ЧТО ТАКОЕ ЧЕТВЕРТЬ ЧАСА
Хрюшка, узнав о необходимости лететь первым рейсом, то есть без меня, немного поворчала. Однако, узнав, что будет еще второй и мы прощаемся всего на полчасика, сменила гнев на милость.
Вертолет, на котором прилетели Доминго Косой, Салинас и трое сопровождающих лиц, был рассчитан на пилота и пятерых пассажиров. Он стоял на небольшой площадочке, устроенной на краю кукурузного поля. Там состоялась небольшая церемония, выразившаяся в суровом инструктаже, который Доминго провел для пилота и Салинаса, и нескольких теплых словах, которыми перекинулись с теми, кто улетал, те, кто оставались. Косой остался при трех телохранителях с пистолетами-пулеметами, а я — при подслеповатом адвокате и Рауле, который по сравнению с амбалами Косого выглядел настоящим интеллигентом. Правда, провожать улетающих пришел и Браун с тремя бойцами, а потому ничего неожиданного произойти не могло.
Вертолетик затарахтел, повис, покачался в воздухе, а затем решительно потянулся вверх и унесся в сторону моря.
— Пойдемте в дом, — предложил Браун, — хлебнем чего-нибудь прохладительного.
Устроились на открытой веранде с теневой стороны дома. Мулатка притащила целую упаковку пива «Карлсберг». Не знаю почему, но именно это пиво постоянно попадалось мне на глаза еще в прошлый приезд на Хайди. В Москве банками из-под «Карлсберга», начиненными взрывчаткой, рванули «Мерседес» Джампа, а заодно нашу «Волгу», заставив меня три дня побегать по Подмосковью в обществе Тани-Кармелы. Роковое пиво, так сказать!
Впрочем, было оно свеженькое и холодное. Выражение кайфа появилось даже на морде у охранников, которым пива не предложили. И брауновцы, и «койоты» бдили. Поскольку я лично считал, что бди — не бди, при таком раскладе от судьбы не уйдешь, то не мешал пить ни Раулю, ни Ховельяносу. Адвокат с поцарапанной и заклеенной бровью смотрелся как готовый потерпевший, а Рауль больше напоминал подследственного по делу о хулиганстве.
Не заметили, как прошло четверть часа, и Косой, осушив уже вторую банку, самодовольно сказал:
— Они уже высадили вашу тетушку, ребята. Сейчас прилетят и за нами. Полетим в тесноте, но, я думаю, как-нибудь поместимся…
Едва он успел это сказать, как «уоки-токи», висевшая под мышкой у Брауна, встревоженно прохрипела:
— Alerta! Вертолеты «тигров»!
— Это еще откуда? — Доминго едва не поперхнулся пивом. — Мы так не договаривались!
— Мы тоже, — бросил Браун. — Давайте-ка в дом! Нечего тут светиться. У нас позавчера с «тиграми» была неприятная беседа.
Гул уже хорошо слышался. Не знаю, как у всех прочих, а у меня появилось нехорошее предчувствие, что опять придется побегать. Хотя по идее хайдийские мобильные силы, как уже сообщалось по телевидению, проводили плановые учения, но хрен их знает… Может быть, «G & К» уже провели соответствующую работу с президентом Соррильей, объяснив ему, что на ферме сеньора Умберто Сарториуса скрываются коммунистические террористы, а сам Сарториус — агент Москвы Сорокин, который мешает честным бизнесменам мирно производить в честно арендуемой зоне «Зеро» прохладительные напитки с тонизирующими добавками. Насчет того, что Сорокин — агент нынешней Москвы, я сильно сомневался, а вот к терроризму он действительно мог иметь кое-какое отношение. Хотя, само собой, «джикейщиков» волновал не терроризм, а опасная близость Сорокина к секретам зоны «Зеро».
Армада выглядела внушительно. Вертолеты шли на высоте примерно в двести метров довольно широким фронтом и несколькими волнами. Впереди усердно пыхтели две пары двухлопастных старичков-«ирокезов» с НУРСами на выносных штангах. Это были мои и Брауна старые знакомые по Вьетнаму. Дальше летело два десятка тяжелых транспортных «чинуков». Все это старье двадцатилетней давности уверенно служило делу защиты суверенитета Хайди, правда, неизвестно от кого. А вот с тылу «чинуков» прикрывала пара боевых вертолетов, которых я и вовсе увидеть не ожидал. Особенно здесь.
— Ваши, ваши… — заметив мое удивление, подтвердил Браун по-русски, — «крокодильчики», «Ми-24». Серегины крестники…
— Не понял, — пробормотал я. — Почему крестники?
— Потому что их Серега Сорокин Соррилье продал. И еще штук шесть подвезти обещали.
— Погоди, так он что, не по революционной части?
— Какая тебе разница? Продал и продал. Бабки нужны были, вот и продал.
Ни «койоты», ни Ховельянос с Раулем, разумеется, ни черта не поняли. А бойцы Брауна, может, и понимали, но помалкивали. С каких это рыжиков Дик начал мне такие откровения выкладывать? Торговля оружием — дело крутое, даже когда речь о пистолетах идет. А тут вертолеты… Вряд ли товарищ Сорокин их на Черемушкинском рынке по случаю купил. И ясно, что не в хозяйственной сумке вывез. На трепача Браун не похож, зачем же ему вводить меня в курс дела? Очень странно…
Вертолетная армада благополучно пророкотала над фермой, обдав свежим ветерком кукурузное поле, кусты и деревья.
— Куда же это они? — спросил Доминго Косой. — Уж не к «джикеям» ли?
— Сейчас глянем… — Браун быстрыми скачками помчался по лестнице наверх, за ним пошли и остальные.
Выбравшись на крышу, мы смогли поглядеть в ту сторону, куда ушли вертолеты. В этот момент замыкающие уже переваливали за какой-то отрог Сьерра-Агриббеньи.
— Там, в долине, — с некоторым изумлением прикинул Косой, — плантация «зомби»… Та, которую мы с Сифилитиком сдали «джикеям»…
И тут послышался негромкий, похожий на дальний раскат грома, отголосок взрыва, потом еще, еще и еще.
— Бомбят? — спросил Косой. — Кэ Барбаро!
— Не, это скорее ракетами… — возразил Браун.
— С чего бы это они? — удивился Ховельянос. — Ведь это скандал международного масштаба! Регулярная армия совершает воздушный налет на собственность своих граждан, сданную в аренду иностранцам!
— Помолчал бы, заступничек! — процедил Доминго. Он, как видно, не знал, радоваться или расстраиваться.
Из-за горы показался заметный дым. Наверное, кое-что подпалили.Прислушавшись, можно было сквозь гудение невидимых за горой вертолетов разобрать легкие щелчки и стрекотание. Похоже, это были звуки перестрелки.
— Целый батальон послали… — подивился Браун.
— Да там у «джикеев» человек сто охраны! — сказал Косой. — Они там и проволоку, и мины поставили. Я же говорил уже…
— Стало быть, дон Хосе Соррилья чем-то на них обиделся, раз так ополчился, — заметил Рауль. — Правильно! Пусть даст им покрепче! А то обнаглели…
— Ты еще не видел, как они «Горное шале» уделали. — Это уже я припомнил.
— Все равно эта акция незаконна! — проворчал Харамильо. — Кончится все опять присылкой авианосца…
— Пора бы и нашему возвращаться, — беспокойно поглядел на часы Доминго. — Полчаса уже прошло. Он имел в виду вертолет.
— Сейчас затарахтит, — словно бы успокаивая себя, пробормотал Косой и поглядел на небо.
И верно! Затарахтел! Только не вертолет, а пулемет, и не с неба, а со стороны заросшей кустами воронки, там, где был заваленный ствол лифтовой шахты.
— Это еще что? — В единственном глазу Косого появился явный испуг.
Пули над крышей не пролетели, но ждать, когда пролетят, никто не собирался. Все дружно сбежали вниз, где дожидался Сорокин.
— Работай! — зло бросил он Брауну, который, видимо, должен был знать свою работу. В окно я увидел, как его люди расхватывают оружие и бегут к бетонному забору. Оттуда доносился стук уже не одного, а нескольких пулеметов.
— Шеф! — сказал один из охранников Косого. — Вертолет на связи.
— Да, — выхватывая у охранника «уоки-токи», отозвался Доминго. — Это ты, Паблито? Где ты болтаешься, черт побери? Да, я сам вижу, что стреляют, но тебе платят не за то, чтоб ты рассуждал, понял? Садись немедленно, я тебя жду!
Вертолет прогудел над домом и снизился над площадкой, с которой мы его полчаса назад провожали.
— Бегом, бегом! — поторопил всех Доминго, хотя гораздо лучше его всех поторапливали пули, уже тюкавшие то в деревья, то в стены. Все это были шальные, залетные, но дожидаться прицельных я бы не стал.
Впереди, очень прытко для своих габаритов, бежал Косой, за ним, плотно прикрывая шефа спинами и задами, топотали охранники, а следом поспешали мы с Харамильо и Раулем. Конечно, я мог бы и прибавить, наверное, но адвокат в этом случае отстал бы безнадежно. Он явно в свое время не сдавал норм ГТО и ВСК, да и вообще был небось освобожден в школе от уроков физкультуры. Поэтому нам с Раулем пришлось подхватить его под руки и волочь. Хорошо, хоть не упирался, сукин сын!
В принципе, то, что мы приотстали от лидирующей группы, могло нам дорого обойтись. Во-первых, пули, летевшие от того места, где отряд Сарториуса принял бой с неизвестным противником, стали рассекать воздух на заметно более низком уровне и вполне могли влететь кому-нибудь в спину или в затылок. Во-вторых, у меня были сильные сомнения в том, что при изменившихся условиях гражданин Ибаньес, он же Косой, возьмет кого-либо из нас в вертолет, а тем более всех троих. Это в мирное время он мог побаловать гостеприимством, сказав, что полетим, мол, в тесноте, да не в обиде. Сейчас же брать в шестиместный вертолет минимум двоих лишних и взлетать с перегрузом, когда кругом пульки носятся, было бы слишком рискованно.
