встреча с японским послом? Вы добились чего-нибудь путного? Японцы высадят десант во Владивостоке?
Гудериан поднялся, спокойно ответил:
— Японский посол Хироси Осима был доброжелателен, но хитер, как всегда. Он не видит сейчас возможности поддержать Германию наступлением. В разговоре он сожалел об этом и дал понять, что доведет ваши требования до своего императора.
Фюрер вытаращил глаза, они наливались кровью. Ему явно не понравилось упорство японцев. Он вскочил и с раздражением бросил:
— Я им предложил земли до Западной Сибири, а они завязли, словно жуки, в Манчжурии. Они перехитрили себя. Они упустили возможности, — голова фюрера тряслась, правая рука постукивала костяшками по столу. — Результатом хитрости и бездействия Японии на Дальнем Востоке станет падение императорского режима. Хирохито падет прежде, чем японцы соберут урожай риса… Но мне не жаль его… Пойдем дальше…
Гитлер нервно схватил лупу и наклонился над картой Восточного фронта. За столом воцарилась тишина. Гудериан стоял в положении «вольно», наблюдал за фюрером, который всматривался в Восточную Пруссию и Прибалтику. Наконец рейхсканцлер, закончив обзор карты, приподнял голову и язвительно проронил в лицо Гудериану:
— Миссию к японскому послу вы провалили. Говорите, генерал, свое видение по Восточному фронту.
Гудериан кашлянул и без обиды на упрек фюрера стал докладывать ровным голосом:
— Наступление советских войск не было для меня неожиданностью. Я вас предупреждал. Но для укрепления Западного фронта и проведения операции «Вахта на Рейне» были сняты лучшие танковые дивизии. Русские воспользовались этой ситуацией и 12 января начали крупномасштабное наступление. Фронт прерван во многих местах. Наше положение удручающее. Но меня сейчас беспокоит в большей степени Курляндская группировка: 16-я и 18-я армии, 3-я танковая армия отрезаны и зажаты двумя советскими фронтами по линии Тукумс — Лиепая. Группировка не блокирована только с моря. Надо заняться ее эвакуацией. Центральный фронт с ее помощью будет восстановлен. Командующий группировкой генерал-полковник Генрих фон Фитингхоф готов начать эвакуацию и ждет вашего приказа.
— Что?.. Нет. Я не отдам приказ об отступлении, — вспыхнул фюрер. — Не может быть и речи об эвакуации. В связи со всеобщей мобилизацией ситуация изменится на Восточном фронте. Мы остановим наступление русских. После чего Курляндская группировка будет необходима мне для нанесения русским удара во фланг. Смотрите сюда, — фюрер вытянул правую руку и положил пятерню на Прибалтику. — Здесь окажутся в котле десятки русских дивизий. Латышский добровольческий легион СС из 15-й и 19-й гренадерских дивизий нам в помощь. Мы вновь восстановим порядок среди наших вассалов. Кайзер Вильгельм II признал создание Курляндии как вассала Германской империи в 1918 году.
— Мой фюрер, мы теряем время, а с ним и солдат. Мы не сможем остановить наступление русских по всему фронту, освободить Курляндскую группировку из окружения, даже если падет последний латыш и эстонец. Отдайте приказ на отход. Мы спасем боеспособные дивизии и перебросим их на Центральный фронт.
— Еще раз нет, — фюрер сжал кулак и стукнул по столу. — Мое решение твердое. Я не разрешаю эвакуацию. Закрепиться и сражаться за каждый километр фронта. Я запрещаю отступать, так и передайте Генриху фон Фитингхофу. Если прибалты хотят оставаться нашими вассалами, то пусть сражаются под знаменем рейха, как и немцы, до последнего человека.
Гудериан отодвинул стул, вытянулся, уставился на Гитлера горящими глазами, усы встопорщились, он с вызовом выкрикнул:
— Наш долг — спасти этих людей и, пока еще есть время, вывезти их!
Разъяренный Гитлер вскочил, парировал выпад генерала:
— Вы будете сражаться там, где я прикажу. Мы не отдадим врагу эти земли!
Гудериан не собирался уступать, процедил сквозь зубы:
— Это бессмысленные жертвы! Нельзя терять ни минуты! Мы должны немедленно эвакуировать солдат!
И вдруг случилось то, чего прежде никто и представить себе не смог бы: Гитлер явно был устрашен натиском Гудериана. Он никогда не терпел нарушения субординации, но в данном случае его поразили не столько аргументы, сколько оскорбительный тон генерала. Гитлер вяло опустился на стул. Не глядя на Гудериана, тихо промолвил:
— Я поступаю так только из соображений военной целесообразности. Отступление к портам может привести к всеобщей дезорганизации всей группировки и вызвать еще большие потери, чем продолжение оборонительных боев, — Фюрер поднял голову и скользнул взглядом извиняющегося школьника по постным лицам гостей.
Гудериан до конца был верен своей позиции и в этот раз не смолчал:
— Мой фюрер! Все тактические детали отступления уже тщательно проработаны, и операция вполне выполнима. Слово за вами, — бросил он с вызовом.
— Господин Гудериан, оставьте наконец вопрос о Курляндской группировке, — выкрикнул Геббельс, защищая фюрера. — Вы видите, что фюрер устал от вас.
— Господин генерал-полковник, — взял слово с места хмурый генерал-фельдмаршал Кейтель. — Я, как начальник штаба Верховного главнокомандования, поддерживаю последний вывод нашего фюрера. Массовое отступление Курляндской группировки создаст хаос и общую потерю управляемости войсками. Этого допустить нельзя. Мы сдерживаем громадные силы русских. Четыре армии русских (1-я ударная, 22-я, 6-я гвардейская, 51-я) трижды переходили в наступление в Курляндии, но были успешно отбиты. Лучше свой энтузиазм направьте в сторону организации обороны на дальних подступах к Берлину. Штаб подготовит директиву фюрера.
— Да, да, — взбодрился тут же Гитлер. Глаза фюрера загорелись, взгляд приобрел уверенность и решительность. — Подготовьте, Вильгельм, директиву. Курляндию мы не отдадим русским. Лучше давайте поговорим о западном направлении, — рейхсканцлер покрутил головой, выдавил улыбку, найдя Ольбрихта, сказал: — Господин полковник, доведите до членов совещания свои взгляды на складывающуюся ситуацию на Западном фронте…
Франц вытянулся в струну. Стройный, красивый, он выглядел молодцевато. Фюрер загляделся на него. Он явно был доволен фаворитом.
— Вам нравится новое звание, Ольбрихт? — неожиданно спросил Гитлер, подавшись вперед, чтобы еще лучше разглядеть молодого полковника.
— Да, мой фюрер! Я благодарен вам за это высокое звание. Оно помогает мне в делах и обязывает быть более настойчивым в выполнении боевых задач.
— На вас образцово сидит форма, она вам к лицу. Продолжайте доклад.
— Слушаюсь, мой фюрер. Чтобы доказать свою преданность и доложить лично вам о делах на фронте, я проделал восьмисоткилометровый путь из Брюсселя в Берлин. Скажу, эта европейская артерия нами прочно удерживается. Коалиционные силы англо-американцев разрезаны пополам. На северном направлении корпуса Монтгомери прижаты к морю. Антверпен в наших руках. Может повториться второй Дюнкерк. На южном направлении корпуса Брэдли оказывают упорное сопротивление. Дивизии 5-й усиленной армии генерала Мантойфеля планируют операцию по окружению этой группировки. В авангарде находится 1-я танковая армия генерала Вейдлинга. Она готовит наступление на Париж…
«Браво, браво, Франц, — вдруг в голове Ольбрихта послышались восклицание друга и шум в виде рукоплескания. — Соловьем заливаешься. Смотри не переборщи. Ситуация на фронте дрянь, сам знаешь. Отвечать бы не пришлось за
