— Этого я не могу сказать, — медленно произнес Перлмуттер. — Я сообщил тебе только те сведения, которые сам нашел среди описаний происшествий на море. Может существовать и множество других документов, хранящихся в архивах по всему миру.
— Вернемся к Жюлю Верну, — предложил Питт. — Наверняка должен существовать музей, где родственники и поклонники писателя собрали его рукописи, заметки и письма.
— Конечно, такой музей есть, точнее, их даже несколько. Почитатели и исследователи творчества Жюля Верна раскиданы по всему свету. Но, пожалуй, самый авторитетный из них доктор Поль Эро, президент Общества памяти Жюля Верна в Амьене, где писатель прожил более тридцати лет, вплоть до своей смерти в 1905 году.
— Мы можем связаться с ним?
— Нет проблем, но у меня есть план получше. Через несколько дней я отправляюсь в Париж, чтобы поработать в архивах и поискать сведения о корабле Джона Пола Джонса, На обратном пути я загляну в Амьен и лично побеседую с доктором Эро.
— О большем я и не прошу, — сказал Питт, поднимаясь. — Мне пора. Надо успеть забежать домой и привести себя в порядок. Сегодня я обедаю с Алом, Лорен и Келли, дочерью покойного доктора Игена.
— Передай всем им мои наилучшие пожелания.
Еще до того как за Питтом закрылась дверь, Перлмуттер потянулся за новой бутылкой портвейна.
Вернувшись домой в квартиру, расположенную над его домашним музеем, Питт позвонил адмиралу Сэндекеру. Затем принял душ, побрился и облачился в широкие летние брюки и трикотажную рубашку. Заслышав клаксон «паккарда», он накинул на плечи легкий спортивный пиджак и спустился вниз. Питт уселся на заднее сиденье и кивнул Джордино, который был одет так же, как и он, разве только его пиджак по случаю теплого вечера был перекинут через спинку сиденья.
— Все готово? — спросил итальянец.
Питт утвердительно кивнул:
— Адмирал обещал подготовить небольшой сюрприз на тот случай, если у нас возникнут проблемы.
— Ты вооружен?
Питт распахнул полы пиджака и показал старый кольт в кобуре, висевший под мышкой.
— А ты?
Джордино потянулся к своему пиджаку и продемонстрировал пистолет-автомат сорокового калибра, небрежно засунутый во внутренний карман.
— Полагаю, все необходимые меры предосторожности приняты. Будем надеяться, что они окажутся излишними.
Не тратя времени на дальнейшие разговоры, Джордино включил первую скорость, и величественный «паккард» медленно двинулся в сторону ворот аэропорта.
Несколько минут спустя он притормозил возле дома Лорен в Александрии. Питт выбрался из машины, подошел к двери и нажал кнопку звонка. Через две минуты дамы появились на пороге дома. Лорен в хлопчатобумажном свитере и юбке-миди выглядела типичной деловой женщиной. Келли в украшенном вышивкой жакете являла собой олицетворение здоровья и юности.
Когда все наконец разместились в салоне, Джордино повернулся к Питту.
— Ну и куда теперь? — спросил он.
— Прямо по дороге до Роуз Хилл, пока не увидишь маленький ресторан, который называется «Нокс Инн». Там готовят бесподобную еду по старым колониальным рецептам. Пальчики оближешь.
— После подобной рекламы мне всегда становится немного не по себе, — фыркнула Лорен.
— А мне наша программа нравится, — счастливо проворковала Келли. — Умираю от голода.
Разговор не клеился. Лорен и Келли лениво обсуждали места, которые им довелось посетить в ходе предыдущих странствий, а Питт и Джордино наблюдали за дорогой и несущимися по ней машинами, готовые к любым неожиданностям.
До захода солнца оставалось еще довольно времени, и пассажиры встречных автомобилей с любопытством разглядывали старый «паккард», неторопливо двигавшийся в общем потоке. Разумеется, он заметно уступал в скорости своим более молодым собратьям, но Питт лучше других знал о его устойчивости и надежности. Пожалуй, только столкновение с большегрузным тяжеловозом могло грозить им какими-либо неприятностями. Запасом прочности машина не уступала легкому танку, а ее рама и корпус надежно защищали пассажиров от любых дорожных происшествий.
Оставив машину на стоянке, друзья во главе с Питтом двинулись в сторону ресторана. Вопреки опасениям мужчин, вокруг не было заметно никаких признаков подозрительной активности. Здание ресторана было построено еще в восемнадцатом веке и некогда служило перевалочным пунктом для пассажиров останавливающихся здесь дилижансов. Оказавшись внутри, они были немедленно препровождены услужливым метрдотелем во внутренний дворик, где под огромным дубом стояло несколько столиков.
— Пока нам сервируют стол, — предложил Питт, — рекомендую пропустить по паре коктейлей или бокалов вина и заказать местный эль, который здесь пьют вместо аперитива.
Мужчины могли позволить себе наконец немного расслабиться. Джордино сыпал своими любимыми анекдотами, имевшими оглушительный успех у дам. Питт, слушавший их едва ли не в сотый раз, машинально улыбался. Его глаза, как видеокамеры, методично прощупывали стены дворика, не оставляя без внимания и обедавших здесь людей, но так и не смогли засечь ничего интересного.
Они заказали свинину, жаренную на решетке, цыплят, овсянку с креветками и крабами, южный салат из шинкованной капусты и кукурузные початки. Обед прошел спокойно. События начали развиваться лишь тогда, когда они приступили к десерту. Питт первым заметил появление нового лица — загорелого мужчину с темно-рыжими волосами, появившегося во внутреннем дворике ресторана в сопровождении двух горилл, профессию которых без особого труда мог угадать даже неопытный наблюдатель. Возмутитель спокойствия был в дорогом костюме, явно сшитом по индивидуальному заказу, и в роскошных ботинках английского производства. Бледно-голубые глаза смотрели на мир холодно и строго. Походка была легкой, он двигался с величавой грацией хищного зверя. Незнакомец явно знал себе цену и, судя по всему, не привык считаться с мнением окружающих.
Питт незаметно пнул ногой Джордино и глазами указал в сторону вошедших.
Человек подошел прямо к их столику и остановился. Не торопясь осмотрел сидевших за столом, словно стараясь запечатлеть их в памяти, и задержал взгляд на лице Питта.
— Мы никогда не встречались, мистер Питт, — негромко произнес незнакомец, — но мое имя вам наверняка известно. Я Кертис Мерлин Зейл.
Как выяснилось, никто из компании, включая Лорен не знал в лицо знаменитого магната, но всем было известно его имя. Однако их реакция на слова незнакомца была разной. У Келли внезапно перехватило дыхание, и ее глаза широко раскрылись. Лорен изучала Зейла с нескрываемым любопытством, но не более того. Внимание Джордино было сконцентрировано на его телохранителях. Питт невозмутимо смотрел прямо в лицо магната, не выказывая никаких эмоций, хотя в груди у него постепенно закипал гнев. Ему было неприятно видеть рядом с собой человека, ставшего для него олицетворением неумолимой жестокости. Никакие нормы вежливости не заставили бы его сейчас подняться навстречу незваному гостю.
Адресуясь к женщинам, Зейл отвесил им аристократически непринужденный поклон.
— Мисс Иген, член Конгресса Смит, вы не представляете, какое удовольствие доставляет мне возможность лично приветствовать вас. — Когда же Зейл повернулся к мужчинам, его тон резко изменился. Надо отдать ему должное, он не стал тратить время на светские условности, а сразу перешел к делу. — Джентльмены, не могу не сказать, что вы необыкновенно упрямы и несговорчивы. Ваша привычка совать нос не в свои дела уже доставила моей компании немало неприятностей, а теперь начинает раздражать и меня.
— Ваша репутация социально опасного человека нам достаточно хорошо известна, — невозмутимо кивнул в ответ Питт.
Оба телохранителя одновременно сделали шаг вперед, но Зейл нетерпеливым движением руки заставил их вернуться на прежние позиции.
— Я рассчитывал, что откровенная беседа позволит нам достичь взаимопонимания и пойдет на пользу обеим сторонам, — продолжал он ровным тоном, в котором не слышалось ни малейшего намека на угрозу.
«Скользкий тип, — подумал про себя Питт, — но в ловкости ему не откажешь».
— Не понимаю, на что вы можете рассчитывать? — возразил он. — Между нами нет и не может быть ничего общего. Для нас вы особо опасный преступник, санкционировавший массовые убийства мужчин, женщин и детей. Мы же простые законопослушные граждане, исправно платящие налоги. И именно по этой причине мы намереваемся сделать все от нас зависящее, чтобы помешать вам стать монополистом на внутреннем рынке нефтяных продуктов.
— Этого никогда не произойдет, — добавила от себя Лорен. Если Зейл и был раздосадован тем, что его тайные замыслы стали известны оппонентам, он ничем не выдал раздражения:
— Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что мои возможности намного превосходят ваши?
