«Я – Аль Капоне, – думал он, жадно припав к банке с огуречным рассолом, который Мила всегда держала в холодильнике. – Убиться веником! И что я должен буду делать? Грабить банк? Нет, это выше моих сил. Я уже наигрался. С меня хватит монгольского хана…»
Последующие несколько часов Юдин провел в полной обездвиженности, и его измученный монгольской властью организм мучительно тяжело избавлялся от токсинов. Из глубокого забытья его снова вывела сотрудница экстрим-агентства.
– Через час за вами заедет машина, – обрадовала она. – Вы, надеюсь, уже готовы? Как огурчик? Вас ждут незабываемые ощущения. От этой игры все наши клиенты были в полном отпаде!
Юдин подумал, что еще одного полного отпада ему не вынести, и снова забрался в постель. «Никуда я не поеду, – подумал он. – Это будет насмешкой над исторической правдой. Аль Капоне не грабил банки с тяжелого бодуна!»
Забыться снова не дала жена. Как же надоела ему эта пустая баба, которая никогда не понимала позывов его души, всей глубины его духовных переживаний! Она в восторге от каких-то нор, выдолбленных в скале! А он, Юдин, вчера с успехом смоделировал властителя! Он был таким же, какой была яркая, могучая личность, оставившая неизгладимый рубец в истории человечества. Никогда, никогда ей этого не понять!
– Я тебя не узнаю, – предъявляла какие-то необоснованные претензии Мила. – Где твой волевой голос? А боевое настроение? А извергающийся оптимизм? Ты не заболел, миленький? Может, мне срочно вернуться? Мне кажется, ты без меня чахнешь…
– Я не чахну, – печальным голосом ответил Юдин. – Я расцветаю. Но процесс возрождения мучителен, как всякая метаморфоза.
– Нет-нет, не убеждай меня! – стояла на своем Мила. – Ты всегда черпал свои силы во мне. Ты, как Ахиллес, становишься беспомощным и слабым, если тебя оторвать от меня.
Динозавр начал самоутверждаться. Юдин представил растекшиеся по шезлонгу телеса и даже немного пожалел о том, что Мила не видела, как он вчера чахнул без нее. Он, жестокий и беспощадный завоеватель, наводивший трепет на русские селения, подчинивший своей воле тысячи судеб, представлялся глупой бабе жалким и беспомощным существом. Неужели слабый голос дает основания думать о Юдине как о слабом человеке?
Дабы развеять эту несуразицу, Юдин вскочил с постели, забежал в ванную и посмотрел на себя в зеркало. На Аль Капоне он, конечно, не похож. Да и на монгольского хана тоже. Скорее на резинового поросенка, чрезмерно надутого через анальное отверстие. Но это поправимо. Это временная деформация лица, вызванная погружением в мир власти… Юдин пустил струю холодной воды и принялся ожесточенно тереть лицо, будто намеревался смыть с себя позорную маску слабости и безволия. Да как Мила посмела умалить Юдина! У нее мозги расплавились от жары! Она насмотрелась на мускулистых серфингистов и забыла, что ее муж – сгусток энергии и воли, что он – личность, супермен, машина, способная дефлорировать историю не хуже, чем это делали мировые знаменитости! И сегодня он продемонстрирует это еще раз!
– Нас разъединили, – сказала Мила, позвонив снова, когда Юдин уже яростно сбривал с лица щетину.
– Нет, – рыкнул Юдин, размазывая по телефонной трубке пену. – Это я отключился.
– А почему? Ты не хочешь со мной разговаривать?.. Знаешь, о чем я подумала? Тебе надо сходить в библиотеку, в читальный зал. Посиди в тиши, полистай старые журналы. Это благотворно влияет на нервную систему. Или съезди на Птичий рынок, посмотри на щенков и котят…
– Нет, я поеду грабить банк!
– Куда?!
– Не звони мне больше, а то ты спугнешь мои жертвы!
В библиотеку сходить! Это надо же, как изощренно издевается над ним набитая опилками дура! В библиотеку! Еще бы посоветовала поиграть в шахматы с пенсионерами во дворе!
Юдин едва успел откусить от куска холодной буженины, как позвонила сотрудница агентства.
– Мы подвезли вам смокинг! – со строгим холодком в голосе объявила она. – А вы еще не готовы? Как же так! Актеры ждут, статисты, пиротехники… Сейчас я к вам зайду!
Не успел Юдин положить трубку, как раздался звонок в дверь. Можно было подумать, что Гертруда Армаисовна все это время торчала под его дверями. Черный платок, туго повязанный на ее голове, выпячивал и без того крупный нос. Слегка подкрашенные брови были строго сведены к переносице.
– Нельзя опаздывать на такие мероприятия! – пожурила Гертруда Армаисовна, погрозив Юдину пальцем, и кинула взгляд на часы.
«Откуда она узнала номер моей квартиры?» – подумал Юдин, торопливо застегивая «молнию» на джинсах.
– Надевайте! – распорядилась Гертруда Армаисовна, протягивая Юдину пакет.
Смокинг оказался несколько тесноват в талии, тем не менее Юдин понравился себе. Он крутился перед зеркалом, сдвигая черную шляпу то на один бок, то на другой. А когда нацепил очки, то понял, что он крутой чувак.
Гертруда Армаисовна беззвучно выглянула из-за его спины.
– А это, – произнесла она со значением, – настоящие гангстеры носят за поясом брюк.
Юдин обернулся. Гертруда Армаисовна держала на развернутой ладони пистолет.
– Как настоящий! – оценил Юдин, с интересом рассматривая оружие.
– При нажатии на курок он выдает высокочастотный сигнал, который фиксируется специальным датчиком в петлице актера, – торопливо поясняла Гертруда Армаисовна, помогая затолкнуть пистолет под тугой ремень Юдина. – На жилете актера взрывается пиропатрон и расплескиваются красные чернила. Так появляется иллюзия попадания пули в тело человека.
– Как в кино, – подсказал Юдин.
– Совершенно верно… Нет-нет, сейчас нажимать на курок совершенно необязательно, тем более что ствол устремлен вам в трусы… – Она отступила на шаг, полюбовалась Юдиным и, не скрывая восхищения, компетентно оценила: – Вылитый Аль Капоне!
Юдин замечтался, уважительно глядя на себя в зеркало. Вот бы Мила увидела его сейчас! «Ты становишься беспомощным и слабым…» Почему в жизни все получается шиворот-навыворот? Почему, когда не надо, Мила тут как тут? Почему Мила неожиданно зашла в комнату Юдина, когда тот прятал деньги в принтере? Почему вдруг раньше времени вернулась из парикмахерской, когда он по телефону договаривался с Иркой-секретаршей о совместном посещении сауны? Почему отменили рейс в Волгоград, которым Мила должна была лететь к сестре, но вернулась из аэропорта домой, где Юдин под музыку Вивальди гонял вокруг стола трех голых проституток? И почему Мила не появится в квартире сейчас, не увидит Юдина в смокинге, в черной шляпе и с пистолетом за поясом – того самого Ахиллеса, беззащитного и слабого?
– Ну? Где ваш банк? Ведите! – повелительно приказал Юдин, сдвинув поля шляпы на лоб, и выхватил пистолет из-за пояса. Получилось очень впечатляюще. Юдин стремительно входил в роль. Сам пистолет подсказывал, как надо себя вести, и Юдин, размахивая оружием как дирижерской палочкой, хрипло выкрикнул: – Всем на пол! Головы не поднимать! Пристрелю, как собаку, если кто шелохнется! Деньги в мешок! Живо!
– Вы непревзойденный актер! – восхитилась Гертруда Армаисовна, но при этом она почему-то смотрела на Юдина как на крысу, копающуюся в помоях.
Опасаясь, что клиент попусту и преждевременно растратит свое уникальное дарование, Гертруда Армаисовна путеводной мышкой побежала вниз по лестнице, увлекая за собой Юдина. Хмель – уже протухший, тяжелый, гнилостный – еще не выветрился из его головы, но его присутствие помогало Юдину раскрепоститься и еще больше повысить самооценку. Водителя он узнал по бакенбардам и, постучав стволом пистолета по его затылку, распорядился ехать, причем это было сделано не в самой вежливой форме: «Трогай, скотина!»
Водитель с пониманием отнесся к особенностям новой роли клиента и тотчас исполнил приказ. Гертруда Армаисовна, придвинувшись к Юдину претенциозно близко, стала нашептывать об особенностях игры. Если роль монгольского хана можно отнести к категории зрелищного стимулятора, то новая игра, бесспорно, относится к сложной стратегии, открывающей игроку обширное пространство для импровизации. Никто не будет объяснять Юдину, что, когда и в какой последовательности он должен делать. Перед ним стоит задача: изъять всю наличку у банковских клерков, сидящих за стеклянной перегородкой, и отнести ее в определенное место. Хоть деньги – муляжные, кровь – чернильная, а клерки – лицедейные, игра обещает быть напряженной, развивающейся по непредсказуемому сценарию. Юдин должен иметь в виду, что в банк могут зайти самые настоящие посетители, и это, бесспорно, придаст игре неповторимую пикантность, но что самое заманчивое: победа не достанется Юдину так просто, как она досталась монгольскому хану, ибо банковские клерки образуют своеобразную команду, которая будет усиленно противостоять Юдину, следовательно, на Нижней Повидловке разыграется настоящее единоборство, наполненное подлинным драматизмом и изящной отточенностью динамики…
