– Про Романа? А это еще зачем?
– И не только про него, но еще и про Андрея Старостина, который живет в Ильиновке… Думаю, что мы скоро должны узнать о них что-то очень важное…
Кречетов пометил себе в блокноте.
– Крымов, а это правда, что на твое агентство работает весь уголовный розыск С.? – Он постарался, чтобы этот и без того глупый вопрос прозвучал как шутка.
– Правда, Юра, правда. И прокуратура, и суды, все работают на меня, что ни назови – не промахнешься.
– Понятно… – ничего не понял Кречетов и тут же пожалел о том, что вообще заговорил на эту тему.
– Знаешь что, Кречетов, если это дело раскрутим, да еще и живы при этом останемся, обещаю, что и тебе работы хватит. Ведь то, что происходит в нашем городе, как видишь, зачастую имеет свои корни вот в таких маленьких городишках. Ты же видишь, что сейчас творится вокруг? Люди сидят без работы, а соблазнов сколько?! Особенно молодежь – сплошные наркоманы… Я сам не наркоман, и поэтому мне трудно поверить в то, что ради дозы можно пойти на преступление, но ведь молодые ребята выбрасываются из окон, они хотят летать, значит, наркотики сильнее их, ты представляешь, как это страшно? Я не любитель толкать подобные речи, но в нашем агентстве дел в последние пару лет невпроворот – люди идут сплошным потоком: кого-то найти, навести справки о человеке, который взял деньги и исчез в неизвестном направлении, проследить – я уж не говорю о жене или муже, это понятно, – за подростком, чтобы узнать, с кем встречается, чем интересуется… Но больше всего приходит людей, которые просят найти убийцу их близкого человека… Человеческая жизнь сейчас ничего не стоит и нередко оценивается несколькими сотнями рублей, которые тут же и пропиваются исполнителями…
Я даже не могу назвать их киллерами – так, ничтожества, опустившиеся вконец людишки… Я понимаю, ты хочешь спросить, как мне удалось организовать это агентство таким образом, чтобы на меня работали и эксперты, и агенты, и я отвечу тебе – элементарно. Все условия создавались и обговаривались сами собой по ходу дела.
Просто мы работали параллельно с прокуратурой и угро, обменивались информацией. Я иногда приплачиваю экспертам или судебному медику за то, что они подсуетятся и побыстрее пришлют мне результаты, так что ж – за хорошую работу можно и отблагодарить. Вот Юля Земцова (до сих пор не верится, что она нашлась и с ней все в порядке!) расплачивалась с тем же Чайкиным, которого ты уже видел – это наш судмедэксперт, – водкой да колбасой. Он же вечно ходил голодным, да и выпить был не дурак. К слову скажу, многие люди его профессии спиваются… Но Надя настояла на его лечении, и он стал совершенно другим человеком. Они поженились…
– Тогда почему же она не хочет его видеть и твердит как заведенная, что это он убил всех девушек? Что это с ней? У нее повредился рассудок?
– Да нет, просто она мне рассказала кое-что из своей жизни… Понимаешь, она приняла Чайкина за совсем другого человека, перепутала… Поэтому выбрось все из головы и не слушай ее. Если Чайкин убийца, то я – его первый помощник. Он сейчас страдает, потому что Надя ушла от него.., ко мне… Теперь тебе все понятно? Кречетов, давай лучше подумаем, как бы нам завтра пораньше отправиться в С. Я чувствую, что убийца как-то связан либо с Лизой, либо с Рождественским.
– И все потому, что в ее саду нашли этот подземный ход? Но ведь и у Ерохина есть этот самый ход, что же, арестовать и его?
Крымов достал из кармана компьютерную распечатку, ту самую, которую сочинили они с Шубиным, чтобы хоть как-то систематизировать полученную информацию, касающуюся всех жертв, подозреваемых и свидетелей.
– Я думаю так: если убийца и насильник – одно и то же лицо, то нам в первую очередь надо найти мужчину, который имел половой контакт с Литвинец, Емелиной, Козич, Сажиной и Кирилловой. Во всяком случае, это следует из результатов исследования следов спермы, найденной на теле или одежде каждой из них.
Они говорили уже около получаса, и все это время Кречетов задавал себе один и тот же вопрос: правильно ли он делает, что скрывает сведения об убийце, которые принесла ему Нина Гоппе? С одной стороны, он просто обязан был рассказать Крымову об этом удивительном визите, ведь, если верить словам Нины, в тот злосчастный день на берегу Графского озера рядом с Литвинец находилась как раз Лиза Удачина. А бородатый мужчина, который позже проезжал по м-ской улице и которого видела Нина, наверняка и является убийцей и должен знать Лизу, тем более что он был В ЕЕ МАШИНЕ.
Да, безусловно, Кречетов был обязан обо всем рассказать Крымову, но тогда этому городскому снобу, погрязшему в долларах и славе, не составит никакого труда вычислить преступника и присвоить все лавры победителя в этой горячей схватке с маньяком. Тем более что он кровно заинтересован в этом: Кречетов уже понял, что у крымовской четверки довольно сложные личные отношения, что мужчины никак не могут поделить между собой женщин, а потому лишнее очко Крымову, и без того лидеру, сейчас бы не помешало. Кто знает, может, тогда обе эти женщины останутся с ним? Хотя лично Юрию Александровичу больше по душе была пара – Шубин и Земцова, да вот еще Щукина с Чайкиным. А Крымов ну никак не вписывался в его понятия о порядочности, тем более когда речь шла о женщинах.
Кречетов завидовал Крымову, он признавался себе в этом, но вот какого цвета все же была эта зависть – черного или белого, – он так и не решил. Просто зависть, и все. Поэтому отъезд всей крымовской братии в С. был ему сейчас выгоден – он оставался один на один с информацией, полученной от Гоппе, и мог уже вполне самостоятельно, арестовав Удачину, выведать у нее имя мужчины, который был в ее машине. А остальное всплывет само собой… Ему было даже смешно, что Крымов попросил его навести справки о Трубникове и Старостине.
Они-то здесь при чем? Это довольно известные люди, причем Трубников вообще отец одной из пропавших девушек, неужели он мог убить собственную дочь? А Андрей Старостин? Всем известно, как он любил Таню Трубникову, и, если бы не дурь ее отца, который так противился их роману, она была бы жива… «Кстати, – вдруг вспомнил он, – а тела-то ее не нашли…»
– Кречетов, ты что, заснул?
Юрий Александрович вздрогнул – он мысленно уже перенесся в удачинский дом и допрашивал Лизу…
– Нет, извини. Просто задумался. Ты поезжай в С., я тебе дам машину, будем перезваниваться.
– За машину спасибо, но для начала я бы хотел позвонить Сазонову. Как ты думаешь, могу я позвонить из кабинета главврача?
– Договорись с сестрой, оставь ей деньги, я думаю, что она разрешит… Тем более что телефонный счет придет не к ней.
Они распрощались в коридоре, Крымов сказал, что позвонит ему рано утром, чтобы поконкретнее договориться о машине, после чего Кречетов поехал к себе домой, а Крымов заглянул в палату к Наде.
– Привет, – обрадовался он тому, что она не спит и что с ней можно поговорить.
Она выглядела уже получше, хотя синяки под глазами остались, да и взгляд выдавал в ней больного человека.
Крымов сел рядом с Надей на стул и взял ее руку в свою:
– До сих пор не могу поверить в то, что это ты… Так много всего произошло за последнее время, что у меня голова кругом идет… Как ты, Надечка?
– Я?.. Не знаю. Силы куда-то подевались. Я устала.
Вот лежу сейчас и думаю о Чайкине. Понимаешь, ведь я обвинила его прилюдно во всех смертных грехах, обозвала его некрофилом, убийцей… А что, если я ошибаюсь?
Женя, мне нужно тебе кое в чем признаться, и хотя мне очень не хотелось бы сейчас говорить об этом, но я должна, должна… – Она тяжело вздохнула. – Дело в том, что, как говорит Земцова, – Щукина слабо улыбнулась, вдруг вспомнив Юлю, какой закомплексованной и неуверенной в себе она была в первые дни работы в агентстве, – надо всегда выслушать обе стороны… А ты выслушал только одну сторону. То есть меня. Так вот. Теперь я постараюсь представить те же события, но уже с позиции Чайкина. Дело в том, что, если он просил меня одеться покойницей, чтобы…
– ..я понял…
– Вот именно. А я просила его сделать это со мной у нас в агентстве.
– Ты спала с Чайкиным в агентстве?
– Да, в приемной. И ты не догадываешься, зачем мне это было нужно?
Крымов не верил своим ушам.
– Ну почему ты молчишь? Скажи, что ты все понял, что невозможно не понять, что на месте Чайкина, лежа на столе или устроившись где-нибудь на диване, я представляла себе, что я с тобой, Крымов. С тобой, а не с Лешей. Видишь, как все просто? И он, этот «извращенец»
Чайкин, понял это, причем понял в первый же раз. Вот и представь себе, каково ему было это терпеть? У него ведь тоже есть самолюбие, он мужчина, к тому же с характером. Так что никакой он не извращенец, он попросту мстил мне, зная, кстати, о том, что я почитываю книжки про некрофилов. А какому мужчине это может понравиться? Он и на кладбище меня потащил только по этой причине. А ведь он, в сущности, милый и добрый человек. И не виноват в том, что я его не люблю. Я поступила с ним жестоко, дав ему надежду и выйдя за него замуж.
