— Кто-то еще желает встать в ряды защитников родного города? — весело спросил я, глядя на остальных мужиков.
Оба яростно закивали головами.
— Отлично! Значит так. Морпех, со мной на крышу. А вы держите дверь подъезда. Чтобы ни одна подозрительная мышь внутрь не проскочила! — строго произнес я. Потом извлек из кармана «разгрузки» гранату РГД-5 и протянул ее третьему мужику: — На всякий случай!
Кужкин открыл дверь подъезда, и мы быстрым шагом взобрались на пятый этаж, а потом по лестнице вылезли на крышу.
С крыши пятиэтажного дома, который стоял на склоне горы Митридат, открывался прекрасный вид на площадь-кольцо. Площадь образовывалась от пересечения улиц Чкалова, Комарова, Шлагбаумской и Пирогова. Между улицами Чкалова и Комарова расположилась пожарная часть. В бинокль мне было отлично видно, что БТР-80 перекрыл улицу Чкалова, которая вела на выезд из города. Улицу Комарова перекрыл армейский «Урал». Между бронетранспортером и грузовиком растянулась цепочка автоматчиков, закованных в бронежилеты и шлемы. Толпа стояла метрах в десяти от автоматчиков. Между цепочкой солдат и бурлящей человеческой массой лежали тела убитых людей. В бинокль я рассмотрел, что среди убитых были не только мужчины, но и несколько женщин и даже детей.
— Они дорогу перегородили и не выпускали машины на выезд из города, — начал объяснять мне Андрей. — Потом, когда народу стало уж очень много и толпа поперла на солдат как оглашенная, то автоматчики открыли огонь. Я видел, как офицер из пистолета добивал раненых. Представляешь?
— Представляю, — сквозь зубы прошипел я, вспоминая, как всего час назад сам стрелял по толпе татар из станкового гранатомета.
За десять минут я выявил все позиции противника: БТР, «Урал» с пулеметом в кузове, двенадцать автоматчиков на площади, стоящих цепочкой между бронетранспортером и грузовиком, еще один пулеметный расчет на балконе пожарной части и снайпер на пожарной вышке, которая возвышается над зданием пожарной части. Как же все успеть? Эх, хорошо бы еще одну снайперку! Так, чтобы одновременно сыграть по пулемету на балконе и снайперу на вышке.
— Анархист, это Испанец. Прием! — раздался голос Испанца в моей рации.
— Анархист на связи, прием!
— Они нас вызывают! Что нам делать? Прием!
— Медленно выдвигайся по улице Желябова. Как только высунешь нос из-за здания морга, сразу же открывай огонь по БТРу. Бей по корпусу. Только осторожней, за ним толпа людей. Подобьешь БТР, тут же отходи назад, по улице Чкалова, и заходи на площадь с улицы Комарова. Там где стоит «Урал». Если все пойдет нормально, то они ломанутся прямо на тебя. Как понял? Прием?
— Понял тебя! Когда начинать? Прием!
— Начинай! — отдал я команду Испанцу. Повернувшись к Андрею, сказал: — Твоя цель — пулемет в «Урале». Как заткнешь его, работаешь в свободном порядке!
Я лег на теплый рубероид и навел перекрестье прицела на пулеметчика, который стоял на балконе пожарной части. Через четырехкратный оптический прицел я видел, что пулеметчик совсем юный паренек, лет восемнадцати. Он стоял, широко расставив ноги. Створ пулемета лежал на перилах балкона и был направлен в толпу людей, что беснующимся морем разлилась на площади.
Тра-та-та-та! — железным молотом ударили по броне БТРа пули калибра 14,5x114 миллиметров, выпущенные из КПВТ «бардака». Сноп искр украсил темно-зеленый панцирь восьмиколесной черепахи. Тяжелые болванки пуль пробивали броню БТРа, оставляя после себя дыры с рваными краями.
— Работаем! — громко сказал я, нажимая на спусковой крючок.
Пулеметчика и его второго номера я достал тремя пулями. Бил в корпус — побоялся стрелять в голову, все-таки эта СВД у меня впервые в руках. Тяжелые винтовочные пули отбросили пулеметчика назад на стену, которую он залил своей кровью. Его второй номер, наоборот, согнувшись, шагнул вперед и упал с балкона. Тут же переведя прицел на вышку, я «добил» десятизарядный магазин, стреляя в снайпера. Не знаю, какой пулей я в него попал, но он остался лежать на деревянном помосте. Я четко видел, как последние две пули в моем магазине попадают в тело снайпера, отрывая куски плоти.
Еще четыре винтовочных магазина я израсходовал, стреляя по солдатам противника, которые прятались за подбитым БТРом. Бронетранспортер, получив очередь из КПВТ, зиял сквозными дырами.
На площади царило безумие — толпа ринулась назад, прочь от пуль и осколков. Люди бежали, давя и причиняя вред друг другу.
Морпех стоял рядом со мной и, держа пулемет на уровне живота, стрелял короткими очередями. Я как раз перевернулся на бок, чтобы сменить магазин в винтовке, и увидел, как пуля попала в шею Андрея и он упал на спину. Кровь била красным фонтаном, заливая черный рубероид крыши. Я подполз к раненому и, достав из кармана перевязочный пакет, попытался наложить повязку ему на шею. Зажимая одной рукой страшную рану, я обмотал шею бинтом. Бинт тут же насквозь промок от крови. Достав еще один пакет, я прижал мягкую подушечку к ране. Губы Андрея беззвучно шевелились, а кожа на лице была мертвенно-бледной. Морпех издал тихий хрип и, дернувшись всем телом, замер. Кровь перестала вырываться из раны толчками. Я понял, что морпех умер.
Схватив труп морпеха, я подтащил его к краю крыши. Упершись одной рукой в теплый рубероид, я подтащил тело ближе к парапету и приподнял его.
Бум! — пуля попала в голову морпеха, расплескав мозги убитого.
Снайпер! Где-то на крыше засел снайпер. Что ж делать? Вступить в снайперскую дуэль с врагом, которого не видно! У него есть преимущество — он знает, где я нахожусь. Это только в фильмах, главный герой осторожно высовывает голову из-за укрытия, замечает вражеского стрелка, сидящего на крыше дома на расстоянии километра и один точным выстрелом выигрывает дуэль. В жизни все не так, пуля попала в голову морпеху через мгновения после того, как верхушка черепа показалась над краем парапета. Значит, если я рискну высунуться из-за укрытия, то в моей голове появится еще одно отверстие.
Вжавшись в нагретый под солнцем рубероид, я подобрал РПК и, извиваясь, подполз к люку, ведущему вниз, нырнул на лестничную площадку пятого этажа. Спустившись на первый этаж, я не рискнул выходить через дверь, подъезд выходил на ту же сторону, откуда стрелял снайпер. Поэтому я постучал в дверь квартиры, чьи окна выходили на другую сторону. Мне никто не открыл. Дверь была металлическая, производства Китая, толщина металла в таких дверях, как правило, не больше одного миллиметра. Быстро прикинул, что проще выбить замок или расковырять ножом полотно. Отойдя на лестничный пролет между первым и вторым этажом, я вскинул СВД и тремя выстрелами вышиб оба замка. Выстрелы из винтовки Драгунова, сделанные в закрытом подъезде, были похожи на грохот пушки, у меня даже заложило в ушах. Ударив ногой по двери, я открыл ее. Квартира была пуста, в ней царили хаос и беспорядок — было видно, что ее покинули совсем недавно и в спешном порядке.
На окнах оказались решетки, что, в принципе, неудивительно — квартира располагалась на первом этаже. Подойдя к окну, я закрепил ручную гранату к решетке в том месте, где она крепилась к стене, и, примотав длинный кусок веревки к предохранительному кольцу, отошел в другую комнату. Посмотрев в соседнее окно, я увидел, что улица пустынна… и дернул за веревку.
Ба-бах! — прогремел близкий взрыв. Метнувшись в соседнюю комнату, я выпрыгнул в окно, прикрываясь облаком пыли, которое взметнулось после взрыва. Обойдя дом, я осторожно выглянул из-за угла, как ни странно, но перед подъездом никого не было. Видимо, мужики, решили, что война не для них, и сбежали подальше от пулеметных очередей и разрывов гранат.
Закинув СВД за спину, я взял наизготовку РПК, к которому был примкнут автоматный рожок. Продравшись через кусты, я вышел на соседнюю улицу, которая вела к площади… и тут нос к носу столкнулся с тремя автоматчиками, которые поднимались вверх по улице. Палец нажал на спуск раньше, чем мозг успел осознать, что надо делать. Длинная пулеметная очередь пересекла всех троих. Заменив автоматный магазин на новый, я пошел вдоль забора.
— Командир! Командир! — раздался взволнованный голос из ближайших кустов. — Мы тут! Прячемся! А где Андрюха?
Повернувшись к кустам, я увидел два бледных, мужских лица. Чуть ниже из кустов на меня смотрело дуло охотничьего ружья.
— Ружьишко-то опусти, а то шмальнет ненароком, — сказал я, смещаясь немного в сторону, тем самым уходя с линии огня. — Спекся Андрюха. Снайпер его достал. Геройски погиб. В бою! Как настоящий воин. Надо бы его похоронить, да некогда сейчас. Если все нормально будет, то вернемся, тело заберем, а вечером, если доживем — похороним.
— Я знаю, где позиция снайпера. Он вон с той крыши стрелял, — обладатель ружья показал в сторону трехэтажного здания, в котором располагался магазин игрушек. — Мы поэтому и спрятались, чтобы от снайпера укрыться. С одной гранатой и двустволкой сильно не навоюешь.
