Сам Владислав торопил время и с нетерпением дожидался вечера. Оставив Лену с Лизой в квартире и настрого запретив им подходить к телефону и реагировать на вызовы домофона, он спустился в скверик и сел на скамейку перед телефонной будкой.
В восемь с минутами никелированный телефон взорвался пронзительной трелью звонка. Варяг подбежал к будке и снял трубку. Это был Чижевский.
— Есть зацепка, Владислав Геннадьевич, — торжествующе доложил он. — Военный атташе в Бразилии -Богдановский Александр Сергеевич. Это бывший резидент ГРУ в Венесуэле. Начинал переводчиком цирковых трупп, которые в семидесятые годы гастролировали по Латинской Америке. Потом, говорят, баловался литературными переводами и даже, кажется, завоевал довольно престижную премию за перевод какого-то бразильского романа. Последние пять лет работает в Рио-де-Жанейро. Он непосредственный начальник Сурикова. А ваш Суриков действительно сидит в Рио уже два месяца. Занимается переговорами по оружию.
Вот только отзывы о нем неважные…
— В каком смысле? — насторожился Варяг, украдкой оглядываясь по сторонам: нет ли слежки.
— Да выпивает крепко наш Суриков. Можно даже сказать, страдает мини-запоями. Его даже хотели списать, но из Москвы поступил сигнал: оставить на месте.
— Видно, не хотят, чтобы он появился дома… — предположил Владислав. — Так, интересно, Николай Валерьянович. А как бы мне его вызвать сюда? В крайнем случае придется лететь в Бразилию, но окольными путями — через Пуэрто-Рико, а это головная боль.
— Его можно будет вызвать в Нью-Йорк, — уверенно заявил Чижевский. — Я этот вопрос уже проработал. В Нью-Йорке, точнее, в нашем представительстве в ООН работает еще один старый гээрушный кадр — некий Андрей Кофман. Тоже, кстати, литератор.
— Что это у нас все литераторы один к одному гээрушныс кадры… — усмехнулся Варяг.
— Жизнь — суровая штука, Владислав Геннадьевич! Как говаривал товарищ Сталин, у нас, если надо, и кошка будет лаять… Так вот, позвоните Кофману, сошлитесь на генерала Бондарева… Право, не знаю, кто такой этот Бондарев, но это не важно… Сошлитесь на генерала Бондарева, скажите, мол, вы его старинный приятель, ну и попросите оказать содействие Там на бу Дущей неделе намечается некое международное мероприятие под эгидой какой-то комиссии ООН — под этим соусом можно будет Богдановского пригласить в Нью-Йорк. Ну и заодно этого Сурикова…
— Вас понял, Николай Валерьянович, очень хорошо. Спасибо! Связь держим через офис «Интеркоммодитис». Телефон 555-89-90 по манхэттенскому коду. Меня там можно будет найти через Билли Лайла. Это исполнительный директор компании.
Владислав связался, как и научил его Чижевский, с Кофманом, и тот, нимало не удивившись звонку незнакомого русского, сразу вызвался помочь. Видно, имя генерала Бондарева обладало просто магической силой воздействия на работников росзагранпредставительств, раз ооновский чиновник без колебаний пообещал оказать содействие.
И действительно, созвонившись с Кофманом на следующий же день. Варяг получил подтверждение того, что Суриков и Богдановский прибудут на следующей неделе в Нью-Йорк из Рио.
Итак, сети были расставлены. Теперь осталось только поймать птичку.
Большой пруд посреди Центрального парка в Нью-Йорке облепили гомонящие дети. Группа подростков, столпившихся у каменной статуи неопределенной половой принадлежности, пускала парусные кораблики. Сегодня день был ветреный, и игрушечные яхты бодро рассекали волны игрушечного океана, к радости юных зрителей.
Встреча была назначена на двенадцать — как раз у Сурикова был обеденный перерыв между заседаниями, и он смог вырваться из зала заседаний на час-полтора. Варяг внимательно разглядывал проходящих мимо него мужчин средних лет, надеясь определить россиянина по походке, одежде и обуви. Он почему-то не сомневался, что Суриков обязательно придет.
Вчера он позвонил ему в гостиничный номер и представился, назвавшись Ярославом Малышевым, оператором Российского телевидения, который якобы привез для Леонида Сурикова посылку из Москвы. Суриков не удивился и сам предложил место и время для встречи. Судя по голосу, Леонид Аркадьевич был изрядно пьян.
Но Варяг быстро отрезвил его, сообщив в завершение разговора, что в посылке очень важное письмо, касающееся его, Сурикова, прежнего места работы.
Он сидел на скамейке у пруда и размышлял о Сурикове. В его представлении это был простой служака, добросовестный чиновник, которому дали задание, и он его с усердием выполнил, не получив за работу никакого поощрения, кроме командировки в другое полушарие.
Наконец в пять минут первого на аллее показался высокий мужчина в легком сером плаще. Он шел нетвердой походкой то ли очень уставшего, то ли не вполне здорового человека и был глубоко погружен в свои мысли. Варяг поднялся ему навстречу и шагнул вперед.
— Леонид Аркадьевич!
Мужчина удивленно встрепенулся.
— Вы Ярослав Иванович? — Он протянул руку. Варяг пожал ее, едва ощутив слабое ответное пожатие.
— И что за письмо? — равнодушно поинтересовался Суриков, скользнув потухшим взглядом по лицу незнакомца.
— Давайте присядем, — предложил Варяг. Суриков безвольно опустился на скамейку, распахнув полы плаща.
— Присели. Так что за письмо? — повторил Суриков.
— У меня нет никакого письма, Леонид Аркадьевич. У меня есть вопросы.
Бывший заместитель генерального директора «Гос-снабвооружения» поднял на собеседника глаза. В них вдруг вспыхнул огонек.
— Я, кажется, знаю, кто вы, — почти прошептал Суриков. — Вы Игнатов.
— Как вы догадались?
— Я видел ваши фотографии. Вы изменились, но не настолько, чтобы вас было не узнать. Позвольте, а мне говорили, что вы… — тут Суриков осекся. — Да нет, неважно. Что вас интересует? Хотя… — Он махнул рукой. — Тут и так ясно что — андоррские счета.
— Вы ими занимались? — Варяг поймал себя на мысли, что не испытывает к этому истерзанному алкоголем и, вероятно, душевными терзаниями мужчине никаких враждебных чувств. Скорее, сострадание.
Суриков кивнул. — По поручению Александра Ивановича Сапрыкина. Мне пришлось немало потрудиться… Хе-хе… — Суриков издал хриплый нервный смешок.
— Но все же я их нашел. Мне ваша бухгалтерская документация снилась по ночам.
Деньги уходили из Москвы в Латвию и Белоруссию, оттуда в Лихтенштейн, а уж оттуда по десяткам каналов — в Андорру и оседали на счетах пяти тамошних банков. Здорово придумано. Жаль, не удалось в эту самую Андорру съездить — говорят, чудесной красоты место в горах… Горная республика. Сапрыкин — тот ездил, и не один раз.
— Кто такой Сапрыкин? — спросил Варяг. Эту фамилию он слышал впервые.
Суриков тяжело вздохнул:
— Поищите в администрации президента России. Александр Иванович Сапрыкин — большой маленький человек…
— А когда вы нашли деньги… — продолжал Варяг.
— …то ими сразу же занялся Сапрыкин. Он меня отстранил от этой операции. Я не в курсе, куда и, главное, как он их перевел… Счета в Андорре ведь были номерные. Там надо было знать коды доступа… Но думаю, Сапрыкин это выяснил по своим каналам.
— Каким образом вы узнали, что это за деньги? — вдруг спросил Варяг. Он, кажется, догадался, с чем связана нервная запойность бедняги Сурикова: когда тот понял, что с его помощью были украдены миллиарды русского воровского сообщества, им овладел животный страх за свою жизнь.
— Совершенно случайно. Я услышал телефонный разговор Сапрыкина с одним человеком.
— С кем?
— Не знаю. Сапрыкин разговаривал при мне по мобильнику и назвал его только один раз… Тот человек ему позвонил во время нашего разговора…
— В офисе «Госснабвооружения»? — недоверчиво спросил Владислав.
— Нет, — покачал головой Суриков. — У него на даче в Жуковке… Он назвал того человека «Евгений Николаевич».
Евгений Николаевич Урусов! Так, значит, Сапрыкин лично давал указания Урусову! Генерал милиции был для него только прикрытием…
— Так. И что дальше?
— Он спросил у этого самого Евгения Николаевича, может ли тот гарантировать… не помню точно… словом, может ли он увести воров… вот так он и сказал: воров… на ложный след.
— В каком смысле? — решил уточнить Варяг. Суриков пожал плечами:
— Не знаю. Очевидно, чтобы воры не заподозрили Сапрыкина в… воровстве!
— Суриков слабо хохотнул, оценив свой каламбур. — Это все, что мне известно. — Он поднял на Варяга мутный взгляд. — Скажите, а вы… тоже из них?
— Из них, — кивнул Варяг.
— Вы меня убьете? — Суриков задал вопрос с равнодушной обреченностью.
Владислав положил руку ему на плечо, слегка похлопал и тихо, но твердо сказал:
— Ничего не бойтесь. Вы перед нами ни в чем не виноваты. Вы просто сделали свою работу. Но если Сапрыкин или связанные с ним люди узнают о нашей с вами встрече, они вас точно убьют! Так что будьте осторожны.
