Не успел Александр Иванович выйти из дома, как Антон ворвался в «офис» банка и, ни слова не сказав лысому мужику, сидящему за компьютером, спокойно выпустил ему в лоб две пули из табельного ТТ с глушителем. Сбросив труп на пол, Козлов начал рыться в бумагах на столе. Он сразу узнал лежащую на полу черную компьютерную сумку — это была сумка Сапрыкина. Значит, и ноутбук на столе — его… Козлов взглянул на монитор: там как раз высветилось диалоговое окно с запросом: «просьба ввести пароль для транзакции». Он пошарил взглядом вокруг ноутбука. Взгляд упал на листок бумаги с аккуратно выписанными на нем рядами цифр и букв. Неужели везуха. Он схватил листок и заметил в углу крошечную запись по-русски, сделанную простым карандашом: «Госснабвооружение». И еще одно слово, вернее, не слово, а шифр:
О***к.
Это были коды доступа к офшорным счетам Сапрыкина! Он сунул драгоценный листок в карман и, сам не зная зачем, спихнул со стола кипу бумаг и папок на пол. Потом подскочил к металлическому шкафу для документов и выдвинул все ящики. Потом выбежал из офиса в холл, развернулся на сто восемьдесят градусов и по старой профессиональной привычке многоопытного сотрудника «девятки» бросился искать запасной выход во двор. Дверь во двор оказалась буквально в десяти шагах.
Вернувшись к себе в каюту, Антон запер дверь изнутри и повесил на ручку пиджак. Достал скомканный листок с кодами и стал его внимательно изучать. На листке было записано пять рядов буквенно-цифровых кодов. Михаил Фаддеевич, проводя с ним беседу, показал ему примерно такие же записи, чтобы Антон умел их распознавать с первого взгляда. Все сходилось: сначала шесть цифр, потом три буквы, потом еще восемь цифр, потом ПЯТЬ букв и потом аж двенадцать цифр подряд. Код банка и код счета. Офшорные счета имели упрощенную кодировку, поэтому так легко было перебрасывать деньги со счета на счет даже с простого домашнего компьютера. Только сейчас Антон пожалел, что не прихватил еще ноутбук Сапрыкина. Непонятно было только одно — что означает это зашифрованное слово «0***к». «Ну ни ірена, — подумал он, — не страшно. Главное, что коды есть — там разберутся».
И в этот момент раздался негромкий стук в дверь.
Антон встал и спросил по-английски:
— Кто там?
— Стюард, сэр! — раздалось в ответ.
Хозяин каюты сорвал с дверной ручки пиджак, вставил ключ в замочную скважину и дважды повернул. На пороге стоял вовсе не стюард, а крепкий плотный дядька в бежевой куртке. Дядька резко взмахнул рукой без единого слова врезал Антону кулаком в челюсть — так, что тот отлетел в глубь каюты и упал спиной прямо на кресло перед столиком. Затем крепыш в бежевой куртке ввалился в каюту, захлопнул за собой дверь и повернул ключ в замке.
— Ты кто, хмырь? — грозно спросил непрошеный гость на чистом русском языке, направив на Антона короткоствольный черный автомат с глушителем. — И за что, падаль, ты грохнул нашего менеджера в офисе «Бэнк Нассау»?
«Нашего менеджера», — зафиксировал мозг Антона. Как это понимать? Юдин сказал, что «Бэнк оф Нассау» — чисто багамский банк, у которого нет русских кураторов. Неужели набрехал? Антон тяжело поднялся с пола, сел, опираясь о край стола, и невольно потер ладонью ушибленную челюсть. Его «тэтэшник» остался, как на грех, во внутреннем кармане пиджака, который сейчас валялся на полу около двери.
Перехватив взгляд хозяина каюты, с явной тревогой скользнувший по лежащему у него под ногой пиджаку, Сержант криво улыбнулся и, не спуская глаз с противника, поднял пиджак с пола. Он сразу нащупал тяжелый предмет во внутреннем кармане.
— Ага, фраер, вон оно что! У тебя пушка здесь под рукой имеется! — Сержант двумя пальцами вытащил из пиджака пистолет и рассмотрел его. — Родной «тэтэ» с глушаком. Ну, парень, давай обойдемся без лишнего кровопролития. У меня к тебе ничего личного нет, как ты сам понимаешь. Ну, грохнул ты нашего менеджера — хрен с ним, сам виноват. Ты мне скажи, мистер Энтони Козлоу, что ты искал в «Бэнк оф Нассау», да к тому же так ретиво, что перевернул весь офис вверх дном.
Антон, уже начиная приходить в себя, злобно прошипел:
— Ты, мудила! Я тебе советую отвалить отсюда по-быстрому! Ты не подозреваешь, на кого нарываешься! Ты, блин, даже не знаешь, с какими людьми я связан! Да они, если что, найдут тебя где хочешь, из-под земли выковыряют!
— Руки у них коротки, фраерок, — усмехнулся Сержант, ввинтив холодный взгляд в лежащий на столике листок бумаги. — И ты тоже следи за базаром, чтобы язык не отрезали. Ну-ка, ну-ка! А там у нас что? — И ловко подхватил испещренный цифрами и буквами листочек, опередив на долю секунды метнувшуюся было к нему руку Козлова. Коротко ударив его по запястью рукояткой узи, Сержант поднес смятый листок к глазам. — Да неужели? Уж не ради этой ли бумажки с цифирками ты убил человека и устроил шмон у него в офисе? А не проще ли было тебе грохнуть Сапрыкина на этом корабле, а? Или боялся поднять шум и привлечь внимание публики? Так, что ли?
Сержант бросил взгляд в иллюминатор.
— О, смотри-ка, Козлов, а мы уже отплываем из гостеприимной гавани Нассау и ложимся на курс до Нью-Йорка. Ну что, может, мочкануть тебя?
Антон облизал враз пересохшие губы.
— Я те сказал, мужик, ты даже не представляешь, кто меня сюда послал… Советую отпустить меня… Глядишь, может еще и бабок заработаешь. А так они тебе могилу обеспечат… прямо на родине.
— А ты скажи, может, я их знаю! Вдруг и вправду они такие крутые, что тебя надо отпустить, — издевательски подзуживал его Сержант.
Тот промолчал.
— Тогда я тебе скажу, а ты послушай, — уже на полном серьезе продолжал Сержант. — Вот из-за этих цифирок, — он помахал в воздухе бумажкой, — уже не один человечек убит, и здесь, в Нассау, и в Нью-Йорке полегла хренова туча и безвинных и виноватых. Я уж не говорю, сколько из-за них, этих гребаных цифирок, грохнули народа в России. Я думаю, ты мне не скажешь, кто тебя послал вдогонку за господином Сапрыкиным. Но мне это ж и не так уж важно. Потому как господин Сапрыкин, я полагаю, сейчас, в эту самую минуту, сам уже колется на приватной беседе.
— Где? — выдохнул Козлов, морщась не то от боли, не то от жуткого предчувствия, что этот отмороженный в бежевой куртке и впрямь может его мочкануть, не моргнув глазом…
— Как «где»? — недоуменно переспросил Сержант. — А туточки, на этом самом лайнере, в каюте первого класса. Сейчас мы с тобой туда и совершим экскурсию и послушаем, о чем они там толкуют. — Сержант многозначительно махнул узи, снял с себя бежевую куртку, прикрыл автомат. — Только предупреждаю тебя, Козлов, без глупостей. Я хоть и сам большой шутник, но глупости не люблю. Будешь весь в дырках, как дуршлаг. Давай, двигай по коридору!
Расставшись со Степаном Юрьевым, Варяг поднялся на вторую палубу, где в двухместной каюте 104 разместились «мистер Усов» с Леной Пастернак. Он еще не знал, как построить беседу с Сапрыкиным, но одно понимал четко: разговор предстоит непростой и, возможно, придется устраивать что-то вроде очной ставки с тем чернявым хмырем, который непонятно какую роль во всем этом играет.
Владислав подошел к нужной двери и решительно постучал. За дверью раздался женский вскрик: «Ой, Пашенька, открой — я не одета!» Варяг не мог сдержать невольной усмешки: эта Ленка оказалась потрясающей актрисой!
Дверь распахнулась, и на пороге показался Сапрыкин собственной персоной. На нем все еще был тот же костюм, в котором он посещал свой офшорный банк. По его взгляду, смерившему Варяга с головы до пят, было ясно, что он узнал в госте одного из двух пешеходов, с которыми несколько часов назад случайно столкнулся в дверях «Бэнк оф Нассау». В глазах Сапрыкина полыхнула тревога.
Не давая Сапрыкину опомниться, Варяг оттеснил его внутрь каюты и резко захлопнул дверь.
Сапрыкин, изобразив на лице возмущение и повысив голос, заорал:
— Черт побери! Как вы смеете? Я требую, чтобы вы покинули мою каюту!
— Не кричите, господин Усов. Или, вернее сказать, Сапрыкин Александр Иванович… — тихо прервал его Варяг, но при этих словах глаза хозяина каюты вспыхнули настоящим страхом.
— Кто вы? — Сапрыкин поднял было руку с намерением выставить непрошеного гостя прочь, но тут же осознал, что это невозможно и что сейчас эта каюта оказалась для него ловушкой. — Что вам надо? Я вызову охрану!
Варяг, не удостоив ответом своего визави, перевел взгляд на всерьез испугавшуюся Лену: она была в раздельном купальнике, выгодно подчеркивающем все соблазнительна выпуклости ее весьма аппетитной фигурки.
— Здравствуй, Леночка! Ты сегодня очаровательно выглядишь. — Женщина молча кивнула Владиславу. — Но я вижу, что ты не напрасно надела купальник. Видимо, у тебя были планы искупаться в бассейне. Ну что ж! Не станем тебя задерживать. Ты иди, а мы здесь потолкуем с Пал Палычем.
