– Вот, – Потапыч криво улыбнулся, – привел. Только никак не пойму… – Он сердито посмотрел на стоящего у висящей на стене медвежьей шкуры Колдуна.
– Галинка, – не обращая внимания на Потапыча, Колдун сделал шаг вперед. И было в его голосе и взгляде что-то такое, что заставило Потапыча замолкнуть. – Я дам тебе все, – подойдя к пораженной Галине, быстро проговорил Колдун, – что ты захочешь. У меня для этого есть деньги. Ты будешь иметь…
– С чего это ты такой добрый? – Галина подозрительно оглядела его с ног до головы. – Если клеишься ко мне как мужик, – она усмехнулась, – то давай без игр. Только пообещай мне не…
– Ты же моя дочь, – услышала она. Отшатнувшись, изумленно округлила глаза. С открытым ртом замер у двери Потапыч. – Пойдем. – Цепко схватив Галину за руку, Колдун с неожиданной в его маленьком теле силой потащил ее к шкуре. Поднял было руку к оскаленной морде, но опомнился и повернулся к Потапычу. – Спасибо, – быстро сказал он. – И иди. Уходи!
Растерянный Потапыч, не в силах что-то сказать, энергично замотал головой.
– Я говорю, убирайся! – отпустив вконец растерявшуюся Галину, заорал Колдун.
– Ну уж нет, братец, – наконец пришел в себя Потапыч. – Я, значит, вон, а ты с этой девкой все в мешок и восвояси? Так не годится.
– Вот ты как заговорил! – Колдун шагнул к нему. – А не помнишь…
– Я все помню, – бросил Потапыч. – И многое знаю. А вот они, – имея в виду боевиков, усмехнулся он, – кто-что не понимают. Но я человек вообще-то не гордый и могу поделиться с ними тем, что знаю. Каково тебе будет тогда, а? – тихо спросил Потапыч.
– Неужели ты сможешь? – испуганно спросил Колдун. – Ведь мы все-таки братья.
– Двоюродные, – уточнил Потапыч.
– Но ведь я тебя сюда вызвал и я…
– Так, по-твоему, я ничего не заслужил? – перебил его Потапыч. – Думаешь, я ради тебя, бедного родственника, оставил место главврача? Ты помнишь, что ты мне обещал? Золотые горы и еще немного. И говорил, что все пополам. А теперь у тебя вдруг дочурка объявилась, – усмехнулся он. – Решил с молодой бабой в любовь поиграть? Так она тебя…
– Заткнись! – закричал Колдун. – Она действительно моя дочь. Рая, жена Яшки, была моей женой! Она забеременела от меня! Слышишь, ты? От меня! Поэтому Бунин и подставил меня, а заодно и Хоттабыча, с долгом!
Потапыч, почесывая посеребренную сединой бороду, молчал. Он слишком хорошо знал своего родственника, чтобы не понять: на этот раз Колдун говорит правду. Потапыч был главным врачом больницы в одном подмосковном городке, когда узнал, что Вальку разыскивают какие-то люди. К нему дважды приезжали наглые крепкие парни. Но он действительно не знал, где находится его двоюродный брат Валька Примин. Узнав о смерти Валентина, он не испытал никаких чувств. И был крайне удивлен, когда ему пришел вызов из Петропавловска-Камчатского, в котором сообщалось, что ему предоставляется место ведущего терапевта в клинике. Он поехал. И каково же было его изумление, когда в аэропорту его встретил Валентин. Тот сразу поставил точки над i: вызов послал он. Ему нужен личный преданный медик. «Я создаю свою империю, – вспомнил Потапыч слова Вальки. – И поэтому предлагаю тебе быть моим врачом. Ты ничего не имел там, на материке. Здесь у тебя будет все».
Потапыч сначала хотел возмутиться. Но потом, подумав, что не зря же Вальку разыскивали приезжавшие парни, согласился. Так он попал в долину гейзеров. Ставка Колдуна, как звали Вальку его люди, находилась чуть в стороне, в труднодоступном горном районе. К удивлению Потапыча, Валька действительно был настоящим властелином этих мест. А когда Колдун в порыве откровенности показал ему ларец с драгоценностями, Потапыч стал предан своему двоюродному брату душой и телом…
Но сейчас он не знал, что делать. Судя по всему, Валька не врет: эта молодая баба действительно его дочь. Но он хочет уйти с ней. И, значит, оставить его здесь. А это конец. Без Колдуна все развалится. За три года, проведенных здесь, их ни разу не потревожили ни милиция, ни пограничники. Потапыч был умен, он понял, что у Колдуна имеется мощное прикрытие. И со временем выяснил какое.
– Ладно, братец, – прервал его мысли голос Колдуна, – давай прекратим ссору. Сейчас надо думать, что делать. С минуты на минуту Шериф приведет сюда мужиков. И тогда всем нам хана. Надо что-то думать.
– А чего думать-то? – пожал плечами Потапыч. – Брать все и ходу. До берега мы добраться успеем. А там…
– Ты думаешь, я тебе все показал? – недовольно проговорил Колдун. – Да и не пропустят нас. Шериф у парней уважением пользуется.
– А кто этот Шериф? – неожиданно спросила Галина. Не услышав в ее голосе ни страха, ни даже волнения, мужчины удивленно посмотрели на нее. Затем в глазах Колдуна появилась гордость.
– Видал, – бросил он быстрый взгляд на Потапыча, – какая? Вся в отца. То есть в меня.
– Давай сравнения будем делать потом, – резко проговорила она. – Ты мне не ответил.
– Ванька Хрумин, – сказал Колдун. – Он прапорщиком в морской пехоте служил. Что-то не поделил с одним капитаном. В общем, прибил его. Руками убил, – зачем-то добавил он. – Его с острова, они на учениях были, на катере во Владик под конвоем везли. Шторм начался, он и сиганул за борт. А как раз я с Шикотана на катере плыл, ну и подобрал его. Правда, сам тоже чуть не утонул. Вот с тех пор Ванька и стал Шерифом. Он верным был, только сейчас что-то бунтовать начал.
– Неужели непонятно? – вступил в разговор Потапыч. – Из-за нее весь сыр-бор разгорелся. Она двоих мужиков убила, Альку по голове треснула, Ивана чуть не пристрелила. Хорошо, тот обернуться успел. Пуля вскользь прошла. Вот и возмутились мужики. Они…
– А откуда ты столько народу собрал? – удивленно спросила Галина.
– Да кто как сюда попал, – уклончиво сказал Колдун. – Но в основном уголовники, которых милиция ищет.
– Подожди, – нахмурилась она. – Сам-то ты как живым оказался? Ведь Бунин говорил, что ты погиб на Колыме.
– А почему ты Яшку по фамилии называешь? – спросил Потапыч.
– У нас с ним нелады, – нашлась Галина. – Я его папой не звала никогда.
– Чувствовала, что не родной он тебе, – со вздохом сказал Колдун.
– Наверное, – согласилась она.
– Колдун! – раздались за дверью громкие озлобленные голоса. – Выйди-ка! Потолковать надо!
– Мужики! – подходя к толпившимся перед дверью домика Колдуна людям, воскликнула Алевтина. – Вы чего, с цепи, что ли, сорвались?
– Во! – шагнул к ней рослый рыжебородый мужик. – Еще одна шалава. Он за… – Негромкий выстрел услышали только несколько повернувшихся к Алевтине мужчин. Рыжебородый упал.
– Кто еще скажет, что я шалава? – вызывающе спросила Алевтина.
– Вот сучка, – выдохнул кто-то.
– Я хоть и баба, – громко продолжила она, – но никогда не отказывалась! Я с вами везде была, так?
– И что из этого? – спросили из толпы. – Ты и Колдуну никогда не отказывала.
Только что убили человека, но стоявшие здесь люди столько раз видели смерть, что потеря одного человека ничего для них не значила. Кроме этого, по существующему здесь негласному правилу, доля убитого, если так можно сказать, его месячная зарплата разделялась между живыми.
– Насчет Колдуна и меня – это наше дело, – спокойно сказала Алевтина. – А вот вы не знаете, что делаете. Сами подумайте, – опередив возмущенно загудевшую толпу, продолжила Алевтина. – Убьете вы Колдуна, и что? Ну, допустим, возьмете себе что-то. А дальше? – замолчав, обвела толпу насмешливым взглядом. – Да вас через сутки либо постреляют, либо по камерам рассадят. Что вы на это скажете?
Ответом было молчание. Люди, для которых не было ничего святого, все-таки дорожили тем, что имели. А Колдун каждому из них дал немало. Многие были обязаны ему не только свободой, но и жизнью. И Алевтина напомнила об этом. Мужики, растерянно переглядываясь, молчали.
– Да, – продолжила Алевтина. – Я вас понимаю. Вы взбесились из-за этой девки. Она безнаказанно убила двоих ваших. Но ведь и меня она чуть не прибила! И что? Да ничего! – Она махнула кулаком. – Я сама виновата, что подставилась. А ты? – Алевтина обратилась к Шерифу. – Небось стыдно, что тебя из твоего же пистолета баба чуть не пристрелила? Но дело не в этом. Если он ее не отдает, значит, знает то, чего мы не знаем. А Колдун никогда ничего во вред себе, а следовательно, и нам не делал.
– Так-то оно так, – пробасил худой сутулый блондин. – Но дело здесь не в этой шкуре. Хотя и из-за этого, конечно, мы подзавелись. Но больше всего нас задело то, что Колдун во Владивосток команду отправить хочет. Город! – воскликнул он. – А мы уже отвыкли от города. Тем более его там не будет. А Фигаро этот, судя по всему, вес во Владике имеет. Кэпа-то вон шлепнули. Вот почему мы не хотим во Владик ехать. Чего мы там не видели? Нас там всех угрохают или менты повяжут.
– Значит, меха, – громко проговорил появившийся в дверях Колдун, – которые вы своей кровью доставали, пусть Фигаро греют? А это ваши деньги!
