— Гриня… — она вытерла кулачком слезав, после чего, шмыгая носом, продолжила. — Я тут кое-что вспомнила…
— Ну? Выкладывай!
— Однажды я слышала, как Витас разговаривал по телефону с братом… Где-то года два назад это было… «Так ты, значит, у Чирухи сейчас гостишь? — спросил Витас. — Как она? Не болеет? Чудит немного?.. Ну ты ж ее знаешь… тетка со странностями… Ладно, передавай Чирухе от меня привет… и скажи, что как только разгребусь с делами, так непременно подьеду к ней на пару-тройку деньков»… Вот такой, значит, был базар…
— Чируха? — переспросил Могила. — А чё это за имя?
— Гм… — Гриня поскреб рукой, затянутой в перчатку, свой слегка обросший щетиной подбородок. — Вообще-то, «чируха» на блатном жаргоне означает — «старуха»… Так, Лоретта… это уже совсем другой разговор! Чего еще говорил твой Витас про эту вот женщину?
— Однажды Витаса позвали к телефону… звонил его брат, Шуми. Я так поняла из их разговора, что померла какая-то пожилая женщина… — Лоретта замолчала и с испугом посмотрела на наисшего над ней коренастого братка. — Не надо меня бить… ну пожалуйста…
— Молчи, сука! — процедил Могила. Он взял ее в охапку, поднял и усадил на жесткий стул. — Тебя пока еще и начинали п…ть…
— Мне продолжать? — Лоретта посмотрела на Гриню, в котором она видела — по контрасту с двумя остальными — более или менее адекватного человека.
— Говори!
— Ну так вот… — она опустила глаза и какое-то время собирала рассыпавшиеся мысли. — Так вот… Умерла какая-то пожилая женщина… Витас ездил на похороны… куда-то… почти на другой конец Литвы! Я хотела поехать с ним, но он этому воспротивился. Потом… уже когда вернулся, он сильно выпил… Пил один, на кухне… и сильно плакал. Помню, что он — когда сделался пьяный — говорил сам с собой. Жаловался на жизнь… Мать умерла совсем молодой, когда еще только-только родился Йозас…
— Его отец, как я слышал, вором был? — подал реплику Могила. — Типа хаты по наводке бомбил? Надо же… двух пацанов заделал! Вот только вроде бы плохо потом кончил…
Гриня пожал плечами. Здесь, в Литве, воры и прочий криминалитет никогда, ни при Советах, ни до них, ни уже после восстановления независимости, не следовали жестким канонам воровского Закона. Это в России уголовники жили — да и сейчас данное явление до конца не изжито — «по понятиям». Тем же «законникам», да и вообще ворам, строго запрещалось заводить семью (хотя и там это правило порой нарушалось). А в Литве даже воры жили на особицу… Конечно, до сицилийской «коза ностры» местная братва не доросла, но семья, своя родня, здесь тоже стоит на первом месте (многие известные в этих краях авторитеты, называющие себя нынче «предпринимателями», давно уже обременены женами, детьми, тещами)…
— Лоретта, так что он выболтал, когда сильно набухался? — спросил он. — Про эту Чируху чё-нить рассказывал?
— Говорил, что теперь, когда бабка померла, одной Чирухе будет тяжело на этом белом свете жить… И что он хотел бы забрать к себе эту женщину… потому что она ему типа «родной матери». Но она не захочет ехать в город, так как сильно прикипела к своим родным местам. И что брат тоже будет против… потому что Чируха здесь, в городе, зачахнет от тоски и вскоре помрет…
В этот момент в их разговор вмешался третий «бролюкас». Который, пока Гриня и Могила базарили с телкой, просматривал фотоснимки, изьятые на квартире у этой подруги.
— Млин! — сказал он, изучив карточки, собранные в небольшом альбомчике. — Я ж бывал в этих местах… У меня там корешок недалеко проживает, я к нему иногда езжу… ну там уток пострелять, или на залив сходить… у того есть свой катерок…
Гриня подошел к нему и взял снимок, который тот вытащил из пластиковой ячейки альбома. Фото оказалось черно-белым: на снимке, сделанном многие годы назад, запечатлены двое парней в плавках, стоящие в обнимку, на берегу какой-то речушки, возле лодочного причала… Это были Шимкус-старший и братишка Крюк… здесь им лет по восемнадцать или децал поболее… На другом берегу виднеются какие-то строения… Видна также причудливой формы, похожая на сторожевую вышку, башня… наверное, водонапорное сооружение…
— По этой вот речке сейчас в аккурат госграница проходит! — сказал «бролюкас». — На другой стороне — калининградская… российская территория! Но причал этот и сейчас там стоит… я прошлой осенью как раз побывал в тех местах…
— А кореш этот твой… он где-то там и сейчас живет?
— Да, конечно… километрах в шести от этого места! Его пару лет назад из погранохраны поперли! Ну так он по ходу организовал канал по поставке контрабандного курева… Так что все тропки и водные преграды в тех местах знает, как свои пять пальцев!
Их беседу прервало пиликанье сотового телефона. Братки переглянулись, полезли за мобилами — каждый за своей…
— Это мне звонят, — вдруг сказала Лоретта. — Сотовый в сумочке…
Гриня метнулся к столу, поддел покалеченной клешней сумочку за ремешок и передал ее подруге Шимкуса.
— Быстро! — прошипел он. — Ну-ка проверь, кто это тебе трезвонит!..
ГЛАВА 33
ВЕЛИКИЙ КОМБИНАТОР
Шуми, звонивший со своего второго мобильника, — привязанного к «соседям» и обеспечивающего звонки через калининградского оператора — уже хотел дать отбой, как вдруг услышал в трубке знакомый женский голос.
— Клаусау!
— Привет, Лоретта. Что так долго не брала трубку?
— Здравствуй, Йозас… Да я тут… вздремнула немного…
— Да? То-то я смотрю, что у тебя голос какой-то… заспанный… Ну? Как дела? Что нового?
— Да вобщем-то… никаких особых новостей нет… Во всяком случае, от Витаса… ну… все пока по старому. У меня в следующий вторник по графику стоит двухдневное свидание. Если власти из колонии подтвердят, то через неделю поеду в Правенишкес… отвезу Витасу деньги и то, что он заказывал…
— Что еще нового? Что говорит адвокат?
— Ждет, когда я выплачу ему остаток задолженности… после этого он обещает оформить кассационную жалобу… Йозас?
— Что?
— А ты когда… вернешься? Я ждала твоего звонка еще на прошлой неделе… Может, ты сам с адвокатом переговоришь? Ты все же — мужчина! Ты где сейчас находишься, Йозас?
— Я звоню из Кёнига… Только приехал… Позвонить не мог, Лоретта… я почти две недели вынужден был заниматься делами… в Польше и Германии. Завтра утром опять уезжаю… так что деньги перешлю банковским переводом… по «Вестерн Юнион»! Слушай, Лоретта…
— Да, Йозас?
— А ты не слышала… часом… как дела у тех, кто подставил нашего Витаса? Гм… ну… ты понимаешь, о ком я говорю?
— Что? А-а… у этих-то? Да нет, пока ничего интерсного я о них не слышала… А что?
— Да нет, ничего… А меня кто-нибудь спрашивал? Алло? Ты меня слышишь?
— Да… но не очень хорошая слышимость. Спрашивали ли про тебя? Тут один знакомый Витаса звонил… Лапинский такой… спрашивал, как дела у мужа… и давно ли я видела «младшего Шимкуса»… то есть тебя! Я сказала… сказала, что ты звонил на днях откуда-то из Калининграда… ну, вобщем-то, это и все…
— А больше — никто?
— Ммм… нет, больше никто не спрашивал… Так ты, значит, не скоро приедешь?
— Пока не знаю… Ладно, Лоретта, давай прощаться. Денег пришлю, как обещал. Будь здорова… и передавай при случае привет Витасу…
* * *
Шуми отключил трубку и сунул ее в карман. Затем прошел под навес, где стояла довольно древняя «нива», которую он осмотрел еще прежде, заправил бензином, и даже разок на ней проехался. Эту машину Чирухе купил Витас, но она крайне редко садится за руль. Тачкой пользовались в основном ее сожители (пока она в них еще нуждалась). Ну и братья Шимкусы — когда приезжали вместе или же по одиночке — иногда раскатывали на «ниве», благо для данной местности машина эта вполне подходящая…
Надвигались сумерки, но его это вполне устраивало. Шуми завел движок, выехал во двор. Затем, махнув рукой вышедшей из дома Чирухе, покатил через прогал в ограде на выезд из хутора…
Дороги здесь крайне паршивые, но это не мешало Йозасу думать о делах. Прозвонив Лоретте, он — как это ранее и планировалось — сделал очередной выверенный ход. То, что Лапинский звонил на днях подруге брата, это, конечно, децал настораживает. Особенно то, что Лапа спрашивал про «младшего брата». Но, с другой стороны, если даже братва каким-то боком причастна к этой истории, ну так и хрен с ним, с Лапинским. Что он мог узнать у этой глупой сучки? Только то, что Йозаса Шимкуса в данный момент нет в Литве! Подтверждением чему, кстати, служат эти его прозвоны через калининградского оператора сотовой связи…
Вот только голос у нее был какой-то странный. Такое впечатление, что Лоретка подбухивает… И хорошо еще, если не успела — пребывая в роли соломенной вдовы — наставить брательнику рога…
И еще одна вещь сильно не понравилась Шуми. Он около полудня смотался в соседний райцентр, прикупил там свежие газеты. Очень надеялся, что найдет на их страницах информацию, которая децал прояснит для него всю эту ситуацию. Но ничего интересного для себя там не обнаружил.
