Ковалев выпрямился и, не оглядываясь, не объясняя, потому что объяснять что-либо было уже некогда, вышел в коридор.
Сейчас он был уверен в своей силе как никогда. Может быть, потому, что ничего другого для него уже не оставалось, конечно, если не считать предательства, но при всех своих недостатках, Лешка на подобное был не способен. А предательством было бы помочь тем, кого он ненавидел всей своей измученной душой, всем сердцем. А ненавидел он власть, которая больше семидесяти лет с успехом покоряла огромнейшую страну. Власть, которая, мощью своей армии, состоявшей из покоренных ею народов, пыталась заставить бояться остальной мир. Власть, которая не задумываясь ни на секунду, отправляла на тот свет сотни тысяч своих подданных, не говоря о чужих…
И опять Лешка вспоминал страшную, но интересную папку. Ведь если все написанное в ней правда, следовательно, люди, обыкновенные люди, не имеющие такого дара, каким обладал он, Лешка, сами могут научиться делать почти все то, что умел он… И без всякого шлема!
«…Программа „Зомби“ имеет очень существенный недостаток. В случае не предусмотренного планом разработчиков изменения обстановки исполнитель все равно продолжает действовать согласно программе. Кроме того, чем сложнее задание (а сложность в основном состоит в множестве передвижений, с поворотами, с переодеванием и иными действиями, требующими разных, чаще всего сложных, движений), тем больший объем информации требуется ввести в подкорку исполнителя. Идеальной и, безусловно, самой реальной была бы ситуация, когда исполнитель заранее доставляется на место исполнения, где вводится код и исполнитель может просто заснуть до времени „Ч“. Тогда, после исполнения, он мгновенно приводит в действие программу ухода и через 15–20 минут полностью забывает все, что произошло. Никакими пытками и даже введением специальных препаратов невозможно добиться от исполнителя рассказа о происшедшем, просто потому, что он этого не помнит. На данном эффекте основана работа по кодированию алкоголиков на предприятии „Код“, превращающая их в умеренно пьющих, у больных просто выводят из памяти воспоминания о прошлых попойках, стирают память об алкоголе.
Еще одним недостатком программы „Зомби“ является то, что закодированный не только не может думать во время исполнения задания, но его движения становятся замедленными по сравнению с обычным состоянием, плавными и не совсем точными, например, исполнитель способен пройти по проволоке, хотя в обычном состоянии он это не сможет, но споткнуться на ровном месте…
Идеальной была бы ситуация, когда исполнитель проходит подготовку по программам „Солдат“ и „Исполнитель“. Но никто не может гарантированно определить, какая из этих программ будет ведущей, доминирующей, например, исполнитель, в случае возникновения препятствия в исполнении задания, может начать стрелять во всех, кто мешает ему…»
В Америке Ковалев узнал о своей Родине многое, о чем никогда не слышал в своей стране. Он, например, узнал, как «боролись с преступностью» в начале шестидесятых, об этом не писали и не говорили в России… А происходило все чрезвычайно просто. В зонах и тюрьмах собирали тех, с кем администрации справиться было трудновато, грузили на старенький, отслуживший свой срок корабль, и, когда в трюм набивали с десяток тысяч «бывших» людей, отказавшихся быть рабами, корабль выходил в море. А через сутки к этому кораблю подходили торпедные катера, забирали охрану и экипаж и запускали в борт парочку торпед… Учитывая, что большинство наших морей находится у Полярного круга, спасать через десять минут было некого… Да и зачем? Что, зря торпеды тратили?!
Ненавидел эту власть Лешка еще и за то, что она на всех углах кричала, что она, эта власть, самая справедливая, лучшая в мире, и даже он, Лешка Ковалев по кличке «студент», поверил в это… Ему было сейчас стыдно признаться в своей вере, и ночами, лежа рядом со спящей женой, он думал, почему же он не видел правду?.. Только лишь потому, что большую часть жизни просидел в тюрьме?.. Нет, не только, и он это понимал! Просто власть настолько хорошо изучила опыт прежних диктаторов, которых за длинную историю человечества было множество, что не могла потерпеть поражение, пока сама не загнила настолько, что стала неспособной к сопротивлению, пока сама власть не начала заживо разлагаться… Зажирела и обленилась!.. А вот если придет к власти молодой крепкий хирург… Лешка понимал, что такой «врач» сможет отрезать лишнее и выбросить на помойку, без наркоза проведет операцию богатейшей стране, чтобы потом и дальше «лечить» ее, получая баснословные гонорары… И он сделает это, потому что четыре пятых населения не понимают, в каком дерьме сидят! Сейчас Лешка не мог ошибиться, не имел на это права. Он и на долю секунды не позволял себе задуматься о возможном поражении. Потому что в его руках была жизнь жены и сына. На свою ему было сейчас наплевать…
Ковалев шел по коридору, глядя прямо в объектив телекамеры, и его сознание раздвоилось. Одной частью своего мозга, притом самой маленькой, он контролировал ноги, голову и собственное тело, потому что даже в ясном сознании ногу надо ставить на пол, а не на стену, и желательно — прямо. А другой частью мозга он сейчас не шагал по коридору, а сидел перед монитором, на котором Лешка Ковалев шел по коридору ОДИН, глядя с экрана пустыми глазами. Лешка — за оператора — захотел, чтобы изображение увеличилось, чтобы можно было поближе рассмотреть этого странного русского иностранца, из-за которого такой шум наверху, он заставлял наблюдавших рассматривать себя все пристальней и внимательней. И смотреть только на лицо, не на спину! «Есть в его лице что-то особенное… — думал он за тех, кто сидел сейчас перед экраном. — И шрамов многовато… Много шрамов, но интересно…» — он чувствовал, ощущал, как овладевает мыслями наблюдавших, точно телом любимой женщины. Он был хозяином этих мыслей. Только он!
Из папки «Только для президента».
«… Программа „Лидер“ делится на три подпрограммы:
„Лидер-3“ — для работников правоохранительных органов, руководителей партийных и советских органов среднего звена (от первого секретаря райкома и выше) и сотрудников спецподразделений. Предусматривает развитие чувства уверенности в себе, превосходства над подчиненными и умение внушать уверенность другим в реальности предлагаемых лидером решений. Основана на владении методами гипноза.
„Лидер-2“ — для первых секретарей обкомов, работников ЦК КПСС и руководителей управлений КГБ и спецподразделений. Предусматривает подготовку по основам психологии (умение расположить к себе собеседника, внушить ему веру в добросердечность отношений, подавление воли собеседника, раскрытие потаенных мыслей собеседника, внушение собеседнику идей, предложенных лидером, внушение идей большому количеству людей — публичные выступления). По имеющимся данным, подготовку по данным программам прошли все начальники управлений КГБ по Москве и Ленинграду, некоторые начальники управлений КГБ областей и несколько секретарей обкомов, фамилии которых неизвестны. Программы „Лидер-2“ и „Лидер-3“ можно вводить во сне, а также при помощи компьютера, например, во время компьютерных игр, но для этого необходимо сначала пройти тестирование, занимающее от пяти часов до шести дней, в зависимости от личности тестируемого…»
Лешка почувствовал, как кто-то далекий, находящийся в другой комнате, раздраженно спросил: «Почему не докладываете? Он один?»
«Один!.. — быстро ответил за тех, кто смотрел на него, Лешка. — Один, остальные сидят в кабинете Павленкова, мы их контролируем».
«Как только пройдет, заслонку опустить», — скомандовал тот же голос.
Лешка слышал за собой грохот, но даже не попытался проверить, посмотреть, успела ли пройти Беловская троица, Каверзнев и бывший хозяин этого бункера. Он боялся и на долю секунды упустить внимание операторов.
Наконец перед ним распахнулась обычная деревянная дверь, и навстречу ему поднялся со стула молоденький лейтенант, по виду совсем пацан. Лицо его медленно вытянулось от удивления, но Лешка не мог позволить себе отвлечься на офицера. Где-то в животе возник комок и закрутился, порциями выбрасывая страх, но в ту же секунду в переносице лейтенанта с хлопком, похожим на хлопок в ладошки, возникла маленькая, безобидная на вид дырка, из которой выступила капелька крови, а лейтенант не упал, чьи-то сильные руки подхватили его и усадили на стул перед включенным монитором, на котором светился пустой коридор, где они все только что прошли.
Лешка шагнул к лестнице. Он увидел еще одну камеру над лестничной площадкой, потом вторую на повороте, а дальше уже телекамер не было.
