— Не-а, — покачал головой Седой. — Миша предупредил, как эти чертовы датчики действуют. — И кивнул на Бекбаева, собиравшего свое имущество. — Так я, как обезьяна, «духов» с дерева выпасал.
— Ну, будем надеяться, что все так и есть, — кивнул Панчук и повесил на шею автомат. — Ладно, веди нас, Сусанин.
Пока первая команда диверсантов бесшумно выдвигалась на рубеж атаки, с противоположной стороны горной гряды вынырнул еще один «крокодил» «Ми-24». Вертолет, пронесшийся над узкой извилистой линией горной речки, наконец обнаружил неширокую площадку прибрежной полосы и снизился до полуметра, замерев над усыпанной мелкой галькой береговой полосой. Из десантного отсека выбрался Пройдесвит с разобранным крупнокалиберным пулеметом «утес», за ним последовал Ангелов, вытягивая наружу большой тюк с маскировочной сетью. Оставшийся внутри Козырь подал рюкзаки с провиантом и боеприпасами, потом подхватил оружие — толстоствольный снайперский «винторез» повесил на левое плечо, а в правую руку взял шестизарядный револьверный гранатомет «РГ-6» — и спрыгнул вниз.
Освободившись от пассажиров и поклажи, винтокрылый «крокодил» взмыл в черноту ночи.
Оставшиеся внизу трое диверсантов с ПНВ подготовили стрелковую позицию, выложив из больших камней подобие бруствера. После чего собрали «утес», установили пулемет на треножный станок и, когда основные приготовления были закончены, пулеметную точку накрыли «зонтом» — маскировочной сетью.
— Не понимаю, — произнес Григорий Пройдесвит с тяжелым вздохом, деловито пристраивая к пулемету мощный оптический прицел, — для чего весь этот огород городить. Могли ведь тихонечко высадиться на том берегу и затаиться с легким оружием. А когда бы начался весь шурум-бурум и «индейцы» сыпанули из своих нор, вот тут-то мы их и разделали бы в три ствола.
— Ну, ты даешь, Котовский, — усмехнулся снисходительно Ангел, раскладывая возле себя снаряженные магазины к «винторезу». — Сказали же тебе, не исключено, что там могут быть установлены сигнализационные датчики. Если это так, то на нас уже бы устроили охоту покруче, чем на зондеркоманду. А так мы еще повоюем.
— А если здесь нет никакого «черного» выхода? — не сдавался Григорий.
Он открыл металлическую коробку с длинными блестящими остроконечными патронами, снаряженными в пулеметную ленту. Вставив ее в патронник «утеса», передернул затвор, взводя оружие.
— Значит, посидим просто так в засаде, — отрезал Виктор, снимая предохранительный чехол с оптического прицела винтовки…
В лесу рассветает значительно позже, чем на открытой местности. Небосвод постепенно светлеет вверху, между стволами и под кронами деревьев все еще темно. Наконец первые солнечные лучи прорываются сквозь зеленую толщу, пробуждая жизнь.
— Ну что, «сумасшедший профессор», твой перпетуум мобиле справился с поставленной задачей? — тихо спросил Панчук, наблюдая через портативный бинокль за сменой чеченских боевиков.
— В лучшем виде, — так же шепотом ответил Бекбаев, пакуя в защитный футляр пластиковый прибор со множеством кнопок, шкал и разноцветных индикаторов.
— Значит, начинаем работать.
Прошло десять минут с момента смены часовых, достаточно времени, чтобы вновь прибывшие обосновались в секрете, а сменившиеся удалились на значительное расстояние.
Поднеся к губам тонкую проволочку микрофона индивидуальной рации, Владимир Панчук скомандовал:
— Работаем.
Пятеро стрелков, оснащенных бесшумным снайперским оружием, одновременно надавили на спусковые крючки. Выстрелов не было слышно, часовые рухнули на дно своих стрелковых ячеек.
— Вперед, — из кустов бесшумно выбиралась группа диверсантов под командованием Латышева. Несколько человек с минами направленного действия принялись минировать узкие щели, через которые могли просочиться боевики, растяжки же лишали их такой возможности.
Возле главных входов поставили три катапульты. Жерла направляющих с установленными на них носителями, похожие на реактивные снаряды, с прикрепленным гибким шлангом, заполненным жидкой взрывчаткой и стальными шариками шрапнели, хищно пялились острыми мордами в черные дыры пещер. От катапульт тянулись провода к пусковому блоку, который держал в руках Латышев. Повернув голову к Панчуку, он произнес:
— Готово.
Двенадцать бойцов разделились на три штурмовые группы. Впереди находился «основной», облаченный в тяжелый бронекомплект «Витязь», состоявший из кевларового комбинезона и титановых доспехов, надежно защищающих корпус бойца. Голову защищал бронешлем с забралом из пулеметного стекла. В руках «основного» был стрелковый штурмовой комплекс «шквал», отдаленно напоминающий американский «мастер-ключ», только гораздо мощнее. Под цевьем «АКМ» с диском на семьдесят патронов было укреплено короткоствольное самозарядное ружье «МЦ» с насадкой Duckill («утконос»), заставляющей при выстреле лететь картечь не облаком, а шеренгой на манер автоматной очереди. Блок электропуска с небольшим рычагом, выходящим рядом со спусковым крючком автомата, позволял стрелять из обеих систем, не меняя положения рук. Для действий в темноте возле ствола автомата был закреплен мощный тактический фонарь.
За «основным» должна двигаться команда поддержки: гранатометчик с «РГ-6» на случай ожесточенного сопротивления противника и двое автоматчиков, в задачу которых входило зачищать тылы за «основным». Чуть выше локтя у штурмовиков были оранжевые светоотражающие повязки, опознавательные знаки своих.
Панчук на манер старинного рыцаря опустил на лицо прозрачное забрало и негромко произнес:
— Давай, Александр Васильевич.
Латышев нажал кнопку пуска, и тут же с грохотом с направляющих сорвались носители, увлекая за собой наполненные взрывчаткой шланги и исчезая с ними в черных провалах пещер. Секунда, и в глубине горы вперемежку с душераздирающими криками загремели взрывы.
Подняв к груди «шквал», Владимир сорвался с места и направился к арке пещеры, параллельно ему двигались еще две штурмовые группы, одну возглавлял Атаман, а другую Седой.
Внутри пещеры стоял удушливый запах сгоревшей взрывчатки, обугленной человеческой плоти и свежей крови. Это не могло остановить наступающих.
Владимир бежал по подземной галерее, ориентируясь по лучу фонаря. Наконец галерея закончилась просторным залом, в центре которого стояли длинные обеденные столы, а с двух сторон у стен размещались обычные солдатские двухъярусные кровати. Все это сейчас было разрушено, изуродовано взрывом, кругом валялись убитые, контуженые и раненые боевики. Здесь был эпицентр взрыва. Заметив какое-то неясное движение, Владимир нажал на спусковой крючок.
Дальше шел лабиринт других помещений. Здесь уже была настоящая война. Панчук, погрузившись в водоворот боя, в очередной раз перестал быть человеком, превратившись в матерого, кровожадного хищника по прозвищу Шатун.
Выбив тяжелым ботинком дверь в какой-то отсек, он сразу же пальнул из ружья, посылая заряд картечи. И тут же веером послал длинную очередь, и снова вперед. Если кто-то и остался жив, тех пусть зачистят следующие позади автоматчики…
Новая дверь, удар… и тут чернота жилого блока ожила вспышкой автоматной очереди. Несколько пуль ударили Шатуна в грудь, глубоко впиваясь в титановую броню. Мощная кинетическая энергия удара отшвырнула Владимира назад, но следующий за ним Чиж с шестизарядным гранатометом встал на колено, вскинул «РГ-6» и дважды нажал на спуск. Куцый ствол дважды плюнул огнем, и в глубине помещения вспыхнули взрывы, полетели во все стороны осколки.
Автоматчики помогли оглушенному Шатуну встать на ноги. Он тут же сменил диск в автомате и зарычал:
— Вперед, нельзя им дать прийти в себя. Мочить сук…
Грохот взрывов от катапульт долетел до места засады, с противоположной стороны гор донесся не очень громким хлопком. Но этого было достаточно, чтобы диверсантам это послужило сигналом к бою.
Ждать пришлось недолго. Через пять минут с жутким скрежетом отодвинулась автоматическая заслонка, замаскированная под кусок скальной породы. Из образовавшегося пролома стали выскакивать полуодетые, кое-как вооруженные боевики с всклокоченными волосами и перепуганными лицами. Они бежали в сторону реки.
— Таки выморили тараканов, — с усмешкой пробормотал Пройдесвит, направляя ствол пулемета на боевиков, потом надавил на гашетку.
Чеченцы уже были у самой кромки воды, когда вокруг них взметнулись фонтаны брызг. И в следующую секунду тяжелые крупнокалиберные пули стали разить моджахедов. Тех, кого не цеплял Котовский, добивал Ангел. Тем временем Козырь посылал гранату за гранатой в проем аварийного выхода…
Вскоре все было кончено, бой длился тринадцать минут. Несчастливая цифра. В принципе, кому как.
