— Мне совсем не кажется это хорошей идеей, сэр, — сказал Кейт капитану и тут же, не дожидаясь его ответа, заявил, повернувшись к Крулю:
— Я думаю, на этот раз вы согласитесь с командованием и мной, не правда ли?
Круль осекся и с ненавистью уставился на нахального кока. Кейт спокойно выдержал его взгляд и опять обернулся к капитану:
— Мне надо обсудить с Вами праздничное блюдо, сэр.
— Да-да, для моего Дня рождения, — пробормотал капитан.
— Знаешь, наверное надо приготовить 50 галлонов вулеваса.
— Я могу приготовить и грог, сэр, — зная капитанский вкус, предложил Кейт.
— Нет-нет, это же не для меня, это для команды. Она это любит, — сказал капитан.
— О’кей, — кивнул головой Кейт. — Всего хорошего, сэр!
И, демонстративно поклонившись Крулю, вышел.
Круль взял стул, поднес его к столу, за которым сидел капитан, поставил, стукнув об пол ножками, и сел против капитана.
— До каких же пор, сэр, — отчеканивая каждую букву, начал Круль взыскательным тоном. — Вы будете терпеть этого паяца? Я знаю, Вы считаете его хорошим поваром, но этого не…
— Он не просто хороший повар, — резко оборвал его капитан. — Вы даже не представляете себе, кто он. Так что, оставьте его в покое, помощник.
Кейт возился в камбузе, поглядывая в телевизор, где шел праздничный репортаж с борта его крейсера.
— Орудия главного калибра этого корабля ознаменовали победу в заливе, уничтожив бункеры! Япония подписала капитуляцию на борту «Миссури», — вещал торжественный голос диктора за кадром. — И сегодняшняя церемония — это не только воспоминание о войне, это — церемония мира!
Кейт увидел поднимающегося на борт президента.
— Эй, началось! — крикнул он возящимся у плит помощникам. — Давайте, ребята, готовьте получше, а то вдруг президент обидится! Он ведь уже здесь!
— Будет сделано, шеф! — со смехом отвечали ему.
— И вот сейчас президент распорядился, чтобы ядер-ное оружие было снято с борта этого корабля. Наверно, ни одна его пушка больше не выстрелит, и уже через неделю он займет достойное место в музее Славы, — бодро говорил тем временем диктор.
Камеры давали на весь экран изображение устрашающих орудий крейсера, а судовой кок Кейт Рейбок, весело перешучивался со своими помощниками и шин ковал морковь, готовя праздничный, по случаю Дня рождения капитана, ужин. При этом Кейт тщетно пытался отогнать от себя мысли о взгляде Круля. Он заставлял себя не думать, не анализировать и не рассуждать о том «нечто» в глазах первого помощника, что так обеспокоило корабельного кока, и опять напомнило ему об увиденном сегодня сне.
Между тем, праздник по случаю Дня рождения капитана готовился не только на камбузе.
— Как же помощник Круль собирается сажать этот вертолет на палубу? — обратился старший матрос Джонсон к прыщавому мичману Тейлору, известному всем как «правая рука» и «шестерка» Круля.
Праздничная церемония уже закончилась, ракетоносец вышел из порта и взял курс на Штаты, и команда занималась своими обычными делами.
— Что они, камикадзе? — недоумевал Джонсон. — И вообще, разве не капитан дает соглашение принимать или не принимать вертолеты?
— Как он может согласиться или не согласиться принимать сюрприз на собственный День рождения! — с горячностью стал вталкивать громадному Джонсону коротышка мичман. — Круль посадит вертолет, это ясно, и мы все поможем ему в этом. Ты лучше посмотри, кто летит! — он с гордостью открыл перед носом старшего матроса иллюстрированный журнал с полуобнаженной красоткой на развороте.
Джонсон окинул взглядом се фигурку и восхищенно присвистнул.
— Ну! — довольно сказал мичман. — Мисс Июль-89! Как мы можем не посадить такие сиськи, сам подумай!
Тут он заметил мелькнувшего в переходе Круля, сунул журнал Джонсону и побежал вслед за первым помощником.
Тейлор выскочил на палубу, увидел Круля, раздраженно спорившего о чем-то с офицером охраны и почтительно остановился в нескольких метрах от них.
— У меня нет сейчас времени говорить об этом! — резко сказал Круль, повернулся и пошел прочь.
Офицер охраны догнал его и встал у него на пути, не давая Крулю уйти.
— У вас нет времени говорить о безопасности ядерно го вооружения? — спросил офицер официальным тоном.
— Может быть, я недостаточно ясно вам объяснил? — заорал Круль. — Все вахты, которые не жизненно важны, должны быть отменены. По случаю Дня рождения капитана! Включая патруль пехотинцев. С крейсером ничего не случится, если один раз в году у его вооружений не будет охраны!
— Нет, твердо сказал офицер. — У нас и так не хватает экипажа для несения вахт.
— Хорошо, — злобно сказал Круль, с ненавистью оглядывая офицера охраны. — Я подчиняюсь, но под давлением. Не думаю что капитан…
— Отлично, — офицер, не дослушав, повернулся и быстро пошел прочь от него.
Круль оглянулся, ища, на ком бы сорвать ярость, Тейлор подскочил к нему и отдал честь.
— Отправляйся на камбуз, — сказал ему Круль. — Увидишь там этого наглеца Рейбока, передай, что я приказал чтобы он и все его недоноски по случаю Дня рождения капитана собрались в кают-компании точно к семи часам. Это приказ и все свои соображения по этому поводу великий Рейбок может засунуть себе в задницу,
— Есть, сэр! — Тейлор щелкнул каблуками и с радостью помчался выполнять поручение.
Будучи человеком, не имеющим чувства собственного достоинства, он никогда не упускал возможности унизить людей, которых считал гордыми и чересчур независимыми.
А на камбузе между тем было весьма весело. Повара, наполнив кастрюли и сковороды, поставив их на плиты и в духовые шкафы, врубили на полную мощность магнитофон и восхищенно смотрели, как поваренок Хьюго, маленький и гибкий как ящерица, скинув халат, выделывает чудеса брейка.
— Давай Хьюго, давай! — отбивая ладонями такт и сам пританцовывая, подбадривал поваренка Кейт.
Музыка гремела вовсю, и скоро уже весь камбуз танцевал кто как умел вокруг дающего жару Хьюго.
Кейт танцевал и смеялся вместе со всеми. Он старался выглядеть веселым, но ощущение, что на корабле происходит что-то нехорошее, ощущение, которое его преследовало с самого утра, не только не ушло, но усилилось и переросло в настоящую тревогу. К тому же у Кейта заболела голова. И эта резкая пульсирующая боль была самым верным признаком надвигающихся неприятностей.
«Но что же может произойти? — пытался анализировать ситуацию Кейт. — Что может случиться на этом корабле, в мирное время? Конечно же, ничего! Наверно, я просто старею. Теперь я просто стареющий корабельный кок, и голова у меня теперь болит просто так. Пора забывать про все предчувствия и ощущения. Все это мне требовалось раньше, а теперь мне надо только при готовить вулевас, и прекратить выдумывать».
В этот момент в камбуз вошел мичман Тейлор. Никто не обратил на него никакого внимания. Тогда он, расталкивая танцующих, прошел к магнитофону и выдернул шнур.
— Кхм-хм! — с важностью откашлялся Тейлор. — Это было очень мило. Унтер-офицер Рейбок, сэр…
«Сэр Круль приказал», — хотел было сказать Тейлор, но Кейт перебил его.
— Можешь не называть меня «сэр», — с очаровательной улыбкой сообщил он. — Мы все здесь запанибрата.
— Полегче, Рейбок! — надулся Тейлор. — Нам вместе плавать еще неделю!
— Значит, я так и не увижу, как ты достигнешь половой зрелости, — огорчился Кейт.
Кто-то из поваров захихикал.
— Что тебе надо! — плаксиво заговорил Тейлор. — Что ты ко мне прицепился? Думаешь, ты самый крутой? Да у меня приказ самого первого помощника Круля! Вы все должны явиться к семи часам в кают компанию, по случаю Дня рождения капитана! Вы все, понятно?
— Ответ отрицательный, — развел руками Кейт. — Я единственный кто готовит для капитана. Вы с первым помощником могли сначала проконсультироваться у него.
— Рейбок, ты, по-моему, что-то не понимаешь, — голосом терпеливого учителя сказал Тейлор. — Это же сюрприз! Вечеринка! Мы с первым помощником собираемся устроить для капитана что? Сюр-приз!
У Кейта сильно кольнуло в затылке.
— Капитан, не любит сюрпризы, — сказал Кейт и поморщился от острей боли. — Да и я тоже, признаться.
— Это твое дело, — Тейлор пожал плечами, затем привстал на цыпочки и обвел ос ел присутствующих гласа мч,
— Круль седел передать, что чаши' соображения вы дожеге засунуть себе и задницу! — выкрикнул он и, не дожидаясь ответа, выбежал из камбуза.
— Что-то очень часто, когда говорят о Коуле, звучит слово «задница», — заметил Кейт.
— А ты бы полегче, шеф, — озабоченно сказал кто-то из поваров, — А то ведь он с тебя шкуру спустит.
— Ах, как я испугался, прямо весь задрожал и затрясся, когда мне сказали об этом, — усмехнулся Кейт, схватил со стола нож, которым он шинковал морковь и резко метнул его поверх годов в висящую у дальней стены круглую доску.
