его в пустынную часть океана, где бы он и рухнул в воду, не привлекая особого внимания — мало ли бьется в наши дни самолетов.
Арч пожал плечами и спросил:
— Может быть, мне вернуться за вами?
Конечно, это был прекрасный, но совершенно неосуществимый жест. Ему и так придется долго объясняться за свои действия, и мне не хотелось еще больше осложнять его положение.
— Наверно, ты прав, — мрачно пробормотал он и направился обратно в пилотскую кабину, чтобы подменить Пика, которому нужно было упаковать свое снаряжение и подготовиться к прыжку.
2 часа 52 минуты. Пик и я последними надели парашюты и проверили снаряжение друг на друге. Обычно мы прыгаем со всем снаряжением, кроме оружия, упакованным в стандартные боевые ранцы. Они не стесняют движений во время падения и позволяют свободно маневрировать в воздухе. На этот раз мы шли вниз обвешанные мешками, рюкзаками, сумками и небольшими контейнерами, болтавшимися со всех сторон. Что поделаешь, нужно было иметь при себе все, что могло понадобиться. Нас никто не прикрывал, и положиться мы могли только на себя.
Наши парашюты рассчитаны на скорость спуска 25–30 миль в час с грузом в 360 фунтов. Но сегодня нагрузка была значительно больше.
Давайте немного займемся арифметикой. Я здоровый мужик и вешу примерно 220 фунтов. Мой автомат и 8 снаряженных магазинов к нему (40 патронов в каждом), а также пистолет с шестью полными запасными обоймами по 15 патронов весят около 27 фунтов. Комбинезон, бронежилет, спасательный жилет, ботинки, ремень, пояса, индивидуальный пакет, нож и прочее увеличивают вес до 275 фунтов. Основной парашют и запасной парашют — еще плюс 40 фунтов. Не забывайте о дополнительном снаряжении — фляги с водой, веревки и прочее — еще по 17 фунтов на человека. Каждый из ящиков-чемоданов «Большого Брата» — 75 фунтов. 350 фунтов взрывчатки, боеприпасов и тому подобного. В общем, получалось, что мы превышали установленный предел грузоподъемности парашютов на 30 фунтов.
Вы скажете, что это совсем немного. Потаскайте тридцатифунтовый мешок картошки несколько дней, и вы, я уверен, измените свое мнение. А во время прыжка с парашютом лишние 30 фунтов могут означать разницу между жизнью и смертью. Лишний вес и динамический удар при раскрытии парашюта могут стать причиной того, что купол погасится, то есть раскроется не полностью. Результат? Догадайтесь сами. Основной парашют сложится на высоте меньше 1500 футов. «Запаска» не успеет ввестись. Результат? Ага, вы догадались!
Но сегодня мы не думали, а прыгали с лишним весом. Так было нужно.
Есть и еще некоторые отличия между тренировочным и боевым прыжком. Во время тренировок офицеры-инструкторы, отвечающие за соблюдение правил безопасности, носятся вокруг. Как очумелые, обозначают дымовыми шашками место приземления, постоянно следят за скоростью ветра над поверхностью земли. Согласно последним наставлениям по парашютной подготовке в мирное время, скорость ветра над землей в месте приземления не может превышать 18 узлов.
Сегодня у меня отсутствовало какое-либо представление о том, какова скорость ветра над землей. Да мне и наплевать на это. Волнение на море? Тоже не играло никакой роли. Единственное, что имело значение, это спуститься вниз и убить, как можно больше врагов, чтобы отомстить за Аликс. Я пойду на все, чтобы сделать это.
Одна минута четвертого. Арч включил локатор и спутниковую навигационную систему, чтобы определить расстояние до цели. До нее оставалось 17 минут полета.
— Держись! Набираю высоту в десять тысяч футов, — скомандовал Арч.
Самолет резко задрал нос вверх, звук двигателей изменился, и мы начали набирать высоту. Тошо пришел в кабину пилотов, и мы вместе с ним включили аппаратуру «Большого Брата», чтобы проверить наличие радиопередатчиков или иных радиотехнических средств на самом большом острове — единственном месте, где возможно размещение пусковых установок крылатых ракет наземного базирования. Ничего не обнаружено. Хорошо, значит мы опередили Ли Чаймена и его людей. Тошо выключил систему, положил ее в мешок, висевший у него между ног, и отправился обратно в хвост самолета — он прыгал третьим в своей группе.
3 часа 13 минут. Я последний раз обошел всех парней и проверил их снаряжение. Только глаза ярко блестели на их покрытых камуфляжной краской лицах. Ребята были готовы к завершающей стадии нашей операции и откровенно радовались этому.
Разрешите сделать небольшое отступление, чтобы разъяснить вам пару вещей, крайне важных для меня. Первая и самая основная — вас охватывает откровенная эйфория, когда вы возглавляете в атаке таких, как мои ребята, настоящих Воинов. Это чувство крайне редко в наши дни — дни расцвета офицеров-чиновников.
Но давайте разберемся по сути. Разве война не составляет смысла существования военных? Насколько я понимаю, профессию военного выбирают не для того, чтобы получить деньги на оплату высшего образования, приобрести профессию или самоутвердиться. Сущность профессии военного — солдата, моряка, морского пехотинца — готовиться к войне, уметь вести бой. Быть верным до последней капли крови Долгу, Чести, Родине. Это значит — тренироваться до седьмого пота. Это значит — уничтожать все на своем пути и убивать человеческие существа. Это значит — проливать кровь.
Сегодняшние руководители, во всяком случае многие из них, забыли, что такое настоящие военные. Руководство тратит время на то, чтобы придумать операции, которые превращают наших моряков, солдат или морских пехотинцев в полицейских, пожарников или регулировщиков движения. Сейчас больше тратят денег на переработку мусора и охрану окружающей среды, чем на патроны. И сегодня чертовы военные, прекрасно знают, как складывать газеты в корзины или пластмассовые бутылки в соответствующие контейнеры для мусора. Но они так и не научились стрелять, устранять неисправности в своем оружии на поле боя и подбивать вражеский танк из гранатомета. Потому что денег на боевую подготовку и боеприпасы — нет.
Поэтому позвольте, друзья мои, сказать вам следующее. Нам не нужно больше гребаных бюрократов или аналитиков, которые сейчас руководят нашими военными (а было именно так, когда Объединенный комитет начальников штабов возглавляли многие прежние председатели). Нам нужны руководители, умеющие командовать людьми по-настоящему. Истинные лидеры. Мужики, как Том Крокер, истинные Воины в духе Гранта, Шермана, Першинга и Паттона, Нимица, Халси, Стилвела и Пуллера — всех тех, за кем их подчиненные готовы идти на штурм ада. Этих настоящих американских героев, закаленных в сражениях, проливших свою кровь, готовых взять на себя любой риск, если это нужно для победы и защиты демократии. Тяжело отдать приказ, который повлечет за собой гибель людей. Но для этого и существует офицер. Он обязан взять на себя ответственность. Он должен возглавить атаку. Быть офицером — это значит быть
