Болан тоже был реалистом...
А реальностью в ближайшем будущем должен стать ощерившийся стволами лагерь, набитый вооруженными до зубов головорезами. Бунгало и надстройка над сараем, по всей видимости, служили казармами и могли вместить целую армию. Болан с ходу насчитал двенадцать вооруженных охранников, рассредоточенных между домом и берегом. Несомненно, столько же людей располагалось и позади особняка, и одному Богу известно, сколько еще «солдат» засело в самом доме и других строениях...
Такая мощная оборона заставляла действовать с крайней осторожностью. Один неверный шаг, любая маленькая неточность легко могли привести к непоправимым последствиям. Вне всякого сомнения, за голову Болана все еще полагалась награда, возможно, ее даже увеличили, хотя большинство из тех, кто ее назначал, его заботами уже отправились в царство мертвых... Но не только кругленькая сумма прельщала головорезов — куда важнее были слава и авторитет, которые можно было завоевать, преподнеси главарям они боссам мафии голову Болана в мусорном мешке.
Похоже, парни, сидевшие на острове, буквально изнывали от скуки, а это для Мака Болана могло стать важным козырем в его игре. Судя по всему, «солдат» никуда не выпускали за пределы островной крепости, и по части развлечений у них было явно туговато. Плохо постриженная площадка для боулинга, несколько драных сеток для бадминтона, заброшенная волейбольная площадка, полдюжины битых каноэ — кажется, все... Очень привлекательные занятия для привыкших к уличным боям парней...
Похотливые взгляды, которыми изголодавшиеся гангстеры сопровождали появившуюся на острове Джин Киркпатрик, были более чем красноречивы: без сомнения, женщины не баловали своим вниманием здешний контингент. Их попросту сюда не завозили.
— И давно это, Бижу? — поинтересовался Болан у водителя.
— О чем вы, сэр?
— Давно они не видели девочек?
— О да, черт побери! Мы здесь уже и забыли, как они выглядят, сэр.
— Ну, так больше продолжаться не будет, — пообещал Болан командиру отряда.
Он снова задел чувствительную струну и прекрасно это понял. Его обещание быстро станет известно всем обитателям крепости, даже раньше, чем он успеет устроиться в своей комнате.
«Новый босс» острова сразу сделается популярным, чего до него еще никому не удавалось.
Гвидо Риаппи появился у входа, чтобы встретить гостей. В последнее время ему не слишком-то везло. Его кузен Гус достиг зенита своей славы, став наследником мэрилендской преступной империи Арни Кастильоне, по прозвищу «Фермер». Но удача отвернулась от него, и Гус умер в немилости вскоре после того, как Болан не без его помощи отправил на тот свет сэра Эдварда Стюарта, отца «карибской карусели».
После этого печального случая застопорились дела и у Гвидо. Он долго и нудно зудел о прискорбной участи своего кузена, причем делал это, как правило, перед теми, кого ему следовало больше всего опасаться, — перед крупными заправилами преступного мира Нью-Йорка. По сведениям Болана, должность, которую занимал теперь Гвидо, была первым мало-мальски достойным шагом вперед после гибели Гуса. Но, так или иначе, Гвидо кое-что извлек из своего печального опыта: он понял, насколько нестабильно и, стало быть, опасно общество людоедов, в котором он постоянно вращался.
Впрочем, несмотря на все превратности судьбы, он не утратил своего былого величия. Полный и розовощекий, он выглядел вполне респектабельно в белоснежных полотняных брюках и цветастой рубахе. Эдакий добропорядочный джентльмен, что в действительности мало соответствовало его подлинному моральному облику. В свое время Гвидо Риаппи создал себе определенную репутацию, выезжая на горбу докеров восточного побережья. Сначала он изображал из себя ярого профсоюзного деятеля, затем стал наемным убийцей и наконец превратился в опасного надзирателя, задачей которого, по указке Кастильоне, стало насаждение уважения к мафии на территории, прилегающей к Балтимору.
Представители федеральных властей не сомневались, но, к сожалению, не сумели доказать, что он лично виновен в смерти как минимум пятидесяти человек, равно как причастен к множеству других мерзких преступлений, совершенных во время кратковременного экономического кризиса в конце шестидесятых годов.
Но, глядя на него, трудно было представить, что имеешь дело с опасным преступником-рецидивистом.
Слащаво улыбаясь и всем своим видом напоминая свежеиспеченный пряник, Риаппи подошел к Болану. Определенно, он с первого взгляда по достоинству оценил своего гостя и сейчас обдумывал, как бы без помех установить с ним дружеские или хотя бы паритетные отношения.
Болан представил ему Джин Киркпатрик, однако своего имени называть не стал. Он препоручил девушку заботам Бижу и посоветовал показать ей остров, после чего, обняв Риаппи за плечи, мягко увлек того внутрь дома.
— Тихо, Гвидо, без паники, — приговаривал он. — Знаю, не все так просто, как кажется, но и драматизировать события вовсе ни к чему. По-моему, вы слишком строги со своими парнями. Еще не хватало, чтобы они взбунтовались. Так что, мой вам совет: ослабьте узду, это пойдет лишь на пользу.
— Я и сам об этом частенько подумываю, — согласился Риаппи. — Но не все так просто. Не могу же я каждые выходные привозить сюда по вагону шлюх! Бордель — вещь, конечно, хорошая, да только чересчур уж эти бабы болтливы. А выпускать моих молодцов в город тоже, знаете ли, рискованно. И глазом не успеешь моргнуть, как под каждым кустом будет сидеть федеральный агент, а кругом понатыкают камер и прочей дребедени. Но держать парней взаперти тоже нельзя: без баб они на глазах теряют форму. Может, это и стало причиной сегодняшнего происшествия. Хотя, я думаю, у вас на все своя точка зрения.
Что ж, парень четко усвоил правила людоедского мира, где все так зыбко и непредсказуемо. Похоже, Гвидо решил слегка приоткрыть перед Палачом дверь.
И Болан не мог не воспользоваться этим.
Продолжая беседу, они дошли до кабинета Гвидо — темной комнаты с тяжелыми портьерами на окнах. В помещении царил чуть сладковатый затхлый запах, отчего Болан недовольно поморщился:
— Как вы это терпите, черт побери?
— Что — это? — искренне удивился Гвидо.
— Да у вас здесь сущий склеп! Как в гробнице фараона. Вы что, никогда здесь не проветриваете и не открываете штор?
— Видите ли, тут далеко не Византия. И, естественно, нет кондиционера. Так что, если вам взбредет в голову открыть окно, вы сразу же напустите полчища комаров и прочей дряни. Да и жара здесь — будь здоров. Погодите, через два-три дня вы сами убедитесь, что на этом поганом острове нет ничего комфортабельнее моего дома. Если честно, я вообще стараюсь не выходить наружу.
— В этом, возможно, и кроется ваша ошибка, — заметил Болан, окидывая босса презрительным взглядом.
Удар достиг цели — Риаппи опустил глаза и повернулся спиной к своему собеседнику. Он обогнул стол и тяжело плюхнулся в кресло. Да, он оставил дверь приоткрытой, но этого было недостаточно. Что ж, тем хуже для него. В нужный момент Болан откроет ее пошире или даже настежь — как сочтет необходимым...
— В чем-то вы, конечно, правы, — чуть обескураженно пробормотал Риаппи. — Но чего вы, собственно, хотите?
Теперь Палач знал, как ему себя вести. На ближайшее время положение было полностью под его контролем, он это чувствовал. У острова Сантелли появился новый хозяин.
Роза Эйприл явилась с докладом к Броньоле.
— Я собрала всю необходимую информацию. Покупатель — «Атлантик Холдинг Компани». Имя Сантелли не фигурирует на купчей, зато оно встречается на видном месте среди владельцев акций всех фирм, входящих в «Атлантик». В частности, он президент административного совета «Атлантик Промоушн», являющейся филиалом «Атлантик Холдинг». Так вот, «Атлантик Промоушн» приблизительно в то же время купила маленький соседний островок, который называют «Лабиринт Дьявола», причем за астрономическую цену. Похоже, делая свои приобретения, покупатели даже не пытались торговаться, чтобы сбить цену. Они выплатили за эти острова приблизительно в два раза больше обычной стоимости земли в этом районе.
— Интересно, почему? — присвистнул Броньола.
— Пока не совсем ясно, — ответила Роза, — но, кажется, потребовалось немало закулисных махинаций, чтобы выкупить «Лабиринт Дьявола». Лет двадцать назад специальным декретом правительства штата эта земля была объявлена заказником, и этот декрет отменили как раз накануне сделки.
— Почему там устроили заказник?
— Если я правильно поняла, когда-то там проводились археологические раскопки. Но уже семь лет назад раскопки прекратились: все, что представляло интерес, давным-давно выкопали и увезли. Так, по крайней мере, явствует из представленных документов.
Броньола потер подбородок и пробормотал:
