– Андрей Геннадьевич, – нарушил молчание Локтионов, – от Службы внешней разведки мы получили материалы о встрече руководителей «Аль-Каиды», проходившей неделю назад в Бейруте, в отеле «Марриотт». Весьма любопытные материалы. – С этими словами он протянул Егорову пачку фотографий. – Участники встречи.
– Члены политсовета «Аль-Каиды», – заметил Егоров, одну за другой выкладывая на стол просмотренные фотографии, однако ни генерал Локтионов, ни Вероника никак не отреагировали на его замечание.
Внезапно он остановился и недоуменно сдвинул брови. Снимок, который он держал в руках, запечатлел мужчину в светлом европейском костюме и темных очках, глядящего прямо в объектив фотокамеры, единственного человека в классическом, строгом костюме.
– Кто это? – непроизвольно вырвалось у Егорова.
– Один из участников встречи, – довольно резко ответила Вероника, впившись в фотографию холодным взглядом.
– Вы правильно обратили внимание, Андрей Геннадьевич, – кивнул головой Локтионов. – Такой субъект среди руководства «Аль-Каиды» нам еще не встречался. А теперь послушайте его заявление.
Повернувшись к своему настольному компьютеру, генерал проделал несколько манипуляций «мышью», и кабинет наполнила арабская речь, звучащая из подключенных к компьютеру акустических колонок:
– ...основные усилия следует сосредоточить именно на разработке информационного оружия, которое значительно мобильнее, несравнимо дешевле и проще в разработке, а по результативности в ряде случаев эффективнее ядерного...
Вероника сейчас же начала переводить ее на русский язык, но Локтионов жестом остановил девушку:
– Спасибо. В этом нет необходимости. Андрей Геннадьевич понимает по-арабски.
Бросив на Егорова недоверчивый взгляд, Вероника замолчала.
– ...В соседнем корпусе снайпер! – внезапно выкрикнул неизвестный оратор, после чего запись оборвалась.
– Снайпер? – удивился Егоров. – О чем это он?
– Он заметил объектив фотоаппарата и, видимо, решил, что это оптический прицел, – тихим голосом ответила Вероника. – Снимал мой начальник.
– Ваш начальник? – изумленно переспросил Егоров. – Так это вы сделали эту запись и снимки?!
– Запись я, – еще тише ответила девушка и опустила голову. – А фотографии – мой начальник, Владимир Тимофеевич Медведев.
– Но... – взволнованно воскликнул Егоров, – встречи лидеров террористов, тем более такого уровня, как правило, тщательно охраняются! Как же вам удалось туда проникнуть и уйти?
Внезапно он понял, что ссадины девушки напрямую связаны с этой операцией.
– Ушла только я, – глядя в стол, вздохнула Вероника. – А Владимир Тимофеевич увел за собой преследователей и погиб.
Девушка быстро провела рукой по глазам, но Егоров успел заметить повисшую на ее ресницах слезу. Очевидно, Локтионов тоже это заметил, потому что по-отечески сказал:
– Крепитесь, Вероника. Ваш начальник был мужественным человеком и настоящим разведчиком, и решение, которое он принял в той ситуации, было единственно правильным.
Девушка резко вскинула голову:
– Я в порядке, товарищ генерал.
Вряд ли это можно было сказать о ней в полной мере, но Локтионов решил поддержать девушку:
– Тогда продолжим. – Он повернулся к Егорову: – Андрей Геннадьевич, высказанное на встрече лидеров «Аль-Каиды» предложение о разработке информационного оружия, безусловно, свидетельствует о новом направлении террористической деятельности этой организации. Прежде мы не сталкивались с проявлениями кибертерроризма. Во всяком случае, мне такие факты неизвестны. Но раз такая опасность возникла, мы должны своевременно на нее реагировать. Поэтому я поручаю вам оценить реальность использования «Аль-Каидой» и другими террористическими организациями информационного оружия и степень его угрозы безопасности страны.
– Эти материалы... – Локтионов указал взглядом на просмотренные Егоровым фотографии, потом вынул из своего компьютера компакт-диск, содержащий запись переговоров руководителей «Аль-Каиды», и тоже передал его Егорову. – Возьмите себе для анализа. Работать будете в паре с нашей коллегой из СВР, – он перевел взгляд на сидящую напротив Егорова девушку. – С руководством вопрос согласован. Привлеките к работе специалистов из нашего информационного центра. Свои соображения доложите мне. Возможно, вам придется выступить с докладом по этой проблеме на коллегии, так что готовьтесь.
– Ясно, Олег Николаевич, – Егоров утвердительно кивнул.
– Приступайте. Желаю удачи.
Начальник управления поднялся из-за стола и по очереди пожал руки Веронике и Егорову.
* * *
Выходя из кабинета Локтионова, Егоров придержал дверь, пропустив Веронику вперед.
– Простите, Вероника, можно узнать ваше отчество, а то мне как-то неловко к вам обращаться? – спросил он у девушки, когда они вышли в коридор.
– Вероника Анатольевна, двадцать пять лет, по образованию филолог, родилась в Петербурге, сейчас живу в Москве, не замужем, детей нет! Достаточно?! – даже не пытаясь скрыть своего раздражения, резко ответила та.
Егоров опешил. Он как будто ничем не заслужил к себе такого отношения. Да и знакомы они всего несколько минут. Откуда же такая неприязнь? Правда, и в кабинете Локтионова она была не в лучшем настроении, но в присутствии генерала по крайней мере держала себя в руках.
– Вполне, – он озадаченно кивнул головой. – Вероника Анатольевна, вы не очень спешите? Мне бы хотелось внимательно прослушать запись. Возможно, понадобятся ваши пояснения.
Девушка пожала плечами.
– Давайте послушаем.
Никакого интереса, полное равнодушие. Хотя она еще молода, чтобы служба успела ей надоесть. Да и при таком отношении к работе она бы не стала рисковать жизнью, выслеживая в Бейруте руководителей «Аль-Каиды», нашла бы какую-нибудь уважительную причину, чтобы отказаться от этого задания. Нет, здесь что-то другое.
– Пройдемте ко мне в кабинет, – предложил Веронике Егоров, и она так же равнодушно последовала за ним.
Для плодотворного контакта следовало разрушить воздвигнутую девушкой стену отчуждения, и, войдя в кабинет, Егоров предложил:
– Может быть, выпьем кофе? У меня есть хорошее овсяное печенье. Вы как относитесь к кофе, Вероника Анатольевна?
Но эта попытка ни к чему не привела.
– Спасибо, нет, – категорично заявила девушка. Она уселась на один из стульев, стоящих вдоль стены, напротив письменного стола Егорова, и, положив на колени плотно сцепленные в замок руки, добавила: – Можете называть меня просто Вероника. Я не обижусь.
– Спасибо, – Егоров улыбнулся, но девушка не ответила на его улыбку.
Размышляя над причинами ее столь странного поведения, Егоров вставил полученный от Локтионова компакт-диск в проигрыватель портативной магнитолы и включил воспроизведение.
– Мы собрались здесь... чтобы обсудить стоящие перед организацией задачи и выработать план действий на ближайший год... – словно из далекого прошлого донесся из динамиков гортанный голос.
– Это Абу Умар, – пояснила Вероника.
– Я понял, – ответил Егоров, но, встретившись с вспыхнувшими болью и ненавистью глазами девушки, замолчал.
Ему все стало ясно. Ее равнодушие было показным. В действительности ей тяжело слушать эту запись, потому что она всякий раз напоминает ей о гибели ее начальника, пожертвовавшего собой, чтобы спасти ее. Скорее всего, погибший в Бейруте коллега был для нее не просто начальником, раз она так переживает его смерть. Отсюда и ее настроение. Сейчас она относилась бы так к любому мужчине, навязанному ей в напарники, после гибели человека, которого она, судя по всему, любила.
Егоров с сочувствием посмотрел на девушку. Она же, наоборот, вспыхнула от его взгляда и, вскочив со стула, воскликнула:
– Что вы так на меня смотрите?! Что вы все меня жалеете?! Не надо меня жалеть! Я уже сказала вашему генералу, что я в порядке! И сделаю все, чтобы убийцы моего... друга, – она на мгновение запнулась, – ответили за это!
– Это не так просто, – задумчиво покачал головой Егоров. – Я четыре года со своей группой разыскивал Абу Умара по всему Афганистану. Несколько раз мы перехватывали идущие к нему караваны, уничтожили два его отряда и базу подготовки боевиков, но так и не смогли выследить его самого. Помимо поддержки афганского населения, которую Абу Умар получал практически повсеместно, как представитель духовенства, он пользовался данными космической разведки, которыми его щедро снабжали американцы, что позволяло ему всякий раз ускользать от нас.
– Чем же он заслужил такую признательность американцев? – перебила Егорова Вероника.
– Через него они снабжали моджахедов переносными зенитно-ракетными комплексами, поэтому так и оберегали своего контрагента.
– Что ж, они сами вырастили этого зверя!
– М-да, – печально заметил Егоров. – Только нам от этого не легче. Двадцать лет назад Абу Умар был одним из полевых командиров афганского сопротивления. Сейчас же он один из высших руководителей «Аль-Каиды», и его возможности, как и та опасность, которую он представляет, многократно возросли.
