– Ты это к чему, дед? – в голосе Шнырёва прозвучала угроза.
– И вот надо же случится такому, – не пожелал прояснить ситуацию Зак, – что дошли до этого человека слухи, будто живёт-существует на белом свете компания неплохих в общем-то ребят, посчитавших, правда, себя почему-то необыкновенно крутыми, право имеющими. И всё бы ничего, но ребята эти захотели делом доказать свою "крутость" и своё право. Со свер-стником, как принято, начали: одному по зубам нащёлкали, другому глаз подбили…
– А-а-а, – протянул Шнырёв – как показалось Заку, облегчённо. – Кто-то из сявок вяк-нул. Дед, ты чей родич? Скажи, не стесняйся – от внука твоего больше жалоб не поступит.
Дурак, с некоторым разочарованием подумал о Шнырёве Сергей Фёдорович. Опасность чует, но дальше носа своего видеть ничего не хочет. Долго в вожаках не продержится – сме-тут.
– Ну так что, дед? – нагловато ухмыляясь спросил Шнырёв. – Скажешь нам, кто стук-нул?
– Дурак ты, Юрий Викторович, – сказал Зак просто. – Дурак!
– Ты чё, дед? – теперь, когда точки над i были расставлены, а потенциала опасности, по мнению Шнырёва, не прибавилось ни на гран, "Юрий Викторович" решил, что можно и раз-влечься – почему бы и нет, да и случай какой – покуражиться над стариком, и хоть в рожу ему, пердуну, жабе дремучей плюнь – утрётся и пойдёт себе дальше, и главное – что всё это совершенно безвозмездно: без возмездия, в смысле. – Ты чё? Завести меня хошь? Ты меня, дед, не заводи! Я, дед, и завестись могу.
Многословен, подумал Зак, разглядывая Шнырёва. Дурное влияние видео.
– Я, собственно, за этим сюда и пришёл, – очень миролюбиво, не изменив первона-чальной интонации, произнёс Зак.
– Зачем? – опешил Шнырёв.
– Тебя, дурака, поучить!
Теперь я его ударю, понял Зак.
И ударил. Из положения: нога за ногу, "вольно" и в опоре трость концом этой самой трости снизу вверх по коленной чашечке.
Шнырёв моментально согнулся, обхватил повреждённое колено и завалился спиной на-зад, на ступеньки, утробно подвывая.
Тот, который стоял слева от Шнырёва, кинулся на Зака с секундным запаздыванием: сработал эффект неожиданности. Зак встретил его локтем резкий твёрдый удар в солнечное сплетение. Парень охнул и отвалился. Третий участник посиделок у кинотеатра задумался на более продолжительный срок, но таки движимый общей инерцией схватки стиснул кулаки и шагнул вперёд. Зак остановил третьего, упёрши ему трость концом в грудь. У того хватило ре-акции замереть и более не дёргаться.
– Молодец! – одобрил его сноровку Зак.
Тут Сергею Фёдоровичу пришлось посторониться, поскольку Шнырёв, продолжая подвы-вать, вдруг выгнулся и попытался схватить его за ноги. Попытка не удалась. Зак пропустил тя-нущиеся пальцы, и когда рука Шнырёва коснулась асфальта, быстро переставив ногу, наступил на эти пальцы. Шнырёв дёрнул руку, стараясь пальцы высвободить, но Зак ему этого сделать не дал, придержав носком ботинка. Позиция у Зака была теперь не слишком выгодная, и если бы тот из троицы, который получил удар в солнечное сплетение, сейчас встал бы и зашёл Сер-гею Фёдоровичу со спины, у Зака не оставалось бы никаких шансов выиграть сражение. Однако удара оказалось достаточно, чтобы вывести второго из игры до самого гонга.
– Что ж вы так, ребята? – укоризненно произнёс Зак, одновременно усиливая давление на пальцы и на трость. – Я к вам по-хорошему, по-человечески, а вы… И ладно бы драться умели, а то – не рыба, не мясо…
Тот из парней, которого Зак удерживал на кончике трости, что-то промямлил. Лицо его посерело.
– Ерунда, – сказал Зак. – Не умеете. Только первоклашкам и способны щелканы от-вешивать.
Шнырёв зарычал с земли. И снова попытался высвободить пальцы. Зак вздохнул и на-ступил на них всей ступнёй. Рычание сменилось жалобным вяканьем. Хищнику прищемили хвост.
– Не холодно ли тебе, девица? – осведомился Зак, наклонив голову. – Не холодно ли тебе, милая?
Затягивать далее было опасно. Стоявший под тростью мог наконец догадаться прыжком уйти назад и в сторону, и хотя у Зака на этот случай был припасён весьма необычный приём, усложнять ситуацию не хотелось. Поскольку в конечном счёте, подумал Зак, придётся распла-чиваться не тебе – за перебор придётся расплачиваться Володе.
Поэтому Сергей Фёдорович опустил свою трость и освободил пальцы Шнырёва. Шнырёв сел и спрятал отдавленную кисть под мышку. Пойманный на трость отступил на шаг и подоб-рался.
– Спокойно, – предупредил Зак, качнув тростью. – Иначе будешь по реанимациям кос-ти свои собирать.
– Чё тебе надо, дед? – спросил с земли Шнырёв. – Лабуду только не клей больше.
– Имени я тебе не назову, – сказал Зак с достоинством. – И не надейся даже. А требо-вание у меня одно: оставь мальчишек в покое. Поищи себе другой способ зарабатывать на пи-во с воблой.
– Круто берёшь, дед, – заявил Шнырёв хрипло.
Всё ещё пряча покалеченную кисть под мышкой, он встал. Поморщился, ступив на отби-тую ногу.
– Беру, как умею, – сказал на это Зак; он несколько расслабился, упёр трость в землю. – А ты смотри. И учись.
– Учитель выискался, – буркнул Шнырёв. – Ну ты, дед, тоже нашёл кого защищать. Они же салаги, постоять сами за себя не могут. Говна на палке…
– Юрий Викторович, – оборвал его Зак строго. – Я высказал своё пожелание. Надеюсь, что вы его удовлетворите.
– А если не удовлетворю?
– В таком случае, Юрий Викторович, мне придётся вас убить, – сказал Зак очень просто и очень серьёзно.
Впечатление это произвело. У Шнырёва дрогнули губы. Он, конечно, не мог поверить вот так сразу, что этот невысокий хромой старец всерьёз замышляет его убить в случае невыпол-нения поставленного условия, однако один раз он уже недооценил его способностей, о чём на-помнила боль в правой руке, и, как всякий хищник, Шнырёв предпочёл в лишку не рисковать и с выводами не торопиться.
– Ты не шути так, дед, – на всякий случай сказал он.
Зак ничего не ответил: это было бы ошибкой – но поймал суровым твёрдым взглядом мутноватый взгляд Шнырёва и выдержал паузу.
Шнырёв опустил глаза.
– Ну что ты в сам деле, дед? – в голосе Шнырёва зазвучали истеричные нотки. – Не буду я этих пидоров трогать. С говном-то связываться… Замётано, дед. Всё!
Двое его собутыльников наконец оправились от шока и, насупившись, слушали. Поспеш-ное отступление Шнырёва от ранее занимаемых позиций им явно было не по душе. Тот, кото-рого Зак поучил тростью, даже попытался что-то от себя вставить, но Шнырёв только досадли-во мотнул головой на его бурчание и крикнул:
– Всё, я сказал! Мотаем отсюда.
И компания, прихрамывая и озираясь, отправилась восвояси.
Зак вернулся к сестре, осторожно выглядывавшей из-за газетного киоска. Походка его замедлилась и помягчела.
Кольнуло в пятке. Зак поморщился.
– Ну что? – тревожно спросила Анастасия Фёдоровна.
– Не тронут они его больше, – ответил Зак. – Можешь быть спокойна, – и снова по-морщился.
– Ой спасибо, Серёжа…
– Пивом-то хоть угостишь?
– Конечно-конечно.
В ближайшем ларьке она купила ему две бутылки питерской "Балтики", и они направи-лись к дому.
– Серёжа, скажи мне, – по дороге обратилась к Заку сестра, – ты и вправду его убил бы… если бы он… как обещал?..
Зак подумал.
– Убил бы, – произнёс он уверенно.
3.
– Володя, ты дома? – позвала с порога Анастасия Фёдоровна.
В прихожую вышел Володя – Владимир Александрович Кильчицкий, шестнадцати с по-ловиной лет от роду, высокий и худой до нескладности парнишка, чуть смугловатый от примеси южной крови и веснушчатый в отца. На нём были поношенные треники и белая майка навыпуск.
– Здравствуй, Владимир, – приветствовал племянника Зак, подавая руку.
Володя ответил на рукопожатие, но как-то вяло. И даже подобием вежливой улыбки не одарил. А при виде бутылок с пивом так и губы поджал неодобрительно.
– Что невесел? – поинтересовался Зак с воодушевлением. – Беспокоит что-то?
– Нет, – Володя покачал головой.
– В школе как?
– Да нормально у него в школе, – обеспокоено вмешалась в диалог Анастасия Фёдо-ровна. – Отличник он у меня. Одни пятёрки носит.
– М-да? – удивился Зак: по его представлениям, "одни пятёрки" в шестнадцать-то с по-ловиной лет может приносить из школы только законченный и потерянный для общества "зуб-рила". – Молодец, хм-м…
Володя никак не отреагировал на похвалу. Видно, о чём-то своём задумался.
Сергей Фёдорович забрал у сестры бутылки и прошёл на кухню, где немедленно откупо-рил одну. Отхлебнул. Боль в правой ноге усиливалась, и это Заку очень не нравилось. Он сел на табурет.
В кухню вошла сестра.
– Борщ будешь? – спросила хлопотливо.
– Не надо мне твоего борща, – отмахнулся Зак. – Скажи лучше, чем Володя-то зани-мается?
– Учится.
– Это понятно. Интересы у него какие?
– В секцию ходит.
– Спорт – это хорошо! – заявил Сергей Фёдорович, прикладываясь к бутылке. – А в какую секцию?
