– Когда работать начинаем? – спрашивает его спину Борман.
– Завтра после одиннадцати...
И он уходит, неплотно закрыв за собой дверь. Дверь сначала остаётся прижатой, потому что яхта идёт по волне, слегка заваленная на правый борт; потом попадает между двух высоких волн и скользит, покачиваясь, между ними. Дверь начинает приоткрываться, закрываться и поскрипывает. Борман подходит, чтобы закрыть её, но решается выглянуть в кокпит. Его не видно из рубки. Там, на мостике, работают двое, рядом с ними останавливается Саша.
– Уболтали тебя эти козлы, – говорит ему один. – У нас в Самарканде им волю не дают... Быстро учат молчать...
– И эти завтра замолчат, – отвечает Саша. – Дело сделают – пуля в благодарность и в море...
– А если без благодарности...
– А если без благодарности, то сразу в море. Тоже интересно... В такой воде больше десяти минут никто не выдержит. Может, так и сделаем...
Лёня замирает и осторожно прикрывает дверь, чтобы не щёлкнул замок. Он отходит к иллюминатору, смотрит на тягучие и тяжёлые волны, которые должны принять и поглотить его. И не видит способа избежать этого. Он ничего не говорит товарищам. Зачем их беспокоить раньше времени...
Волны бьют и бьют в борт, по косой линии касаясь крутых скул яхты. Борман смотрит на них и вдруг осознаёт, что он не боится их. Он, не умеющий проплыть и пары метров, совершенно не боится того, что эти волны его поглотят, закрутят, поволокут в глубину. Не боится, и всё... И этих, что суетятся сейчас на мостике, – их он тоже не боится. Что будет, то и будет... Если нет возможности избежать этого, то не стоит и самому переживать. А подойдёт время...
Там будет видно... Там всё и решится...
Волны бьют, бьют в борт, брызги долетают до иллюминатора, стекают по толстому тройному стеклу капли. Назад, в море стекают...
А над яхтой опять пролетают американские истребители... На сверхзвуке... Яхта от этого вибрирует всеми переборками...
Время подходит незаметно...
Только вчера Басаргину казалось, что ещё есть запас в несколько дней и можно успеть всё сделать и все проконтролировать, теперь же видятся откровенные дыры, которые не успели прикрыть или проверить.
– Нам остаётся надеяться, что Астахов лучше нашего распорядится сроком, – говорит Басаргин, открывая дверцу машины Тобако.
– Примерно такую же фразу он сказал мне утром о тебе... – посмеивается Андрей. – Надеется, что ты успел сделать больше, чем он.
Доктор Смерть уже устроился на переднем сиденье. На заднем ему просто некуда ноги девать, а класть их на спинку переднего сиденья он не любит. Говорит, что будет мешать Андрею вести машину, а при той скорости, на которой Тобако обычно ездит, это чревато серьёзной аварией.
– Как всегда... – говорит Доктор. – Никто ничего не успевает, но подходит час «Х», и всё идёт строго по расписанию. Так даже на железной дороге не бывает... Поехали... Самолёт ждать не будет... Я подозреваю, что Ангел решил сегодня обогнать Тобако. Слишком он резво рванул с места.
Ангел на своём джипе в самом деле уже скрылся из вида, увозя всех остальных членов команды, кроме Александры. Ей выпадает работа самая трудная – в одиночестве следить за близнецами. Но обещала справиться...
Время для езды по городу выбрано подходящее. Машины ещё только появляются на улицах. Хотя, с другой стороны, это и самое опасное время. За ночь асфальт прихватило гололёдом, и сейчас он не даёт разогнаться в полную мощность форсированного двигателя. Но Тобако гололёд мало смущает. Он едет так, как привык ездить, уверенный в себе и в машине. Ангел, должно быть, выискал какой-то более близкий путь через дворы и сумел оторваться на значительное расстояние. По крайней мере Андрей выехал из Москвы и догнал «Гранд Чероки» только на половине дороги к Жуковскому. Доктор при обгоне опустил стекло в своей дверце, чтобы поздравить конкурента со счастливым отставанием, но Ангел успел сказать первым:
– Доктор, скажи Тобако, что аэросалон открывается летом. Он туда ещё успеет...
Тобако не дал Доктору ответить и так газанул, что сразу далеко оторвался от серебристого джипа. Будто бы экономия времени зависит от того, как сумеет Андрей его сократить в пути.
* * *
В Севастополе, куда их доставляет из Симферополя машина, присланная генералом Астаховым, интерполовцев ждёт разочарование.
– Жёсткий круглосуточный контроль по всему побережью Крыма... Ещё более жёсткий контроль по прилегающим российским берегам вплоть до Абхазии... И ничего подозрительного... – сообщает дежурный офицер выездного штаба «Альфы». У дежурного офицера красные от бессонницы глаза. И вообще вид усталый. – Чистки шли основательные. Арестовали три десятка чеченцев. Пятеро из них в федеральном розыске, у остальных нашли оружие... Но серьёзной подготовки к акту не зафиксировали...
– Воинские части предупреждены?
– Конечно... Как и договаривались... И ракетчики и авиация. Если вдруг появляется радиолокационная цель, её отрабатывают только по флотским эхолотам. Стрельба ведётся только через оптические прицелы. Никакой электроники. Всё, как в мировую войну... В первую... Что вообще вы предполагаете? Каких хоть шагов, по вашим данным, следует ждать?
– Я думаю, они будут создавать электронную цель. Имитируют торпедную атаку, видимую на локаторах.
– Ну и что? Постреляли бы... Рыбок бы попугали...
– А одну из целей совместят с месторасположением корабля...
– Хитро...
Дежурный офицер опять зевает.
– Извините, вторые сутки уже без смены... Некому подменить, все заняты... До конца дня сегодня...
– Все так... И мы в том числе... Когда начнётся встреча?
– Через три часа. Вылетают вертолётом под прикрытием истребителей.
– Корабль?
– На рейде... Авианосный крейсер «Рюрик»... Готов полностью.
– Где они сейчас?
– Нам разве скажут? Может быть, на даче у президента в районе Сочи... Может, ещё где-то...
Они проходят в кабинет, отведённый для Интерпола. Дежурный офицер открывает дверь своим ключом. Небольшая комнатушка с единственным окном. Доктор сразу открывает нараспашку форточку, чтобы выветрить запах прелых бумаг, кислого клея и другой канцелярщины.
– Извините уж, но не меня, а командование флота – тесновато здесь для вашей большой команды. Но и нас так же устроили. По курортным нормам. Квадратный метр на полтора человека. Даже стульев на всех не хватит...
– Мы рассиживаться не собираемся... – отвечает Пулат. – Вы извините уж меня тоже, я первый раз в Крыму... Не подскажете, как до массандровских подвалов добраться?
– Когда закончим, я сам тебя туда свожу, – усмехается Доктор Смерть, уже оккупировав единственный в кабинете письменный стол и выбирая себе самый прочный стул из трёх, существующих в местной природе.
– Если хотите, я вам табуретку выделю, она прочная... – предлагает дежурный офицер. – Я специально себе табуретку выбрал, чтобы прислоняться было не к чему. Гарантия против сна...
– Буду признателен... – басит Доктор, занимаясь соединением кабелей. – Ставь на тумбочку...
Это касается уже не табуретки, а принтера, который на руках носит Дым Дымыч.
* * *
Костромин держится на связи постоянно. Интерпол средств не жалеет – выделил звуковую линию «ВЧ»-связи. Разговору мешают помехи – в эфире звучат постоянные «бульканья», но это неизбежный спутник такого рода связи, а тут ещё добавляются помехи от мощной электронной аппаратуры, во множестве установленной в окрестностях. Из-за этого иногда даже голос узнать трудно. Но слова всё же разобрать можно.
– Спутник отслеживает передвижения Талгата. Вертолёт с крыши вылетел до Трабзона. Высадил четыре человека рядом с шоссе. Пересели на машины. Движутся в направлении порта...
Через десять минут новое сообщение:
– Четыре человека пересаживаются на дизельную яхту. Выходят в море.
– Смысл? Они сюда всё равно не дойдут... Не успеют...
– А им это и не надо... Аппаратура слабая... На суше много помех... С моря работать легче... Им необходимо, чтобы сигнал был чётким, иначе его могут не воспринять...
– Талгат с ними?
– У меня, конечно, уже есть возрастная дальнозоркость, но не до такой же степени... – усмехается комиссар наивному вопросу.
– Наружного наблюдения нет?
– Нет... Боимся спугнуть. Кроме того, мы не знали, откуда они будут работать. Предполагали, что прямо из лаборатории. Там подготовились... Группа захвата турецкого спецназа заняла позиции по периметру забора. Ждут нашего сигнала. Атаковать не будем, пока Талгата нет на месте. Там, вероятно, многие и не знают, чем занимается их хозяин...
Через полчаса приходит очередное сообщение:
– На яхте устанавливается сферическая антенна... Очевидно, приёмопередающего действия. Наблюдение ведётся с берега... Они огибают мыс Фенер, дальше путь в открытое море... Будьте готовы...
– У нас объявлена полная готовность. Должно быть, президенты вылетели... Да, вот Тобако принёс сообщение... Вертолёт с главами государств приближается к посадочной площадке крейсера «Рюрик»... Значит, началось...
