Ран передернул плечами и перевел взгляд на сидящую позади нее учительницу.
— Вы фройлен Гейл?
— Да. Что...
— Вы хотите, чтобы эти дети остались в живых?
— Вы не посмеете... — Однако по ее голосу Ран понял, что она и сама не верит собственным словам.
— Вы должны в точности выполнять мои распоряжения, фройлен. Когда мне подадут сигнал о приближении грузовиков, вы с мадам Фурнье и одним из детей выйдете наружу. Возьмете девочку, которая сидит у вас на руках. И замашете, призывая их остановиться. Они остановятся. Водитель первой машины работает на нас.
— Чего вы добиваетесь?
— Пока что свести кровопролитие к минимуму. Полагаю, для вас это достаточно веский аргумент. Если вы справитесь со своей ролью, дети не пострадают.
— Я остановлю ваши грузовики. Но...
— Зачем? Это не секрет. Мои люди захватят грузовики, военную форму и оружие. Они нам понадобятся.
— В грузовиках будут находится солдаты?
— Да.
— Что вы сделаете с ними?
— А вот это, фройлен, вас не касается. Побеспокойтесь лучше о детях. И уговорите эту женщину, которая так не любит немцев, помочь вам.
— Свинья! — с отвращением проронила мадам Фурнье и сплюнула на пол.
Ран ударил женщину по лицу, разбив ей губы до крови. Дети испуганно закричали, а фройлен бросилась к ней на помощь.
— Лобовое стекло, — сказал Ран, обращаясь к мужчине, стоящему у двери.
Тот шагнул вперед, рывком заставил мадам Фурнье подняться на ноги и оттолкнул, отбрасывая на пол. Затем, не обращая внимание на доносящиеся из салона крики и плач, ударил по центру стекла прикладом винтовки, пробив посредине отверстие.
— Заметьте, фройлен Гейл, я вполне мог предложить ему воспользоваться вашей головой. Вы меня поняли?
Какое-то время учительница молчала. Затем глаза ее наполнились слезами, и она тихо произнесла:
— Что я должна делать?
Гюнтер Ран улыбнулся под маской.
Головная машина проскользила по снегу и остановилась, перекрывая дорогу еще лучше, чем он предполагал. Ран пришел к выводу, что либо недооценил водительские способности наркомана Мюллера, либо, напротив, сильно их переоценил.
Остальные машины, скользя по снегу, спешили остановиться позади него, чтобы не налететь друг на друга.
Фройлен Гейл отчаянно размахивала одной рукой, другой прижимая к себе девочку. Мадам Фурнье тоже махала, но с меньшим энтузиазмом. Обе стояли рядом с открытым капотом автобуса.
Наконец из кабины грузовика появились Мюллер и человек в белом комбинезоне — по всей вероятности, один из офицеров.
Остальные водители тоже начали покидать свои машины. В задней части двух грузовиков приоткрылся брезент, и несколько человек спрыгнули на землю.
Превосходно.
До него долетел голос человека в белом комбинезоне, обращающегося к фройлен Гейл. Та отвечала ему заранее подготовленными фразами. Автобус занесло на обочину, водитель ударилась головой о стекло, но в остальном не пострадала, несколько детей получили серьезные ранения, один едва дышит, и в автобусе сильно воняет бензином.
Мужчина в белом направился к автобусу, на ходу выкрикивая приказы. Поскользнулся, едва не упал. Капрал Мюллер потихоньку отодвигался к дальней стороне грузовика. Из машин посыпались люди. Многие из них даже не захватили с собой оружия.
Ран вскинул автомат к плечу, перевел рычажок на автоматический огонь и навел прицел на человека в белом комбинезоне. От фройлен Гейл того отделяло не более трех метров. Ран плавно нажал указательным пальцем на спуск, и очередь оглушительно прогремела в разреженном горном воздухе.
И в то же мгновение со всех сторон от него, из-за скал вверху и внизу, из леса на противоположной стороне дороге, загрохотали автоматные очереди. Две электрические минипушки выбросили из себя языки пламени, и их снаряды с леденящим душу свистом обрушились на дорогу.
Ран перестал стрелять. Враги один за другим падали на дорогу, ответный огонь велся слабо и беспорядочно.
Мюллер со всех ног бежал посредине дороги. Рот его был открыт в крике, но в ушах у Рана слишком звенело, чтобы различать какие-либо звуки. Закрывать уши руками он не стал. Внезапно тело Мюллера подбросило вверх и ударило об один из грузовиков. Пули градом сыпались на бензобаки, так что взрыва можно было ожидать с минуты на минуту. Пущенная из лесу ракета разнесла в щепки средний грузовик. Он взорвался одновременно с топливным баком. Черные и оранжевые языки пламени устремились к небу, и в лицо Рану ударила волна горячего воздуха. Он отвернулся, лишь искоса поглядывая теперь на поле битвы.
Фройлен Гейл с ребенком по-прежнему стояла на том же месте. Гюнтер Ран подумал, что теперь она, возможно, догадалась: ему нужны не только грузовики, оружие и военная форма. Как догадалась и о том, что ей — и ее маленьким подопечным не уцелеть.
Стрельба прекратилась, но у него все еще звенело в ушах.
Грузовики, на которых ехали выпускники школы по борьбе с терроризмом, все еще горели. Гюнтер Ран остановился рядом с одной из уцелевших машин. Отсветы пламени рассеивали сумерки, опускающиеся на дорогу. Нескольких оставшихся в живых солдат привязали к грузовикам, после чего его люди воспользовались кабелями, подсоединенными к аккумуляторам машин, чтобы убедить их поделиться любой, могущей оказаться полезной, информацией.
Гюнтер Ран натянул поверх куртки белый комбинезон. Фазиль ни словом не упоминал о том, что им обязательно дожидаться восьми часов — оговоренного времени начала учений. Тем не менее, Ран решил не спешить, поскольку их появление раньше назначенного срока могло насторожить троицу, удерживающую “заложников” в городишке Сан-Мартин. Он стремился избежать лишних осложнений.
Ран застегнул на поясе пряжку ремня с кобурой. Достал из кобуры “Вальтер”, вытащил обойму, оттянул затвор и вытряхнул на ладонь патрон. Вставил девятимиллиметровый заряд, вернул на место обойму и опустил пистолет в кобуру.
По словам Фазиля, им предстоит иметь дело с тремя лучшими в мире специалистами по борьбе с терроризмом. И хотя Ран не испытывал к Фазилю особого доверия, он понимал, что в данном случае иранец, скорее всего, не преувеличивает.
Победить этих троих — даже обладая определенным преимуществом — не каждому по плечу. Они практически лишены оружия, но в их распоряжении отличная оборонительная позиция и, конечно, мозги. И если это и в самом деле те самые люди, которые действовали в Иране, они не преминут максимально использовать и то и другое.
Из школьного автобуса доносился детский плач. Возможно, он все-таки не станет убивать детей. “Плевать на Фазиля с его восточным пренебрежением к человеческой жизни”, — подумал Ран. В случае необходимости он, не задумываясь, расправился бы с кем угодно, потому что вел войну, войну за свои идеалы. Но сейчас речь шла всего-навсего о диверсии. Тем более, что он так и не разобрался до конца, какими побуждениями руководствовался Фазиль.
Скрипя ногами по снегу, к нему приближался Роберт, который специально оставил захваченную станцию наблюдения, чтобы принять участие в наиболее важной части операции.
— Похоже, мы выжали из пленников все. Используемые радиочастоты и тому подобное. Они окончательно сломались.
Ран угрюмо кивнул.
— Тогда от них лучше избавиться. Но сделайте это быстро.
Дарвин, с шеи которого свисал небьющийся бинокль “Бушнела” 10х50, включил механизм, поднимающий кабину подвесной канатной дороги. Внутри кабины он находился один, а потому позволил себе снять маску, подставляя лицо прохладному ночному воздуху.
Ни одна машина не могла проехать по дороге, ведущей в Сан-Мартин, не зажигая фары. Конечно, штурмовиков можно было перебросить и на вертолетах, но, не говоря уже о том, что переправка ста одиннадцати человек — удовольствие достаточно дорогое, не так-то просто подыскать в окрестностях место, где могли бы безопасно приземлиться одновременно более двух-трех машин. Это подтверждали как карты, так и его личные наблюдения. Да плюс еще поднявшийся ветер, раскачивающий сейчас кабину.
Высадка с вертолетов представлялась Дарвину достаточно маловероятной.
Разумеется, глупо нервничать из-за бурных предчувствий, и все-таки Хьюз готов был поклясться: что-то не так. Возможно, все дело в том, что им, привыкшим к нападению, приходится держать оборону, возможно, они устали от бесконечных учений — трудно сказать.
Хьюз предпочитал иметь дело с реальными вещами.
Кабина остановилась.
Хьюз вышел на платформу, ступая осторожно, чтобы не поскользнуться. Подошел к ограждению с северной стороны и приложил к глазам бинокль, обводя взглядом протянувшиеся вдали более низкие горы и долины.
Спустя несколько минут, когда глаза уже начали уставать, Хьюз нашел то, что искал: ряд световых точек, парами протянувшихся одна за другой. Точки двигались по серой полосе дороги в сторону городка. Хьюз взглянул на часы.
