– Замечательный план, – сказал Ричер.
– Понимаешь, телефонная линия для нас очень важна. Жизненно важна. Весь мир должен узнать, что мы здесь делаем. Весь мир должен стать свидетелями. Здесь творится история. Ты ведь это понимаешь?
Ричер молча смотрел на стену.
– Тебе известно, что за нами следят видеокамеры? – продолжал Фаулер. – В небе постоянно находятся самолеты наблюдения. Сейчас, когда снова рассвело, федеральные псы способны видеть, чем мы занимаемся. Можем ли мы как-нибудь обернуть это себе на пользу?
Ричер покачал головой.
– Только оставьте меня в покое.
– Разумеется, мы оставим тебя в покое, – усмехнулся Фаулер. – Кого будет волновать, что тебя прибьют гвоздями к дереву? Ты никчемный кусок дерьма, до тебя нет дела ни им, ни нам. Но вот Холли Джонсон – это дело другое. Я думаю, мы свяжемся с федеральными псами с помощью их же собственного передатчика и предложим посмотреть на то, что видят их самолеты-шпионы. Думаю, после того как Холли отрежут правую грудь, телефонную линию восстановят.
Он загасил сигарету. Подался вперед. Заговорил зловещим тихим голосом:
– Мы настроены очень серьезно, Ричер. Ты сам видел, что мы сделали с Джексоном. То же самое мы можем сделать и с Холли. И с тобой. Нам необходимо иметь связь с внешним миром. Нам нужна эта телефонная линия. Поэтому нам нужен наш коротковолновый передатчик, чтобы выяснить, какого же черта с ней произошло. Все это нам очень нужно. Ты ведь это понимаешь, правда? Так что если тебе хочется избежать ненужных мучений, своих и Холли, лучше скажи, что ты сделал с рацией.
Ричер отвернулся и перевел взгляд на книжный шкаф. Попытался вспомнить подробности плохо переведенных японских трудов о Перл-Харборе, которые он читал.
– Говори, не тяни, – вкрадчиво промолвил Фаулер. – Я смогу защитить и тебя, и Холли. Вам не сделают ничего плохого. Но если ты будешь молчать, я ничем не смогу вам помочь. – Он положил «глок» на стол. – Хочешь сигарету?
Он протянул пачку. Улыбнулся. Добрый полицейский. Друг. Союзник. Защитник. Старый прием, описанный во всех учебниках. Ричер огляделся по сторонам. Двое охранников, по одному с каждой стороны от него. Тот, что справа, – ближе; тот, что слева, прислонился к стене. Винтовки небрежно положены на согнутую в локте руку. Фаулер сидит за столом, протягивает пачку. Ричер кивнул. Взял свободной правой рукой сигарету. Он не курил уже больше десяти лет, но, когда предлагают смертельное оружие, отказываться нельзя.
– Итак, говори, – сказал Фаулер. – И поторопись.
Щелкнув зажигалкой, он протянул огонек. Нагнувшись, Ричер прикурил. Сделал глубокую затяжку и откинулся назад. Табачный дым оказался приятным. Прошло уже десять лет, а он все еще доставлял удовольствие. Выпустив дым, Ричер снова затянулся.
– Итак, как ты вывел из строя рацию? – спросил Фаулер.
Ричер сделал третью затяжку. Выпустив дым носом, взял сигарету так, как ее держит часовой: между большим и указательным пальцами, закрывая огонек ладонью. Если быстро делать глубокие затяжки, пепел на конце сигареты нагревается до тысячи градусов по Цельсию. И превращается в тонкое острие. Ричер повернул руку, словно изучая светящийся кончик, и сделал вид, будто о чем-то думает. Выставил сигарету острой стрелой вперед.
– Как ты вывел из строя нашу рацию? – снова спросил Фаулер.
– Если я вам не отвечу, вы сделаете Холли больно? – ответил вопросом на вопрос Ричер.
Фаулер криво усмехнулся.
– Обещаю. Я сделаю ей так больно, что она будет молить о смерти.
Ричер обреченно пожал плечами. Изобразил жест, призывающий слушать. Фаулер пододвинул кресло и подался ближе. Резко наклонившись вперед, Ричер воткнул сигарету ему в глаз. Фаулер взвыл от боли, а Ричер вскочил на ноги, громыхая прикованным к руке креслом. Он развернулся вправо, и кресло, описав широкую дугу, врезалось в голову ближнего охранника. Развалилось на части и упало, а Ричер тем временем отскочил влево. Ударил второго охранника ребром ладони в горло, пока тот еще не успел поднять винтовку. Отскочил назад и ударил Фаулера обломками кресла. Использовал момент инерции, чтобы снова навалиться на первого охранника. Прикончил его ударом локтя в висок. Охранник повалился на пол. Схватив его винтовку за ствол, Ричер опустил приклад на голову второго охранника. Почувствовал, как трещат кости черепа. Отбросив винтовку, стремительно развернулся и разбил кресло в щепки о плечи Фаулера. Схватил его за уши и ударил лицом о крышку стола – раз, два, три раза. Поднял с пола ножку сломанного кресла и просунул ее Фаулеру под подбородок. Продел концы ножки под локти и сплел руки вместе. Убедился, что держит ножку крепко, и расправил плечи. Резко дернул и одним рывком сломал Фаулеру шею.
Ричер забрал обе винтовки, «глок» и ключ от наручников. Вышел на улицу и обогнул дом, направляясь в лес. Он убрал «глок» в карман. Снял с запястья наручники. Взял по винтовке в каждую руку. Ричер учащенно дышал. Ему было очень больно. Из-за вращения тяжелого деревянного кресла, прикованного к руке, красный рубец на запястье превратился в кровавую рану. Ричер поднес руку ко рту, облизал рану и затянул ее рукавом рубашки.
Вдруг он услышал гул вертолета. Низкий раскатистый рев тяжелой машины с двумя несущими винтами, «си найт» или «чинук», где-то далеко на юго-востоке. Ричер вспомнил, что вчера вечером Боркен говорил про восемь морских пехотинцев. Он так и сказал: «Только восемь морских пехотинцев». Морская пехота использует «си найты». Ричер пришел к выводу, что федеральные силы решили предпринять атаку в лоб. У него перед глазами мелькнули стены комнаты Холли с полостями, заполненными динамитом, и он побежал напрямик через лес.
Ричер успел добежать до Бастиона. Рев несущих винтов стал громче. Ричер рискнул покинуть заросли и выбежал на каменистую тропу. Посмотрев вверх, он увидел, что это «чинук». Не «си найт». Опознавательные знаки поисково-спасательной службы, а не морской пехоты. Вертолет летел вдоль дороги, где-то на удалении мили, на высоте ста футов, используя мощные потоки воздуха, поднимаемые винтами, чтобы раздвигать растительность и облегчать поиски. Он двигался медленно, как бы раздумчиво, чуть опустив нос и разворачиваясь из стороны в сторону. Ричер предположил, что вертолет находится неподалеку от Йорка.
Затем он перевел взгляд на поляну и увидел ярдах в пятидесяти человека. Камуфляжная форма, нашивка на рукаве. На плече «стингер». Мужчина водил пусковой трубой, следя за вертолетом в грубый открытый прицел. Наконец он захватил цель. Выпрямился и широко расставил ноги. Нащупал рукой пусковой механизм. Включилась инфракрасная головка наведения ракеты. Ричер ждал, что ее отключит система распознавания «свой – чужой». Но этого не произошло. Ракета издала пронзительный писк. Ее головка навелась на тепло двигателей «чинука». Указательный палец мужчины напрягся на спусковом крючке.
Ричер отбросил ту винтовку, что была у него в левой руке. Вскинул вторую, одним движением снимая оружие с предохранителя. Шагнул влево и прижался плечом к дереву. Прицелился мужчине в голову и выстрелил.
Однако тот успел выстрелить первым. За какую-то долю секунды до того, как пуля Ричера его убила, он нажал спусковой крючок «стингера». Две вещи произошли одновременно. Ожил реактивный двигатель. Ракета вырвалась из пусковой трубы. И в этот самый момент пуля попала мужчине в голову. Удар отбросил его в сторону. Ракета еще не успела полностью покинуть пусковую трубу. Вылетев, она вертикально зависла в воздухе, словно дротик, удерживаемая энергией реактивной тяги, практически неподвижная.
Но через мгновение ракета сориентировалась в пространстве. Ричер с ужасом увидел, что она делает именно то, для чего предназначена. В хвостовой части раскрылись восемь маленьких стабилизаторов. Повисев вертикально в воздухе, ракета снова захватила вертолет головкой наведения. Заработал двигатель второй ступени, и ракета устремилась вперед. Тело того, кто ее выпустил, еще не упало на землю, а ракета уже устремилась к «чинуку» со скоростью тысяча миль в час.
Вертолет неторопливо продвигался в направлении северо-запада. Он летел на удалении мили, следуя вдоль дороги. Дорога проходила прямо через город между заброшенными домами. Крайним на юго-восточной окраине было здание суда. «Чинук» приближался к нему со скоростью восемьдесят миль в час. «Стингер» летел навстречу со скоростью тысяча миль в час.
Расстояние – одна миля; скорость – тысяча миль в час. Время – одна тысячная часа. Чуть больше трех с половиной секунд. Ричеру это показалось целой вечностью. Он следил взглядом за полетом ракеты. Замечательное, страшное оружие. Неумолимо нацеленное на выполнение простой задачи. Специально созданное для того, чтобы распознавать тепловой след выхлопов авиационных двигателей и лететь на него до тех пор, пока не закончится горючее. Простая задача, которая занимает всего три с половиной секунды.
