— Ну, как?! — крикнул я явно сбледнувшим с лица морпехам. Несмотря на то, что шум вертолетных двигателей перекрывал любые звуки, меня услышали и поняли.
— Лучше еще раз в Багдад, сэр… — выразил общее мнение лейтенант Калган, сидевший как и подобает напарнику на соседнем сидении.
— Не вопрос! Тридцать миль на запад и ты там, можно доставить. Карту помните еще?[1]
Шутку мою оценили, но осадок все равно остался. Все-таки страшно, на самом деле страшно — видеть этакий рукотворный рай на земле, белейший пляжный песок, стеклянно-каменные громады отелей и одержимые, заполонившие все это. Страшный контраст.
Вальпараисо остался позади, под брюхом вертолета потянулся изумрудно-зеленый ковер лесных зарослей, окружавших базу Эглин. С этой стороны даже дорог не было — только тропинки, скрытые кронами деревьев.
— Пять минут до высадки, всем внимание!
В десантном отсеке замигала лампочка, впереди показались взлетные полосы — серые прогалы на фоне зеленой стены деревьев. Поле Херлберт-Филд на самом краю базы, ближе к заливу, до него лететь — всего ничего.
— Рок-н-ролл, господа! — крикнул кто-то. Морпехи заулыбались — все как всегда, как и во время любой боевой высадки, только с земли не ведется пулеметный огонь, да и враг совсем необычный, невиданный ранее.
Дрогнула, поползла вниз аппарель люка, пристегнувшийся у люка выпускающий взялся за толстый канат, по которому мы должны были спускаться на землю. Верней не на землю — на господствующие над местностью высоты. Вертолет шел уже над ВПП, приближаясь к цели…
— Е-мое… — протянул пулеметчик.
Я посмотрел вниз — точнее и не скажешь. Слов нет — взбесившихся полна коробочка. Прямо на ВПП выскочили, непуганые видимо — из леса выскочили и бегут за вертолетом. Если честно — не завидую я тем, кто высаживаться первым будет. Вертолет еще снизил скорость, почти до минимума. Под брюхом медленно проплыла уродливая серо-стальная туша четырехдвигательного транспортника, потом еще одна…
— Не стрелять, технику повредишь. Мы сами со всем разберемся — сказал я.
Пулеметчик кивнул.
— Минута до высадки, первой группе приготовиться!
Летное поле Херлберт Филд представляло собой большое, залитое бетоном пространство с разметкой, две короткие ВПП — как раз для самолетов типа МС-130 и АС-130 и строения. Строения двух типов — большие быстровозводимые ангары для техники, высотой метров семь каждый, окрашенные в серый цвет и штабные строения — двух и трехэтажные здания, бетонные, окрашенные в светло-коричневый, с желтоватым оттенком цвет. Штабные и жилые строения с ангарами и стоянками для техники разделяла ВПП. С этих зданий, особенно с трехэтажного здания штаба отлично простреливалось все поле по фронту, на километр, не меньше. Ангары были расположены в стороне и имели одну неприятную особенность — крыша не плоская. Сорвался — и поминай как звали. Но закрепиться можно было, просто надо было быть осторожнее.
Поскольку подлетали мы со стороны стоянок для техники, первыми решили высадить снайперов на ангары, шесть групп. Две снайперские группы с М40 и четыре — с SAM-R в качестве основного оружия, тут по дальности возможности скромнее. А вот самозарядное оружие для стрельбы на средних, до семисот метров дистанциях — самое то. И еще одно — техника рядом, так что если в нее попадет случайная пуля — то пусть это будет пуля 5,56 нежели 7,62, меньше дел наделает такая пуля и потом отремонтировать проще будет. Остальные четыре снайперские группы, в том числе моя планировалась к высадке на штабных зданиях.
Вертолет застыл на месте, выпускающий выглянул вниз, затем сбросил вниз канат.
— На точке высадке чисто! Первая группа пошла!
Чисто — это конечно большое преувеличение. Одержимые, следовавшие за вертолетом как привязанные, когда мы застыли на месте как взбесились. Хорошо, что канат упал концом прямо на крышу ангара, а вот если сорвется человек при высадке…
Отвлечь надо.
— Пулеметчик, короткую очередь. Только ангар не повреди — скомандовал я.
Одержимые видимо оголодали, это не город, где всегда есть что пожрать, а армейские сухпайки хранятся так, что не будучи человеком до них не доберешься. А может, добрались, но жрать не стали. И я их в этом понимаю. И любой, кто служил в армии и этим питался — тоже бы понял. MRE — meals ready to eat, вот как это называется. Блюда, готовые к употреблению. А те кто это вот ел, называют их по-другому — meals rejected by Ethiopians — блюда, которые не станут есть и эфиопы. Видимо и одержимые тоже их есть не стали.
У самого уха (скверное, кстати, ощущение) коротко прорычал крупнокалиберный пулемет, снизу взвыли — на несколько голосов, протяжно и жутко. Кстати, из тех одержимых, что я успел увидеть внизу в летной, да и вообще в армейской форме — один два, не больше. Остальные — обычно в чем-то, напоминающем пляжно-курортные одеяния. С берега пришли, не иначе.
Морпехи, первая снайперская группа не спускалась — замерли у каната, спускаться боялись. И я их в этом понимал, но спускаться надо. Встав с места, я протолкался вперед к открытому люку.
— Сэр… — начал снайпер.
— Черт, ты первый раз, что ли на территории противника, капрал? У них же нет оружия.
— Но это…
Я подошел к самому краю люка, достал пистолет, выстрелил — один из одержимых, высокий, почти голый негр рухнул с пробитой головой и остальные одержимые сразу же накинулись на него, с рыком и воем разрывая его, отрывая куски мяса. Такое же пиршество было и там, куда попали пулеметные пули. Выстрелил еще несколько раз.
— Смотри внимательно! Им не нужен ты, они голодны и хотят жрать! Они не полезут к тебе наверх, пока не насытятся. А если и полезут — не залезут, на этот ангар не залезть с земли! Понял? Тебе всего то надо — высадиться и подстрелить еще нескольких из них. У тебя патронов достаточно?
— Двести пятьдесят штук к винтовке, сэр и…
— Достаточно! Еще сколько то патронов есть у твоего напарника! Стреляй — и все будет нормально. Дальше высадятся остальные, они поддержат огнем. У нас у всех достаточно патронов, чтобы выбить половину штата! Из пистолета, из винтовки, главное — стреляй точно в голову и не промахивайся. А если и не в голову — раненого одержимого разорвут другие! Вот и все. А если не управимся до темноты — вертолет прилетит за нами. Все в норме?
— Все в норме, сэр. Semper fi.
— Semper fi, братан! Покажи им.
Хоть я и не служил в морской пехоте — морпехи доверяют только своим — но чувство уверенности я вселить в него смог. Уцепившись за канат он шагнул в пустоту — и уже через две секунды распластался на крыше. Одержимые взревели, некоторые, которым не досталось обеда, начали бросаться на покатые стенки ангара. Я выстрелил еще три раза — чтобы где пообедать было у всех. Еще через несколько секунд, на крышу ангара спустился и второй морпех, тот вел себя увереннее и даже выстрелил несколько раз в одержимых из пистолета, пока спускался по тросу. Рискованно — но молодец. Я же про себя подумал, что если даже снайпер морской пехоты США чувствует страх и неуверенность — значит, это действительно страшно…
— Смещаемся на точку два. Иди к пилотской кабине, я за тебя поработаю.
Выпускающий кивнул, я слегка подтянул канат, чтобы не зацепился за что. Серый бетон снова поплыл под ногами.
Заминка произошла только на третьем ангаре. Первые две группы ушли нормально, с той стороны уже раздавалась интенсивная стрельба. А вот при высадке третьей группы случилась неприятность.
Получилась она из-за того, что я потерял бдительность. При передвижении от второй точки высадки к третьей, я не подтянул канат, по которому высаживались группы — просто поленился это сделать. Все равно его конец от земли был метра на три, не меньше — и как так получилось, что за него сумел уцепиться одержимый — я так и не понял. А потом произошла еще одна ошибка — перед тем, как высаживаться ни я, ни пехотинец, который собирался высаживаться, не посмотрели вниз, на канат — и не заметили висящего на нем одержимого. Поняли только тогда, когда это тварь атаковала…
Как бы то ни было — твари тоже надо было держаться за трос, одержимые летать не умеют. Только поэтому она не смогла укусить сразу — просто вцепилась одной рукой в ногу спускавшемуся снайперу, рванула изо всей силы — рассчитывая на то, что спускающийся по тросу человек не удержится и полетит вниз. Туда, где его уже ждала целая стая одержимых, голодная и рассчитывающая перекусить.
Решение пришло мгновенно. Покатая крыша авиационного ангара была от меня всего в нескольких метрах, матово поблескивая на солнце. Это был выход — смертельно опасный, но все же выход. Оттолкнувшись, я прыгнул из вертолета — по штурмовому, без троса — нацеливаясь на то место, где должен был приземлиться снайпер третьей группы, тот самый, что сейчас изо всех сил старался не сорваться с троса. И — через секунду грохнулся плашмя об крышу, распластался на ней, вцепился пальцами в металл, ощупывая его и ища любую зацепку. Мне нужно было все что угодно — шов, плохо сваренный лист, выбоина — все, что позволило бы мне задержаться на крыше и не скатиться вниз…
