле могилок, помянули супругу с дочуркой? Думаю, теперь мы можем спокойно прогуляться... Поверьте, нам есть что обсудить без свидетелей. Например, поговорить про то, как воюет в Чечне ваш сын-разведчик... Отличный боец, между прочим! На днях, будучи захвачен в плен, сумел завалить самого полевого командира Абдурахмана, которого вся контора полковника Гайтанова разыскивала по горам аж с прошлой осени...
Генерал скосил взгляд на поджарого офицера спецназа и тут же вернул его обратно, предусмотрительно вытянув руку, как только заметил угрожающе дрогнувшие скулы на лице Ворона:
— Брэк! Без поспешных выводов, Сергей Николаевич, с парнем все в полном порядке! Жив-здоров, лежит в госпитале, лечит легкое ранение, так что скоро наверняка увидитесь! К нашему разговору сержант Северов имеет лишь косвенное отношение, и уж тем более он не заложник, о чем вы наверняка только что подумали грешным делом...
«И как можно верить таким засранцам! — скривил губы Ворон, имевший полную информацию о допросе сына. — Видимо, спецы полагают, что мне ничего об этом не известно. Вот и гонят туфту».
— Давайте, ей-богу, выйдем на дорожку, а то здесь, среди гранитных памятников и покосившихся крестов, беседовать как-то неловко!..
Корнач приглашающе вытянул руку в сторону аллеи и, не дожидаясь согласия Сергея, первым двинулся с места, ступая по оставленным Северовым следам.
Ворон, при упоминании сына крепко сжавший зубы, прикрыл калитку, накинул на нее крючок и направился следом за Корначом.
Гээрушник двигался чуть левее, профессионально держа поле обзора.
Корнач, первым вышедший на аллею, нагнулся, отряхнул брюки от налипшего снега, подождал, пока Ворон и Гайтанов поравняются с ним, и сказал:
— Давайте, майор, не будем тратить время на пустые фразы. Перейдем сразу к делу?
— Давайте перейдем, — сурово глядя из-под бровей, эхом отозвался Северов.
Из нависшей над кладбищем хмурой тучи, сквозь дыру в которой проглядывала любопытная луна, вдруг крупными хлопьями повалил снег. Видимость сразу упала до трех—пяти метров, без сомнения лишив засевшего неподалеку снайпера возможности точно прицелиться из оптики.
Для Сергея это был хоть и небольшой — квадрат наверняка оцеплен, — но все-таки теоретический шанс быстро разделаться с парламентерами и с боем вырваться из западни. Но он решил все-таки выслушать генерала...
— Если говорить откровенно, то я поддерживаю ваш выбор, — сухо сказал Корнач, умышленно или нет, но бредя в противоположную от Центральной аллеи сторону. — Если закон не дает нам права действовать адекватно угрозе для общества, нужно искать другие варианты решения проблемы. Собаке — собачья смерть, и это не я придумал! Это древняя мудрость, проверенная на практике десятками поколений!.. Однако я всегда выступал за то, чтобы в любом деле был порядок. Самодеятельность, особенно в вопросах ликвидации авторитетов, против которых бессилен суд, не только опасна, но и вредна. Это как военная стратегия — удар нужно нанести именно в тот момент, когда он произведет максимальный эффект. Надеюсь, Сергей Николаевич, вы читали книгу Богомолова «Момент истины», этот супербоевик про работу Смерша, советского спецназа, во время Великой Отечественной войны?!
— Давно, еще в юности, — помедлив, ответил Ворон, выжидающе взглянув на генерала, ненавязчиво старающегося разрядить нервозную обстановку вовлечением собеседника в диалог не по существу.
— Значит, помните, что говорил чистильщик Таманцев молодому лейтенанту Блинову: «Важно не просто ликвидировать агента врага и не просто заставить его сдать агентуру! Парашютистов, с отличием окончивших разведшколу в Кенигсберге, несколько тысяч. Одним больше — одним меньше, для немцев это не великая потеря. Чистильщик должен любой ценой вынудить агента участвовать в радиоигре против абвера и тем самым нанести фрицам несравненно больше вреда, чем войсковое уничтожение целого батальона СС!» Это не устарело и сегодня, и вообще никогда не устареет. Понимаете, о чем я веду речь?!
Северов, поиграв скулами, промолчал, дав возможность спецу высказаться полностью.
— Неужели вы не устали, майор, жить как беглый преступник, от рассвета до рассвета?! — впервые вмешался в разговор полковник Гайтанов. Он неожиданно заступил на шаг вперед, остановился посреди аллеи, развернувшись напряженным лицом к Ворону. — Или вам мало тех денег, которые вы заработали на ликвидациях отморозков и прочей мрази?! Да-да, я знаю, вы — не киллер, в традиционном, узком, понимании этого слова! — упреждающе поморщился
гээрушник. — И все же то, чем вы занимались, приносило вам неплохой доход! Сколько вам еще нужно денег? Миллион, два миллиона?
— Для меня деньги ничего не значат, — повысив тон, произнес не привыкший к такому вызывающему обращению Ворон, сжав губы в прямую линию и с ненавистью посмотрев на жилистого чернявого полковника, которому явно не по душе пришлись окольные разговоры генерала.
— Остыньте оба, я вас умоляю! Нет необходимости доказывать очевидное! — устало поморщился генерал, переведя взгляд с Гайтанова на застывшего, словно перед броском, Ворона. — Полковник излишне эмоционален, привык к конкретике, но в целом абсолютно прав. Все, что вы, майор, творите последние три года, — полный беспредел, но если подумать — в сути своей мало расходится с тем, что делаем мы, я имею в виду ФСБ и ГРУ... Вся соль в методах. Мне понятна ваша мотивация — месть за смерть близких, но ведь Пегас и его быки уже давно кормят рыб на дне Финского залива! А абстрактная цель завалить как можно больше бакланов, ломом подпоясанных... очень смахивает на навязчивую идею, уж не обижайтесь... Как и вы, мы с полковником Гайтановым убеждены в необходимости применения специальных операций, выходящих за рамки вечно не успевающей за реалиями бытия буквы закона! Взять, к примеру, полнейший бред правителей — ради взяток от Запада, стыдливо именуемых кредитами, отменивших смертную казнь на фоне многократного увеличения количества тяжких преступлений и преступности в целом!.. Но если мыслить вашими категориями, то для восстановления справедливости стоит перебить всех депутатов Госдумы, проголосовавших «за», авось новые и возродят столь необходимую в качестве последнего сдерживающего фактора «вышку»?!
— Возможно, от ликвидации некоторых круглозадых «газовиков», крикливых «юристов» и «рыжих кардиналов» воздух России действительно стал бы гораздо чище, — бросил Ворон. — Однако помнится, вы упоминали о конкретных предложениях, генерал.
— Я предлагаю вам, майор, забыть о существовании в параллельном мире и снова стать тем, кем вы были, — офицером специального отряда, на сей раз уже не милиции, а ГРУ! Это — если очень коротко...
— Нам нужны люди вашего интеллекта, опыта, уровня подготовки и, если хотите, даже мотивации, — снова вступил в разговор полковник Гайтанов. — Таких очень не много, и моя мечта, как офицера, собрать хотя бы часть из них вместе, в один кулак!.. Когда я разговаривал с вашим сыном, — взглянув прямо в зрачки Ворона, продолжил полковник, — и рассказал ему о нашем решении предложить вам службу в ГРУ, он сказал дословно следующее: «Если отец согласится, я тоже попрошусь к вам...»
— Иван действительно так сказал? — с легкой иронией отозвался Ворон. — Или это один из ваших методов убеждения и вербовки?!
— Надеюсь, вы не считаете меня лгуном... — вполне внешне естественно возмутился Гайтанов. — Вы действительно нужны нам, майор. Все деньги, связи и прочее имущество, которыми вы на данный момент владеете, нас не интересуют. Единственное, пожалуй, что от вас потребуется, это указать полный список авторитетов, которых вы ликвидировали. Плюс — краткое изложение основных этапов вашей теневой жизни за последние годы, с момента официальной гибели...
— Многие громкие «заказухи» находятся на расследовании в ФСБ, и будет хорошо, если по части из них под благовидным предлогом прекратятся любые телодвижения... — пояснил Корнач. — Но сейчас меня интересует ваше согласие или... — Генерал сделал паузу, нахмурился, но не договорил оборванную фразу. — А детали можно будет обсудить позднее — не здесь и не сейчас. Для этого требуются время и условия. Единственное, что могу обещать, не сходя с места, — новые легальные, а не «липовые» документы, правдоподобную во всех отношениях легенду и возможность максимальной, я повторяю — максимальной самостоятельности в рамках основной задачи! Ну, и... может, еще слишком рано упоминать о деньгах, и все же... Даже если забыть о ваших сбережениях из э т о й жизни, в отличие от коллег из СОБРа, нуждаться вы не будете однозначно. Особый отдел ГРУ — это не милиция, другие задачи, другие возможности. Вот в общих чертах суть нашего с полковником предложения. Решать, разумеется, вам.
