он спросил:
— Там у нас сейчас зона ответственности 180-го мотострелкового полка, а какая рота находится на участке, кто командир этой роты?
— Сейчас там четвёртая рота второго мотострелкового батальона, а командир роты — старший лейтенант Годына, товарищ генерал! — ответил начальник штаба.
— Вспоминаю, достойный офицер, но, кажется, что он уже должен замениться?
— Так точно! Заменщик так и не прибыл, но у меня лежит представление на должность командира роты младшего брата нашего командира разведбата, старшего лейтенанта Аушева.
Командир дивизии улыбнулся и сказал:
— Значит, у нас во втором батальоне 180-го мотострелкового полка службу пройдёт вся династия Аушевых. Хорошо, возьмите это на контроль после выполнения боевой задачи по перехвату и уничтожению каравана.
Генерал Уставщиков подошёл к сейфу, достал из него папку и привычным движением извлёк из неё одну из последних телефонограмм, но в это время раздался стук в дверь. Адъютант доложил о прибытии начальника разведки дивизии.
— Пусть войдет! — ответил генерал, положив телефонограмму себе на стол.
В кабинет вошёл небольшого роста и плотного телосложения подполковник и доложил о прибытии, переминаясь с ноги на ногу.
— Подойдите к столу, — указал жестом командир дивизии на стол, где, склонившись над рабочей картой, стоял начальник штаба дивизии.
Пожав руку начальнику разведки, Уставщиков перешёл к делу:
— Доложите, товарищ подполковник, последние разведывательные данные в зоне ответственности дивизии, особо, Николай Леонидович, по действиям противника в районе уезда Суруби.
Начальник разведки, подполковник Заяц в разведке служил давно и был человеком опытным, но для условий мирной обстановки. В дивизию прибыл с должности командира разведывательного батальона из Группы советских войск в Германии. Там он неплохо себя зарекомендовал как человек хозяйственный и обстоятельный. Здесь же, в Афганистане, этих качеств было явно недостаточно, тем более на должности начальника разведки дивизии. В условиях боевой обстановки ценилось умение организовать разведку не из кабинета, а на местах. В ходе выполнения боевых задач необходимо было проявлять инициативу, личную храбрость, уметь организовать бой и, главное, беречь людей. А подполковник Заяц ужасно трусил, в боевых действиях инициативы не проявлял, стараясь лишний раз на рожон не лезть. Поэтому он авторитетом у офицеров и солдат не пользовался. И вот сейчас он стал докладывать в общих чертах обстановку, которую командир дивизии и начальник штаба сами хорошо знали.
— Хорошо, это всё известно из анализа данных полковых разведок. Вы предложите своё видение организации противодействия прохождению караванов противника в районе Суруби! — жёстко задал вопрос полковник Кандалин.
Начальник разведки стал опять в общих чертах, путая населённые пункты, докладывать. Уставщиков, будучи человеком требовательным и нетерпимым к безынициативности, неуважительно относился к начальнику разведки дивизии. Сейчас он с ухмылкой, раздражённо смотрел на подполковника Зайца, задав ему очередной вопрос:
— А Вы сами как давно были в этом районе? Проезжали по постам?
— Там были мои офицеры, а я вот собираюсь там побывать, — пробормотал начальник разведки.
Генерал Уставщиков тяжело вздохнул, лицо его нахмурилось, и он недовольно посмотрел на начальника разведки. Он понимал, что разведка — глаза и уши армии, поэтому его так раздражала некомпетентность подполковника Зайца, который должен был держать в голове даже мельчайшие детали операции! Доклад и решение начальника разведки были явно недостаточными. Генерал понимал, что подполковник Заяц должен был лично побывать на местах. Командир дивизии подошёл к столу поднял трубку телефона и спросил у оперативного дежурного:
— Где командир разведывательного батальона? Немедленно его ко мне!
В это время командир 781-го отдельного разведывательного батальона майор Адам Аушев, встретив прибывших с выполнения боевой задачи разведчиков, обходил расположение, проверял порядок, отдавал указания командирам рот. Получив распоряжение от оперативного дежурного, он убыл в штаб дивизии. В приёмной, у кабинета командира дивизии, его ждал адъютант генерала Уставщикова.
— Товарищ генерал, майор Аушев по вашему приказанию прибыл! — переведя дыхание, доложил командир 781-го отдельного разведбата. — Извините за опоздание: встречал роту, прибывшую с боевого задания.
— Знаю, уже доложили! — ответил генерал. — Оперативно сработали! Молодцы! Не допустили обстрел аэродрома, да и ещё пленных взяли. Где они?
— Ими занимается военная контрразведка с местным ХАД, — ответил комбат.
Командир дивизии посмотрел на подтянутого, готового к выполнению очередной боевой задачи офицера и сказал:
— Прошу подойти к карте, товарищ майор! Из штаба армии поступило боевое распоряжение по перехвату и уничтожению крупного каравана с оружием, — начал генерал. — Сразу хочу сказать, что данный караван находится под особым контролем, что говорит о его важности. В нём, кроме оружия, находится диверсионно-террористическая группа, подготовленная в одной из западных стран, с целью их дальнейшей заброски в столицу Афганистана. Прохождение каравана находится под контролем агентурной разведки госбезопасности Афганистана ХАД в Пакистане. Для его прохождения был избран самый короткий путь в Кабул: от границы с Пакистаном в уезд Суруби. Там боевой душманский караван лично должен встретить полевой командир Абдула Хак, с которым Вы знакомы по боевым действиям с его отрядами в провинции Кабул. Нам необходимо перехватить и уничтожить караван на тропе между постами четвёртой мотострелковой роты 180-го мотострелкового полка напротив кишлака Гагамунда. Прохождение каравана ожидается завтра в ночь, — повернувшись к начальнику штаба, командир дивизии жестом показал на карту. — Продолжайте, Геннадий Иванович!
— Хочу напомнить, — энергично продолжил полковник Кандалин, — старшим каравана будет очень опытный моджахед Хабибуло, которого высоко ценит лидер Исламской партии Афганистана Гульбедин Хекматияр. Он неоднократно успешно выполнял подобные задачи. В группы обеспечения проводки и прикрытия подобраны специально обученные душманы, знающие местность, а также арабские наёмники. Они будут готовы не только к жёсткому сопротивлению, но и к решительным наступательным действиям, к выходам во фланги и тыл, если как следует не организовать засаду и не учесть все нюансы. В этой ситуации главное — внезапность! Сработать надо быстро, нанеся одновременный удар, организуя взаимодействие с привлечением личного состава четвёртой мотострелковой роты. Необходимо пропустить группу обеспечения проводки каравана через трассу Кабул — Джелалабад в направлении реки, где их встретит боевая группа из мотострелковой роты, осуществляющая охрану дороги, а разведчики нанесут главный удар и уничтожат основные силы каравана. Здесь, недалеко от трассы, группа прикрытия каравана будет идти вместе с основными силами, так как местность не позволяет следовать параллельным маршрутом. Часть их будет лишь на незначительном удалении в тылу каравана. В связи с этим, особое внимание уделить маскировке в горной местности. Там практически отсутствует растительность, поэтому принять все меры, чтобы к месту засады выйти незамеченными!
Пока начальник штаба говорил, генерал Уставщиков внимательно смотрел на начальника разведки, лицо которого покрылось потом — чувствовалось волнение. Затем он кинул взгляд на командира разведывательного батальона, который, в отличие от подполковника Зайца, держался
